В параболах солнечного света
Шрифт:
Изобретение атомного оружия превращает весь мир в камикадзе. Мы можете убить соседа, только убивая самого себя.
Прежде, чем тело умирает, мозг познает границы мира и необходимость исчезновения. Похожим образом, если наша цивилизация собирается разрушить саму себя, то она прежде всего должна потерять способность разумно мыслить. Можно обратить внимание на работы философов, которые отрицают объективное существование мира. Становится очевидным, что нигилизм наших мыслителей и война, физическое уничтожение мира, загрязнение окружающей природы — все это явления одного порядка.
Сон — это прекрасный пример сенсорного затухания.
Поскольку моя гостиница в Барселоне была напротив собора, я несколько раз приходил сюда для размышления. Мой ум очищался и подымался не из-за присутствия божественных фигур, которым надо было поклоняться и перед которыми нужно было преклонять колени. Меня поражал визуальный размах облицовке, которая возносила мой взгляд вверх, к валютам, укрепленным на самом потолке. Мое восприятие возбуждалось консонансом всех форм, отсутствие чего-либо небольшого размера и мрачным молчанием, царящим внутри.
Антонио Гауди мыслит в цементе, это его текучий материал, это проявляется даже тогда, когда он строит из камня. Его формы постоянно струятся, капают, изгибаются, растут. В этом изобилии, которое представляет собой соединение игривости арт нуво и мощи готики, ничего не является произвольным. Но замысел Гаудио проявляется нге во всех элементах здания. Строительство церкви «Саграда фамилия» продолжается сто лет, и даже сегодня оно не окончено. Гигантский каркас с четырьмя стенами фасада и башней создает внутреннее пространство, которое должно смотреться не только со стороны, но и изнутри. В ранней части церкви, традиционные готические окна выглядят сугубо геометрично и симметрично.
Церковь начал строить другой архитектор, и Гауди понадобилось время, чтобы добиться доминирования своего стиля. Даже до сих пор смущают скульптурные фигуры в человеческий рост, расположенные на фасаде. Здание начали строить с живых моделей, а завершили дешевой банальностью 19 века. Хотя трансформация человеческих форм в формы Гауди вполне возможна — лучше всего это делают птицы и змеи — конечной целью должны быть живые обитатели собора. У многих возникает опасность безопасность и комфорт здания. На самом деле, они существуют. Достаточно массивные стены и лестницы внутри дают возможность понять, что все это воображаемое очарование — это воскресный костюм, который удачно покрывает всю огромную анатомию здания, но все-таки дуализм структуры и декорации здания остается непреодоленным.
В картине Гольбейна «Послы» присутствует череп, образ которого возникает в зависимости от точки зрения на него. Символически эта картина как бы говорит нам: «Если смотреть фронтально, то вы увидите двух джентльменов в роскошном кабинете, но посмотрите с другой точки зрения и вы увидите исчезновение всех предметов». Обыденное мышление оставляет глубинную истину скрытой.
Учелло в своей картине «Битва при Сан Романо» изображает последствия войны в соответствии с законами перспективы. Он располагает сломанные мечи на земле, расположенными в направлении исчезающей точки, и даже тела убитых лежат в этом порядке.
Забавный пример близорукости. Я прочел статью Карла Поппера, в которой он приводит пример «облака» мошкары, как отсутствие порядка. «Каждая мошка делает все, что она хочет, она поступает наобум, без всяких законов». Иными словами, в группе мошкары фактор гештальта равен нулю. Но затем я прочел в «Сайнтифик Америкэн» статью о стаях рыб, в которой
говорится, что половина рыб путешествует только в стаях. Биологи утверждают, что каждая рыба в стае сохраняет определенную дистанцию по отношению к соседке. Рыбы никогда не сталкиваются и производят хитроумные маневры, минуя хищников. Конечно, мошкара — это не рыбы, но у них такой же способ ориентировки, так что нужно ли полагать, что насекомые не соблюдают законов. Не следует принижать природу! И кто знает, может быть только из-за близорукости, мы не видим порядка в броуниновском движении.Портретист Чак Клоуз пишет свои картины с фотографий, так как считает, что именно они дают ему критерий того, что хорошо, а что плохо. В действительности, буквальное копирование фотографий является чем-то противоположным, чем верность природе. Глядя на фотографию как на модель для живописи, художник вычленяет иррациональные формы от изображаемого предмета. Но стерильное копирование фотографии ведет к мазохистской капитуляции, вместо поиска смысла в изображаемом.
Только несколько лет прошло с тех пор, как Александр Баумгартен ввел в обиход слово «эстетика» (1850), а между тем профессор эстетики стал уже главным характером, хотя и странным. У Гофмана в «Коте Муре», опубликованном в 1819 году, профессор Лотарио, рассерженный на слишком эрудированного кота, говорит своим коллегам: «Я знаю, вы завидуете тому, что он пишет стихи. Но не беспокойтесь, он никогда не станет профессором эстетики».
Я размышляю о грации личности, которую Клейст в своем эссе о кукольном театре описал как открытие романтиков. На самом деле, еще в раннем Ренессанса Бальтасар Кастильоне в своей «Книге о придворном» пишет о грации и считает ее как характерную особенность искусства. Конечно, между этими двумя концепциями есть существенное различие. Для романтиков грация представляет средство интеллектуального контроля и развития интуитивного творчества, тогда как Ренессанс связывал грацию с непринужденностью исполнения и считали ее принадлежностью благородного воспитания. Этот идеал элегантности и дилетантизма сохранился в XIX веке в Англии в образе денди.
Современное искусство становится оппозиционным, потому что оно в большей степени, чем прежде доверяет природе. Импрессионисты изучали местный колорит, находили цвета в тени, находили контуры в солнечном ландшафте. Как показал Гомбрих, то, что считается правдой природы, во многом зависит от того, что усваивается с помощью традиции.
1983
В мире существует парадоксальная ситуация, когда миллионы людей живут мирно, но в каждой стране живет группа людей, которая стремится к прямо противоположному. Я спрашиваю самого себя. Существует ли в социальной иерархии черта, за которой исчезнет враждебность? Или же человеческое общество усиливает проявление дьявольского закона природы, согласно которому агрессивность будет усиливаться, от свадьбы до создания семьи, в деревнях, городах, нациях, где накапливаемое зло находит себе выход.
В живописи обнаженное тело выглядит курьезно изолированным. В замкнутом существе совершенно отчетливо видно подчинение законам тяготения. Каждый элемент человеческого тела — округлая голова, цилиндрические туловище и тело, яйцевидные бедра — помещаются вокруг своих центров. Особенно в живописи его горделивая фигура выделяется среди других существ. Ему остается только взять роскошную римскую тогу или одежду ангела, чтобы взлететь в рай. В скульптуру, где тело более изолированно и становится закрытым миром, неприкрытые члены демонстрируют совершенство.