В плену Сахары

Однако самое удивительное в сообщении Плиния — упоминание реки Дазибари. Ко времени похода Корнелия Бальба в Сахаре вряд ли еще существовали «активные» реки. Если это соответствует действительности, то первая доступная на юге река могла быть Нигер. Лоту после длительных поисков удалось установить, что племена, обитавшие на берегах Нигера, называли его «Изабари». Это слово взято из языка народности сонгаи. «Иза» («иса») означает «река», а «бари» («бер») — «большая». В легендах народности сонгаи говорится, что хозяевами реки были племена «да». «Да Иза Бари», считал Лот, означает не что иное, как «Большая река людей да».

Из этого языкового родства французский исследователь сделал вывод, что Корнелий Бальб, по всей вероятности, пересекая пустыню, дошел до Нигера. Другие историки оспаривают этот тезис и предполагают, что римляне не могли выйти за пределы Феццана. Однако никто не может привести в свою пользу достаточно убедительных доказательств.

О двух других походах мы знаем, к сожалению, еще меньше. В 70 году легат Нумидии Септимий Флакк двинулся во главе воинского подразделения на юг. Поход был предпринят из Феццана и длился три месяца. Флакк якобы предполагал дойти до Судана. Шестнадцать лет спустя, то есть около 86 года, полководец Юлий Матерн предпринял новую экспедицию. Птолемей — египетский историк — пишет об этом следующее: «Юлий Матерн… отправился из Гарамы по направлению к югу в сопровождении вождя гарамантов против эфиопов и через четыре месяца дошел до Агисимбы — округа или провинции эфиопов, где живут носороги». Птолемей упомянул в своем сообщении еще названия Бардетус и Меше.

Снова был открыт путь для любых толкований. В двадцатые годы придерживались мнения, что «Агисимба» — это нагорье Аир. Позднее начали сомневаться в этом, поскольку Аир расположен в стороне от возможного пути из Феццана. Европейские исследователи XIX века попадали по старым караванным путям из Феццана в нагорье Тибести. Значит, Агисимба — это Тибести. Может быть, Меше — это Миски в Тибести? А Бардетус — Бардаи? Не значит ли это, что римляне достигли даже озера Чад? Французский историк Сюре-Каналь отклоняет это предположение.

«Красивый»

В этой связи возникает вопрос, что стало с гарамантами и «эфиопами», о которых сообщают античные источники. В настоящее время господствует мнение, что потомками гарамантов являются туареги. Можно ли предположить, что представители племени тиббу, столетиями жившие, как доказано, в постоянных раздорах с туарегами, — потомки «эфиопов»? Их родина — нагорье Тибести. И верно ли, что вождь гарамантов совместно с Юлием Матерном предпринял поход против них?

Вернемся к сказанному выше. Вполне вероятно, что римляне в своих двух походах пользовались верблюдами, что верблюд вообще сделал возможным эти походы. Однако в те времена можно было пересечь Сахару и без верблюдов. О гарамантах известно, что они подвязывали своим лошадям под животы бурдюки, наполненные водой, чтобы таким образом благополучно преодолеть пустыню.

Во всяком случае, с появлением верблюда в Сахаре произошла своего рода революция. Хотя значение этого события и толкуется учеными по-разному, но, вне всякого сомнения, в условиях прогрессирующего высыхания Сахары акклиматизация этого животного неизбежно должна была стать новой ступенью в развитии производства материальных благ.

Недаром жители пустыни придумали для верблюда множество ласковых имен, недаром прославили его в легендах и сказках. Арабская пословица гласит: «Аллах создал человека из глины. После содеянного у него остались два комка глины. Из одного он сотворил верблюда, из другого — финиковую пальму».

На самом деле, обитатель пустыни, наверное, считает, что, если бы верблюда не было, его следовало бы изобрести — настолько блестяще это животное приспособлено к тому, чтобы переносить зной и жажду. Возьмем хотя бы его горб, служащий как бы копилкой жира на случай наступления худших времен. Если бы жир у верблюда был распределен более или менее равномерно по всему туловищу, как у других животных, это бы затруднило необходимое охлаждение тела при невероятной жаре в пустыне. Желудок верблюда, состоящий из трех отделов, вмещает двести пятьдесят литров. Внешняя оболочка желудка прекрасно приспособлена для накопления воды и пищевых соков. Так как в тканях его организма тоже может аккумулироваться вода, верблюд продолжает идти как ни в чем не бывало даже в том случае, когда последние остатки влаги в его желудке израсходованы трое суток назад. Верблюд выживает при потере жидкости, равной четверти его веса. Если человек теряет в два с лишним раза меньше жидкости, он погибает. У верблюда необычайно широкие копыта, будто специально созданные для хождения по пескам. Питается он жесткой, грубой растительностью пустыни. Мягкими губами животное захватывает колючие кустарники и отправляет их в рот, где эта пища, смоченная притоком колоссального количества слюны, тщательно пережевывается.

