В душе февраль, или Мне нечего терять, кроме счастливого случая (Охота на мужа-2, или Осторожно: Разочарованная женщина)

– Я хочу воды, – прошептала я и облизала пересохшие губы.

– Потерпи. Не нужно двигаться. Сейчас у меня перестанет кружиться голова, и я смогу подняться. Я возьму тебя на руки, и мы двинемся дальше.

– Как ты сможешь взять меня на руки, если они у тебя обгорели? Господи, представляю, как тебе больно.

Полежав еще пару минут, он сел и, сморщившись от боли, протянул ко мне руки.

– Ты сможешь тихонько лечь ко мне?

– Не смогу. Я обязательно задену ожоги, и у тебя снова будет шок. Ты можешь умереть. Я без тебя пропаду. Я не хочу умирать.

– Я же тебе сказал, что мы не умрем. Как мы можем умереть, если самое страшное позади?

– Самое страшное впереди. – Я стала нервничать. – Нас ждет смерть от голода и ран.

– Ты что, хочешь есть?

– Нет. Меня, наоборот, тошнит.

– Тогда давай пока не будем думать о еде.

– А о чем мы будем думать? О воде? Хотя бы глоточек…

– Об этом тоже не нужно думать. Давай, попробуй лечь мне на руки.

Я напряглась, крепко закусила нижнюю губу и приподнялась, чтобы опуститься на руки Макса. Не могу сказать, что это было не больно. Я чуть не потеряла сознание.

– Хуже не может быть! – заорала я.

В тот момент, когда мое тело коснулось его рук, он заорал от дикой боли. Держа меня, он встал с колен и понес на вытянутых руках, крича во весь голос.

– Макс, брось меня! – истерично рыдала я. – Максимушка, родненький, брось меня, пожалуйста. Тебе же больно!

Но Макс не бросал. Он по-прежнему шел, а когда понял, что силы его оставляют, ускорил шаг и почти побежал.

– Макс, брось меня! Брось!

Я глотала слезы, но Макс был неумолим. Вскоре он устал, опустился на колени и осторожно опустил меня на землю.

– Ну и чего мы добились? – не переставая плакать, спросила я.

– В смысле?

– В смысле того, зачем всё это было? Кругом лес. И ни души. Ни воды, ни помощи. Сейчас ты потратишь последние силы, и, как следствие, мы погибнем.

– Никогда не сдавайся. Никогда! Ни при каких обстоятельствах.

– Обстоятельства бывают разными. Сдаюсь не я. Сдается мой организм.

– Организм – это ерунда. Главное, собери волю в кулак. Ты сильная, у тебя получится.

Я бессильно откинулась на спину.

Вскоре от усталости нас потянуло в сон. Мы склонились друг к другу и закрыли глаза. Боль пульсировала во всем теле и не давала расслабиться. Я внимательно посмотрела на Макса:

– Слушай, ты когда-нибудь любил? – тихо спросила я, стараясь не очень глубоко дышать.

– Почему «любил»? Я и сейчас люблю.

– Кого?

– Одну девушку.

– А где она сейчас?

– Умерла.

– Как?

– Разбилась на машине.

– Ты ей так верен?

– Да.

– Но ведь она мертвая!

– Ты считаешь, что любят только живых? Я люблю ее ничуть не меньше, чем тогда, когда она была жива. Просто я от нее отвыкаю… Ведь в любви есть привычка.

– А что, по-твоему, любовь?

– Любовь – это вечность.

– Почему?

– Потому что если чувства умирают, то это не любовь. Истинное чувство бессмертно.

– Странно…

– Что странного?

– Слышать такие рассуждения от мужчины.

Мы замолчали и скоро задремали. Мне снилась вода, которую я все пила и пила…

Сон был тревожным. Я вздрагивала и открывала глаза, стараясь понять, где я и что со мной. Из чащи слышались странные непонятные звуки, вызывающие тревогу. Я все время чесалась и била комаров, которые зудели над ухом и норовили побольнее меня укусить. Макс что-то бормотал во сне и стонал.

Тихонько надвигался рассвет. Потянуло прохладой, мокрая от ночной росы трава неприятно промочила мою одежду. Я озябла. Макс спал, открыв рот и тяжело дыша во сне. Я попыталась встать, но у меня тут же закружилась голова.

– Привет, – услышала я.

– Ты как?

– Не подумайте, что хорошо! А как ты себя чувствуешь?

– Умираю от жажды и холода. Кажется, у меня температура…

– Сейчас попробуем найти какой-нибудь источник. Может, тут есть ручеек или родник? – Макс с трудом сел.

– Осторожно.

– Как твой нос?

– Ноет, сил нет.

– Ничего, до свадьбы заживет. Сейчас пластические хирурги чудеса творят.

– Ты хочешь сказать, что он будет кривой?

– Я хотел сказать, что всё обойдется. Это я увлекался боксом, у меня был перелом переносицы. Все срослось. Видишь, никаких следов. А как нога?

– Нога сломана.

– Перелом нужно зафиксировать какими-нибудь дощечками. Главное при переломе, чтобы нога оставалась неподвижной. Ты потерпишь боль?

Я не знала, как мне ответить на этот вопрос. Способна ли я терпеть боль? Возможно – да, а возможно – уже и нет.

– Знаешь, я проснулась от собственных слез. Я плакала даже во сне.

– А я вырубился как убитый. Мне даже ничего не снилось.

– Ты разговаривал во сне и громко стонал.

Я больше не могла терпеть назойливых насекомых, ползающих по телу и лицу и летающих вокруг меня. Тело горело от красных аллергических пятен, образовавшихся от укусов различных тварей. Нужно встать! Я обязана это сделать, потому что Макс слишком слаб и не сможет меня нести. Чем больше я буду лежать, тем меньше у меня будет шансов остаться в живых.

Макс погладил меня по волосам.

– Ну ты и лохматая! Давай руку, помогу подняться.

– Я должна встать сама.

– Ты сможешь?

– Попробую.

Я, превозмогая себя, стала подниматься.

– Умничка! Молодчина! – подбодрил меня обрадовавшийся Макс. – Давай, давай, сейчас всё получится. Ты – супер!

– Сам же сказал, что я размазня, – напомнила я и буквально повисла у него на плече.

– Я был не прав. Хотел тебя разозлить, чтобы ты пришла в себя и стала активной. Опирайся на меня и попробуй шагнуть. Только не вздумай наступать на больную ногу, тащи ее волоком.