В оковах его власти

—Будь готова к тому, что я могу резко тебя ссадить, — прошептал Саша, цепляя мои губы, кусая одновременно с тем, как я начала двигаться. Не настолько изящно, но так приятно мне от этого было…что на красоту можно было и внимания не обращать.

Насаживаясь на мужчину, я испытала совсем другие эмоции. Более яркие, ослепляющие, заставляющие голос срываться, а мозг плыть от заполонивших меня чувств. На разрыв. До состояния растекающейся патоки на коже.

Саша помогал мне, направлял, углубляя соприкосновения, делая толчки иногда грубее, иногда быстрее, сминая при этом ягодицы. Сильнее. Больше. Быстрее. Вода расплёскивался в ванной, а стоны заполнили пространство. Обоюдные, пошлые, громкие. Пот, вода и пена сплелись воедино.

Прилив особого и такого долгожданного возбуждения ощутила сразу как сменился наклон. Меня подкинуло ввысь, и я разлетелась как конфетти на празднике жизни, плавно оседая невесомым облаком на широкой груди у Саши. Толкнувшись в меня по-особенному резко, он быстро приподнял меня, и теперь моя грудь перешла во власть его губ.

ГЛАВА 15

САША

Отныне у меня был свой ритуал по утрам, и теперь для меня оставалось загадкой, как я жил без него все это время. Как жил без осознания счастья, которое не надо искать в чем-то — ведь ты просто просыпаешься счастливым.

Открыв глаза, я первым делом зарывался в темные волосы, веером усыпанные на подушках. Маша просыпалась позже, потому что я обычно не давал ей спать далеко за полночь, распуская и раскрывая свой цветочек так, как мне хотелось. Встречая полное согласие и воодушевление в глазах той, что поставила меня на колени. Длинные ресницы подрагивали, когда я целовал шею, скользил к оголенной груди и прикусывал мягкую кожу. Податливую и нежную.

—Доброе утро, — спустя мгновения, мурча при этом, отвечала сладкая девочка, обхватывая меня двумя руками.

—Доброе, — улыбался в ответ, укрывая малышку собой. Переплетая пальцы и глубоко втягивая самый приятный аромат в мире.

—Я приготовлю завтрак, сейчас встаю, — прошептала еще сонным голосом, пытаясь выбраться из моих объятий. Но все тщетно. Не отпущу.

—Плевать на завтрак, давай поваляемся, — поцеловав Машу сначала в нос, затем в губы, я плавно скатывался ниже.

—Саша, мне на учебу, а тебе на работу…мы не успеем.

Она всегда была права, даже когда я в этом не был уверен и хотел спорить. Но и беглого взгляда на часы хватило, чтобы все понять. Так я в очередной раз убедился, да, права. Да, не успеем. У меня сегодня — распределение бюджета, у нее — учеба в том же универе, где теперь учился мой сын. Помимо того, что универ хороший, так проще охране следить сразу за двумя, да и мне спокойнее. Все люди свои, а со своими и договориться было менее проблематично о быстром переводе, о бюджетном месте. И не потому что я по-особенному попросил, а потому что Маша умная девочка, и она заслуживала только самого лучшего.

С трудом оторвавшись друг от друга, мы разбрелись по дому, готовясь к рабочему дню. Только моя заботливая еще умудрялась при этом готовить завтрак на двоих и мне перекус с собой. Сколько бы раз я ни говорил, что не надо напрягаться, все равно словно о стенку горохом. Она хотела и делала, а я радовался как ребенок, вызывая подозрительные взгляды своих подчиненных. Обычно мне заказывали блюда из ресторанов, а теперь я приходил с судочком, и это возымело схожий с ядерным взрывом эффект.

Мне было плевать, и к такому порядку я привык настолько быстро, что уже и не смог бы без ее перекусов. Ничего сложного, но меня подкупала не еда, а забота. И то, как она усердно старалась для меня. Она делала все для меня. Для меня.

Маша завязывала мне галстук, целовала на прощание, обнимая так крепко, будто бы мы прощались на неделю, и я втянулся. Привык за короткий срок. Встречала меня с работы, мы занимались сексом. Просто жили. Вот мы жили. Счастливо и без скандалов, что меня порой неплохо так поражало.

Нет, разница в возрасте ощущалась в определённых моментах, связанных скорее с моей молодостью, и проскальзывала она в разговорах по душам, когда приходилось пояснять какие-то обыденные реалии тех лет, или может рассказывать о своей жизни.

Запретных тем не было, кроме одной. Я решил не посвящать ее в свою жизнь с Азизой и Надей. Это был лишний груз, который брать с собой в новую жизнь не стоило. Ломать ее этим не хотелось, но больше всего я боялся увидеть в глазах Маши разочарование. Я допускал вероятность вспышки ревности, но боялся другого. Что она встанет и выйдет из моей жизни, громко хлопнув дверью, прознав буквально обо всех аспектах моего прошлого.

Этого я допустить не мог, и ради сохранения тайны готов был пойти на все. Буквально и фигурально.

—Саш, приятного, — я дернулся, когда малышка поставила тарелку с блинами передо мной.

Сильно глубоко погрузился в себя. Рассеянно улыбнувшись, словив уже ритм тревоги, я принялся есть, а она с интересом наблюдать за тем, как я поглощал все до последней крошки.

—С собой тоже блины, но уже с мясом. Сметану положу отдельно, чтобы не нагрелась…— Маша продолжала пояснять, а я жевал и любовался. Мне по факту эти мелочи вставляли даже больше секса, хотя хотел ее круглосуточно и по несколько раз, чем портил здоровый девичий сон. Но что поделать, если я домой возвращался поздно.

—Спасибо, малыш, я все съем и можешь даже не сомневаться.

Мысленно запечатлев ее довольную улыбку, я ощутил разливающее в душе тепло.

Ехать на работу не хотелось, как и сидеть в кругу старых маразматиков, мечтающих распилить новый транш со столицы на реконструирование исторической части города. Но иногда приходилось выбирать между тем, чего хочется, и тем, что очень сильно надо, если я не хотел бы вылететь из кресла мэра как пробка из-под шампанского с огромными проблемами при этом.

Ко мне и так приставлено много внимания, и создавать большую отрицательно настроенную шумиху возле себя не было нужды. Обольют говном и так. В нашем мире это довольно просто, надо просто знать, на что давить. Последнее по-особенному заставляло меня доходить в своих попытках сберечь «личное» до иногда безумных шагов. Чуть ли не тридцатикилометровую зону отчуждения вокруг себя выстроив.

Приехав на работу, я специально сделал перерыв на кофе, просто чтобы мозги подготовить к прессингу, но даже начать заседание не вышло. Все прервал звонок из университета.

—Александр Павлович, у нас ЧП! Ваш сын устроил драку, парень в тяжелом состоянии, это скандал. Мы немедленно ждем вас прямо сейчас, — вывалив на меня кучу дерьма, проректор по воспитательной работе, который получал от меня очень много благотворительных денег, просто повесил трубку.

—А не охуел ли ты часом, мальчик?

И я совсем не о сыне сейчас.

Я был в курсе того, что мой сын не обычный драчун, и не будет чистить рыло абы было. Нет, да и охрана мне рассказывала обо всем, что происходило в стенах университета. Я знал, что он проявлял внимание к одной из преподавательниц, и меня это нисколько не удивило. Умная, красивая, конечно, он растаял. Как растаял бы любой.