В джунглях

Человек, который накормил Сирдара и его мать, стал их погонщиком. Сирдар все еще помнил, как вздрогнул он, когда погонщик в первый раз дотронулся до его хобота. Это было нестерпимое унижение. Двуногое существо, ничем не лучше обезьяны, похлопало по хоботу слона! Но Сирдар и его мать были так голодны, что во всем подчинились человеку, только бы он дал им еды, побольше еды, — веток, риса или сена, все равно! Муки голода жалили их, словно тысячи змей.

«Но, благодарение богам слоновьего племени, в неволе я узнал, каковы люди и их дела, — думал он. — Не знай я их так хорошо, мне не заметить бы их на деревьях сегодня утром. Им не удалось меня перехитрить, потому что я знаю все их повадки. Люди прячутся на деревьях, как обезьяны».

Потом ему вспомнился запах человека и его жилища. Когда человек доволен и ничего не боится, он пахнет, как дерево, — приятно и привлекательно; если же он сердится или боится — ведь злоба и страх так часто неотделимы друг от друга, — от него пахнет мертвечиной. Гак бывало всегда, когда погонщик чувствовал страх, и это приносило слонам немало страданий. Он колол их анкусом, изо всех сил бил каблуком по голове за ушами. Представьте себе, что кто-нибудь неожиданно ударил вас по голове. Так человек наказывает слонов за малейшую ошибку. Вот какая это была жизнь! Наконец терпение у них лопнуло, и мать с Сирдаром решили убежать в джунгли. Конечно, они не могли предусмотреть все — на это у них не хватило бы ума. Но они повиновались инстинкту, и все прошло как по продуманному во всех подробностях плану.

Однажды погонщик отправился со своими слонами далеко в джунгли. Там он заставил их не только таскать бревна на опушку, куда могли подъехать волы, но и аккуратно укладывать их на повозки ровными штабелями. Представьте себе бревна весом в тонну каждое, которые надо сложить друг на друга, точно спички в коробку. Если какое-нибудь бревно торчало из штабеля, мать Сирдара упиралась в него лбом, он становился позади нее, и они вдвоем что было сил толкали бревно. Лоб слонихи был покрыт глубокими ссадинами, а у Сирдара ныла шея, но они нажимали до тех пор, пока не задвигали бревно на место.

За всякую провинность погонщик больно бил их по головам. Иногда он вонзал в шею слонихи острый анкус. В этот мартовский день, укладывая бревна, они вытерпели немало побоев, и джунгли неодолимо влекли их к себе. Повсюду звучали ликующие голоса весны.

В ветвях кричали и распевали птицы, рассыпая вокруг тысячи соблазнов. Колдовское очарование леса тревожило их глаза, уши, западало в самое Сердце.

Цветы пленяли своим запахом. Орхидеи, большие, как кленовые листья, роняли пыльцу, которая летела им в ноздри. Листья лотоса, каждый величиной с ухо слона, лежали на серебристых озерах, словно изумрудные плошки. А цветы лотоса, огромные, как луна, наполняли воздух пьянящим ароматом. «Лето все ближ-же, ближ-же!» — жужжали золотисто-черные пчелы, перелетая с цветка на цветок. Каждое дерево, каждый куст, с которых они срывали листья, истекали соками. Природа нашептывала им в истерзанные уши: «Бегите, бегите на волю! Пусть этот человек сам складывает бревна. Вокруг дремучие леса: в какой-нибудь миле к востоку ему никогда не найти вас. Бегите!» «Ку-ку! Ку-ку!», — кричала кукушка, откладывая яйца в чужое гнездо. «Тиа-та, тиа, тиа, тиа-та», — высвистывал дрозд серебристым чарующим голосом. «В путь, в путь, в путь», — шептал ветер. Кто устоял бы перед таким искушением? Весна звала их к себе… Весна…

Тут погонщик сделал непоправимую глупость. Когда мать Сирдара хотела сорвать и съесть ветку, он плюнул ей прямо на хобот. Слониха пронзительно затрубила и рванулась вперед, повалив своим израненным лбом большое дерево. Погонщик, сидевший на ней, глубоко всадил в нее свой анкус, но она не остановилась, а побежала еще быстрее. Погонщик ударился головой о толстую ветку и мертвый свалился на землю. Сирдар, бежавший следом, переступил через его труп. Слониха неслась вперед, увлекая за собой Сирдара. С тех пор прошло много лет, и теперь Сирдар даже не помнил, переступил ли он через упавшего человека. Он помнил только, как весна подгоняла его: «Вперед, вперед, вперед!» Даже трава под его ногами твердила: «Ты свободен, свободен!» И Сирдар понял, что он и его мать в самом деле свободны.

