В литературной разведке
Шрифт:
В книжечке этой помещен и рассказ «Дед Ануфрий». Ануфрий — отец большой крестьянской семьи. Ворчливый, он воюет с сыновьями, вернувшимися с фронтов империалистической войны. Сыновья принимали участие в революционных событиях 1917 года и стали большевистскими агитаторами в родной деревне. Они стремятся внести новое в сложившийся и прочно устоявшийся уклад жизни в отчем доме, по-новому организовать хозяйство и общественный порядок в деревне.
Для Ануфрия сыновья — смутьяны, он не понимает и не принимает их нововведений. В деревне появляется отряд белых, и дед, возмущенный своими сыновьями, выдает их белогвардейскому капитану. Свершается самое страшное — перед собравшимися сельчанами офицер устраивает самосуд. Он приказывает: сыновей — как большевиков расстрелять, а старого Ануфрия — отца смутьянов — закопать живым в землю.
Этот
«Смотрит дед Ануфрий в сторону мира, силится крикнуть, — язык речей не дает. Губы застыли, не шевелятся.
Вывели Клима с Сергеем. Поставили задом на край другой ямы, а лицами к отцу. Капитан скомандовал:
— Взво-од, пли!
Упали Клим с Сергеем в яму напротив отца. Снялись казаки, в лагерь на обед поехали, а мир стоит перед дедом Ануфрием живым лесом. Собрал последние силы Ануфрий, простонал:
— Вот… и сме-ерть!» {84}
84
Ужгин С. Комиссарша Авдотья. М., 1925, с. 23.
Тяжкой оказалась расплата за пережитки, патриархальную заскорузлость.
В 1957 году вышла последняя при жизни С. Ужгина публицистическая книга «Партизанское движение против Колчака», написанная в соавторстве с П. Фроловым. Оба автора в 1918 году принимали активное участие в становлении советской власти в Тургайском крае, а затем в гражданской войне на различных фронтах с начала организации партизанских отрядов и до слияния их с Красной Армией.
Книга эта в основе документальна и ценна своей достоверностью. Многие страницы ее рассказывают о героической борьбе южноуральцев, освобождении Челябинска, Кургана, Троицка и Кустаная от белочехов и дутовцев.
Это последнее слово С. Ужгина, сказанное о дорогих ему людях и местах, где началась боевая, революционная молодость, где он приобщился к газетной работе и стал писателем.
РЕВОЛЮЦИОНЕР, ПУБЛИЦИСТ, ИЗДАТЕЛЬ {85}
Николай Никандрович Накоряков был профессиональным революционером, членом большевистских комитетов в Казани, Самаре, Перми, Челябинске, Екатеринбурге, Уфе, делегатом уральцев на IV и V съездах РСДРП. Он прекрасно знал историю родного края, его литературу, людей, связанных с журналистикой Урала.
85
Впервые очерк о Н. Накорякове «Вехи его жизни» опубликован в газете «Вечерний Челябинск» от 22 октября 1970 г. Здесь дается в новой редакции.
Любовь к печатному слову у Николая Никандровича пробудилась в юношеские годы, когда он, ученик тобольской иконописной мастерской Знаменского монастыря, стал пользоваться книгами из библиотеки, созданной политическими ссыльными в духовной семинарии. Тут судьба свела его с ссыльным революционером «паном Костей» — Константином Владиславовичем Гамалецким — одним из участников покушения на царя. Беседа с «паном Костей» о том, почему он пытался убить царя и был сослан навечно в Сибирь, оказали влияние на пытливого начитанного юношу. Вскоре он стал библиотекарем «нелегалки», постепенно втянулся в подпольную работу, приобщился к революционному движению.
Жандармы выследили молодого революционера. Николай Накоряков, исключенный из семинарии, покинул родной Тобольск. Так начался трудный путь скитаний по городам и весям России, подпольная работа, аресты, ссылки, бегства. Николай Накоряков исчезал из рук полиции в одном месте, а в другом появлялся, то как студент Петров, то Федор Казанский, то Стодолин, то Назар Уральский. Все это были его партийные клички.
Н. Н. Накоряков.
