В джунглях
Шрифт:
Теснимые людьми, Кумар и его приятели бросились вперед, но это было ошибкой, потому что вскоре они очутились на открытой поляне, на краю которой стояли в ряд ручные слоны. Гхонд, мудрый охотник, был другом животных и любил слонов. Ему очень понравилось стадо Сирдара, и он не оставил никаких указаний насчет ручных слонов, а от этого зависело многое. Едва запах людей стал понемногу удаляться, Сирдар повел своих слонов следом за Кумаром, велев Бахадуру держаться рядом с собой. Это было вопреки обычаю, но слоны не протестовали — они безгранично верили в своего вожака. Шаг за шагом, с крайней осторожностью двигались они по следам уходящих людей, вместе с которыми шли ручные слоны. Все джунгли в предчувствии беды наполнились тревожными звуками. Обезьяны пронзительно визжали, будоража попугаев, попугаи орали во всю мочь, леопарды и пантеры, которым этот шум мешал спать, злобно
Через минуту он уже очутился рядом с ручным слоном, на котором сидел Гхонд. Но прежде чем он успел напасть на него сзади, старый охотник предупредил капитана Эллиса, который поднял ружье и выстрелил. Вожак опустил голову, и пуля не попала ему в череп, а засела в спине. Несмотря на жгучую боль, он с удвоенной храбростью бросился на слона, и тот в ужасе убежал на поляну, которая была футах в трехстах впереди. Если бы англичанин, Гхонд и погонщик не припали к его спине, они были бы сбиты ветками деревьев.
Теперь путь к бегству был свободен, Кумар и его друзья бросились в джунгли, прочь с опасной поляны, где охотники с трудом сдерживали своих слонов, не переставая стрелять.
В полумраке джунглей Кумар и его друзья увидели печальное зрелище. Вожак лежал на земле в луже крови и стонал, а его сын Бахадур делал отчаянные усилия, стараясь поднять его своим маленьким хоботом.
Сердце Кумара исполнилось горького раскаяния. Он подошел и подсунул свой единственный бивень под бивни Сирдара. С помощью Кумара и Бахадура Сирдар встал на ноги. Теперь слабость, вызванная болью и волнением, прошла и Сирдар понял, что ранен не смертельно. Он мог, по крайней мере, стоять на ногах и позаботится о спасении своих друзей. Хотя лес был очень густой, он увидел сквозь ветки, что множество людей на слонах снова наступают на его стадо. «Грэ громм! — В бой, в бой!» — загремел он. Тут-то все и началось. Дикие слоны выставили бивни и выстроились несокрушимой фалангой, готовые умереть, но не сдаться. Вожак загремел снова: «В бой, в бой, не отступать!»
И слоны ринулись вперед так решительно, словно то, что Сирдар не мог вести их, только придало им сил. Каждый засунул хобот в рот, нагнул голову, поставил уши торчком, как паруса на ветру, угрожающе выдвинул вперед бивни, готовые пронзить дерево или сталь. «Хум бурра, хум бурра!» — трубили они, ломая на бегу деревья и втаптывая в землю волков и леопардов, которые попадались им на пути, и наконец с неистовой яростью обрушились на слонов, несших людей на своих спинах.
Хотя не один из них упал по пути, они не останавливались. Ручные слоны, несмотря на крики погонщиков и жестокие уколы анкусов, побежали, как собаки от тигра. Все анкусы в мире не могли заставить их пойти на острые бивни диких слонов. Они не смели повернуть назад и встретиться лицом к лицу со своими собратьями, рожденными на воле.
Сирдар, который не мог двигаться, со своего места руководил стадом. Его расчет был безошибочен Он трубил, стонал от боли и снова трубил, отдавая приказ за приказом. Стадо, вновь сплотившееся вокруг вожака, повиновалось ему беспрекословно. Охотники в страхе скрылись. Ни одного человека или ручного слона не осталось поблизости. Весь лес был свободен от людей. Неукротимые воины Сирдара вытоптали всю поляну. Видя, что слоны во многих местах взрыли дерн, Сирдар решил держаться подальше отсюда, так как здесь любой охотник легко мог найти их даже прежде, чем погонщики соберут своих слонов для нового нападения, и он протрубил приказ отойти.
Его друзья повиновались все как один. Опираясь на Кумара и Бахадура, вожак медленно повел стадо прочь из джунглей Махапала, где погибло шесть слонов.