После побега они целых три года жили вдвоем. За это время мать передала сыну все, что знала сама о людях, животных и растениях. Звериные дети ведь не ходят в школу, их всему учит мать, и жизнь у нее поэтому очень нелегкая. На четвертом году к ним присоединился большой слон с длинными бивнями, который стал отчимом Сирдара; он был весь покрыт шрамами и другими следами былых побед. Он и в самом деле не раз бывал победителем. Каждый слон должен сражаться за свою подругу. Увидев его рубцы, которые были знаками доблести, Сирдар понял, что этот слон в самом деле достоин занять место его отца.

Старый боец оправдал его ожидания. Он научил Сирдара всему, что знал сам: всем движениям хобота, всем ударам бивней. Через два года, когда родилась маленькая сестренка, Сирдар ушел из семьи. Теперь он бродил один, искал себе товарищей. За это время ему не раз довелось встретиться с человеком, — и с каждой встречей у него прибавлялось опыта и ловкости. Со временем он узнал, что человек часто залезает на деревья. Сидя на дереве, он может без малейшего риска для себя причинять слонам всякое зло. Человек для него был теперь связан с деревом. Поэтому он все время чутко поводил хоботом в стороны, как все слоны, и часто поднимал его на целый ярд над головой. Он никогда не подходил туда, где росло больше двух деревьев, не удостоверившись прежде, что от них не исходит запах, который приносит с собой человек.

Эта привычка, приобретенная в юности, теперь помогла ему обнаружить человека в джунглях. «Сегодня утром я перехитрил человека, — думал он. — Слава богам, которые оберегают слонов, в детстве я приобрел очень полезную привычку. Грант! Что это? Ах, да, это стадо зовет меня. Вспоминая прошлое, я забыл о настоящем. Гхонта!»

Этот звук означал: «Сюда!» И все слоны, как дети, послушно подошли к нему. Став во главе стада, он повел их. Так Сирдар начал свою долгую и трудную миссию вожака.

ГЛАВА III Друзья и враги слонов

Пока слоны шли к истокам реки Брахмапутры, где весна только началась, Сирдар постепенно начал разбираться в отношениях между своими сородичами и другими животными. Отношения с буйволами у слонов неизменно дружеские. В этом нет ничего удивительного — им постоянно приходится жить бок о бок. Молодые слоны и буйволы часто играли друг с другом. Слонята первыми весело кидались вперед. Буйволята не оставались в долгу: они выставляли вперед рога и сами переходили в наступление. Тогда слонята притворялись испуганными и мчались к своему стаду. Так, бегая взад и вперед, резвился молодняк. Иногда какой-нибудь слоненок проводил хоботом по спине буйволенка от головы к хвосту. И странное дело: буйвол стремительно прыгал в сторону — оказывается, он боялся щекотки!

Кроме буйволов слоны очень любят оленей и антилоп. Завидев испуганную антилопу, стадо всегда останавливалось, чтобы помочь ей спастись от опасности. Присутствие слонов пугало тигра или другого хищника, преследовавшего беглянку. Следить за этим входило в обязанности вожака.

Вскоре Сирдар понял, что долг его состоит не только в том, чтобы слоны могли спокойно пить, есть и отдыхать. Не только собственное спасение, но и защита слабых от сильных — священный обычай слонов. Ответственность за соблюдение этого обычая лежит на вожаке. А поэтому вожак слонов не только властитель, но и жрец своего стада.

Однажды слоны столкнулись с разъяренным тигром. Дело грозило принять неприятный оборот. Вот как все это случилось. Молодой тигр гнался за оленем. Спасаясь, олень бросился к ближней реке. Тигр преследовал его по пятам. Слоны по запаху знали, что олень, который был весь взмылен, боится. Они сказали друг другу: «Этот олень в страхе, и ему не уйти. От страха зверь теряет рассудок, а это — верная смерть». Огромный хищник все ускорял прыжки, вот уже расстояние между ним и оленем сократилось до двадцати футов или даже еще меньше. Тигр знал, что настал решающий миг, и приготовился к последнему прыжку. Он рычал, чтобы парализовать оленя своим страшным голосом. Но тут он увидел прямо перед собой слона. То был Сирдар, который, идя во главе стада, случайно очутился на его пути. Тигр сгорал от нетерпения. Вместо того чтобы остановиться и пропустить слона, он сделал прыжок. Сирдар был поражен его наглостью. Если бы не другие слоны, он мог бы попятиться и дать тигру настичь оленя, но долг вожака повелевал ему не двигаться назад. Он ждал, твердый и непреклонный. Казалось, тигр вот-вот повиснет у него на шее и вцепится ему в левое ухо и в глаз. Но слон проворно опустился на колени. Тигр перелетел через него и упал на землю. Прежде чем он успел опомниться, Сирдар встал и занес над ним переднюю ногу. Воя от ужаса, хищник бросился прочь быстрее всякого оленя.