Исчезнув
в 1901 году из Тобольска, он появился в Уфе. Вместе с Герасимом Мишеневым, выполняя поручения Уфимского комитета РСДРП, ездил по заводам Южного Урала. Был в Миньяре, Усть-Катаве, проводил здесь с рабочими нелегальные собрания, вел революционную работу и в других уральских городах.Так, в Екатеринбурге вместе с С. Чуцкаевым и М. Лядовым, Назар Уральский в 1907 году организовал выпуск газеты «Екатеринбургский листок». На четвертом номере газета была закрыта жандармами. Однако она сыграла свою положительную роль в подготовке к V съезду РСДРП и в разъяснении политики большевиков в подготовке к выборам во II Государственную думу.
1906—1907 годы — особые, памятные в жизни Николая Никандровича — он встретился с Лениным на IV Стокгольмском и V Лондонском съездах РСДРП, и несколько позднее — в Париже, на заседании расширенной редакции «Пролетария».
В марте 1908 года царская охранка напала на след Николая Никандровича в Перми. Он был арестован, а затем осужден на вечное поселение в Сибири.
Будучи сосланным в Сибирь, Накоряков завязывает тесные связи с редактором челябинской газеты «Голос Приуралья» — П. Злоказовым. На страницах ее появляются боевые статьи о литературе. Автор их, скрывшийся за криптонимом — «Н. Н-в» и «Н. Н. Н.», разбирает произведения С. Сергеева-Цеиского, И. Бунина, В. Вересаева, утверждает их народность и демократический дух. Он высоко оценивает книгу М. Горького «Мать», называет писателя великим художником.
Обзорные статьи по литературе, принадлежащие перу публициста-большевика Н. Накорякова, были заметным явлением на страницах «Голоса Приуралья». Он разбирает произведения Л. Андреева «Анфиса», С. Сергеева-Ценского «Движение», И. Бунина «Деревня». Его выступлениям присуща яркость, полемичность, острота наблюдений, а самое главное, партийность оценок произведений русских писателей.
Н. Накоряков высказывал мысли и взгляды, которые не переставал утверждать М. Горький, видя будущее литературы, прежде всего, в рождении писателей из недр самого народа. И сам выбор литераторов — Л. Андреев, Сергеев-Ценский, Бунин — тоже характерен. Это были писатели, группировавшиеся вокруг издательства «Знание», руководимого А. М. Горьким.
В газете «Голос Приуралья» была напечатана статья Н. Накорякова «Заметки по поводу некоторых явлений в современной литературе», где идет разговор о произведениях В. Вересаева «К жизни», Ропшина «Конь бледный» и Вербицкой «Ключи счастья». Накоряков начинает с того, что подчеркивает:
«Революционная волна оставила огромное наследство, не отображенное художественной литературой, кроме разве целостного произведения М. Горького «Мать» {86} .
Автор подвергает критике Вербицкую и Ропшина и выделяет повесть Вересаева. Он анализирует образы Чердынцева и рабочего — дяди Белого, который чувствует себя единицей класса, носителем его общественных интересов, его силой.
86
Шмаков А. Горький и Урал. Челябинск, 1968, с. 27.
В статье «Новости литературы» (Критические заметки о сборниках «Знания» за 1910 год) автор дает положительную оценку творчеству Ивана Шмелева, разбирая его повесть «Под горами». Он останавливается на характеристике произведения Л. Никифоровой «Две лестницы» и подчеркивает:
«Чтобы художественно изобразить социальную пропасть между классами, одного негодования (даже искреннего) недостаточно — в этом случае не выручит и параллелизм описания. Надо в образах представить эту пропасть, в словах и действиях живых людей, как, например, это сделал М. Горький в пьесе «Враги».
«Чтобы кончить, — пишет далее Накоряков, — я все-таки должен сказать хоть несколько слов о гвозде рассматриваемых сборников — о новом произведении М. Горького «Городок Окуров». Это целая богатейшая галерея типов и картин из жизни русского захолустья. Оценить такое произведение можно лишь в специальной работе и тогда, когда оно закончится». Он говорит, что «гениальный художник дает выпуклые, нестираемые образы» и развивает мысль, что «оценка критикой произведения по частям привела бы к высказыванию о нем неправильных взглядов».