Шел он с трудом, но твердо решил до конца осуществить свой план. Слоны шли весь день и половину ночи, прежде чем он разрешил им остановиться. Хотя каждый шаг причинял ему нестерпимые страдания, он шел все вперед. Так он привел своих слонов
в густые леса Белассора, где никогда не ступала нога человека.Чтобы заснуть, Сирдару пришлось лечь на землю, чего с ним не бывало с детства. Все эти годы он и спал и бодрствовал на ногах.
Только на седьмой день вожак, наконец, встал. Поддерживаемый Бахадуром и Кумаром, он побрел к реке, чтобы напиться. Потом он поел водорослей, которые Кумар собрал на берегу.
Через две недели Сирдар настолько окреп, что мог пройти в день несколько миль, к огромной радости всех своих слонов. Они возобновили путь к югу, на зимние пастбища, соблюдая строгую дисциплину, которой потребовал от них вожак. Все, не исключая и Кумара, повиновались ему беспрекословно. В глубине души слоны сознавали, что, если бы не Сирдар, многих из них уже не было бы в живых. У слонов хорошая память, и они лучше, чем все другие животные, связывают причину и следствие. Вот почему они не забывают своих ошибок и промахов. С тех пор дисциплина в стаде никогда не ослабевала.
На этом кончается правдивая история Сирдара. Пусть он и его друзья останутся в памяти тех, кто любит всяких слонов — и маленьких, и больших, и старых вожаков, готовых пожертвовать собой ради других. Жизнь вожака — как среди людей, так и среди животных— это жизнь, полная самоотвержения. Эгоизм, тщеславие и страх должны быть так же чужды его природе, как жизнь чужда смерти.
ПОСЛЕСЛОВИЕ
Дхан Гопал Мукерджи (1890–1936) — известный индийский писатель, автор многих книг и рассказов о природе Индии, которую он любил и хорошо знал. С ранних лет Мукерджи глубоко интересовали джунгли, подходившие в то время к самой окраине Калькутты, где прошло его детство. Ему нравилось наблюдать за животными и растениями, за их многообразной и удивительной жизнью. Родители поощряли в нем эту любознательность. Отец писателя, который был прекрасным охотником и следопытом, часто брал мальчика с собой в глубь тропического леса. Мать, простая крестьянская женщина, рассказывала сыну сказки и легенды, прививая ему тем самым любовь к народному творчеству. Родители хотели посвятить сына в жрецы, в брамины, и когда ему исполнилось четырнадцать лет, он, по индийскому обычаю, отправился в двухлетнее паломничество. Брамином Мукерджи не стал, так как рано почувствовал тягу к литературе, но странствия эти обогатили его знания о родной стране. В восемнадцать лет он поступил в Калькуттский университет, а закончил образование уже в Америке, в Калифорнийском университете.
Повести и рассказы Мукерджи проникнуты большой любовью к народу и природе Индии. Животному и растительному миру этой страны, а также жизни ее простых людей и посвящена книга «В джунглях». В книгу включены две самостоятельные повести, которые однако связаны между собой не только местом действия, — их объединяет общая тема и общие художественные приемы. В повести «Хари, молодой охотник» Мукерджи дает живое и эмоциональное описание тропических лесов Индии. Здесь много верных зарисовок, любопытных наблюдений, волнующих сцен. Разумеется, рассказывая о своем детстве и юности в форме художественной повести, автор нередко прибегает к романтическому вымыслу. стремясь усилить впечатление, достигнуть наибольшей выразительности и драматичности. Поэтому неправдоподобные зачастую охотничьи ситуации с тиграми, леопардами и медведями, невероятное изобилие зверей, свойственное скорее зоопарку, чем диким джунглям, — это лишь художественный прием, который делает более ярким восприятие богатства и красоты природы. При этом в главном Мукерджи неизменно остается верен жизни: звери у него всегда изображены живыми, реальными, с присущими им биологически верными особенностями.
В повести «Сирдар, слоновый вожак» автор рассказывает о жизни стада слонов. Стремясь возможно полнее показать их привычки и повадки, их внутренний мир, Мукерджи облекает свое повествование в своеобразную сказочную форму и заставляет говорить самих животных. Слоны у него рассказывают историю своей жизни, совещаются, как лучше поступить, и даже имеют свою религию. Слоны — любимые животные индийского народа — служат для него как бы воплощением благородства и высокой морали. Они наделены справедливостью, готовностью жертвовать собой, чужды эгоизма, не любят тщеславия и алчности. Но используя эти фольклорные представления, Мукерджи и здесь остается верен себе правдиво показывая образ жизни диких слонов, их привычки и характер.