О скорости верблюда рассказывают чудеса. Конечно, в большинстве случаев его возможности преувеличиваются. В среднем он проходит три с половиной километра в час. При беге на короткие расстояния может развить скорость до десяти километров в час. Разумеется, специально выдрессированные беговые верблюды-мехри перекрывают эти скорости. На мехри туарег делает за сутки от двухсот пятидесяти до трехсот километров. Это высшее достижение верблюда.

Житель пустыни знает истинную цену животному. И даже для пресловутого высокомерия верблюда у него есть объяснение: «У Аллаха сто имен. Человеку известны девяносто девять, и лишь верблюд знает сотое». В глазах жителей пустыни верблюд не только не безобразен — они называют его «джамел» — «красивый».

Насколько верблюд незаменим для путешествия по пустыне, настолько же сложна его экипировка. Европейский исследователь прошлого века писал о верблюжьем седле: «…Это сиденье — настоящий трон, если оно приготовлено с любовью и пониманием, то есть если оно умело устлано овечьими шкурами и одеялами поверх деревянного сооружения. Это делается для того, чтобы совершенно не чувствовалась твердая подставка. Ибо горе тому, кто оставит хотя бы малейший бугор или сдвинет с места какое-нибудь одеяло… Приготовленное должным образом верблюжье седло превращается в мягкое и удобное сиденье или ложе, на котором с известной осторожностью можно даже вертеться и оборачиваться назад. При спокойном, словно деревянном, шаге верблюда можно даже читать и писать… К мерному покачиванию, обусловленному своеобразным шагом этих животных и вызывающему у новичка ощущение, напоминающее морскую болезнь, очень быстро привыкаешь… Весьма удобно, что необходимые для путешествия вещи находятся у вас под рукой: впереди седла прикреплена „семсемие“ — походная фляга, сзади ездока висит „хург“ — верблюжий вещевой мешок, состоящий из двух соединенных между собой кожаных мешков…».

В поисках Кумби

678 год был началом сильнейшей бури, нагрянувшей на Северную Африку с Востока. С воинственными криками «Аллах акбар!» — «Аллах превыше всего!» — объединенные Мухаммедом племена Аравии проникли через Суэцкий перешеек на запад. В июле 640 года арабский военачальник Амр завоевал древний город Гелиополис близ Каира. В 678 году армия пророка дошла до Феццана. Через тридцать девять лет военачальник Тарик переправился через Гибралтарский пролив. Завоевание Северной Африки исламом за этот короткий срок было завершено.

Лишь в немногих местах завоевателям было оказано сопротивление. Североафриканские народы, давно питавшие отвращение к насквозь прогнившему рабовладельческому строю Римской империи, усмотрели в исламе, а также в поощряемом им феодальном строе с его демократическими институтами, прогрессивное явление [13] . Они надеялись на преобразование общества и массами принимали вероучение, созданное купцом из Мекки Мухаммедом.

Ожесточенная многовековая борьба между христианско-догматическим «миром заходящего солнца» и мусульманским «миром восходящего солнца» привела к тому, что над Сахарой как бы опустился занавес. Все, что было до этого времени известно о пустыне и о жизни в ней, было предано забвению. В последующие столетия до Европы не доходили сведения о происходящих в Сахаре событиях. Средневековая Европа считала, что Сахара, как и прилегающие к ней районы, населена «варварами».

13

Ко времени арабского завоевания Северной Африки Римской империи не существовало уже более полутора столетий, и арабам пришлось иметь дело не с нею, а с Византийской империей, которая в VII веке не была уже рабовладельческим обществом. К тому же автор неверно приписывает демократические элементы, привнесенные арабами в Северную Африку, феодальному строю: эти элементы были проявлением еще сохранившегося у кочевников-арабов родо-племенного строя.

Однако Африка, и в частности Сахара, имела свою собственную историю, которая была не менее насыщена событиями, чем история средневековой Европы.

Крупные и значительные события происходили преимущественно у южных границ пустыни. Когда Генрих Барт в середине прошлого века добрался до Томбукту, ему удалось познакомиться с очень важной книгой под названием «Тарих ас-Судан». Этот исторический труд был написан в XVII веке Абд ар-Рахманом ас-Сади. Автор использовал все доступные в то время источники и попытался проследить историю Судана, то есть транссахарского степного пояса, прозванного арабами из-за цвета кожи жителей «страна черных» («билад ас-Судан»). В книге утверждается, что в IV веке «белые» (подразумеваются берберы) якобы основали государство Гана. В X же веке, насколько известно, в Гане правила «черная» династия. (Кстати, первоначально «Гана» — это не название страны, а имя ее властелина. В африканских преданиях государство называлось Вагаду.)