В плену желания

Челядь обменивалась слухами. От внимания слуг, казавшихся невидимыми, не ускользало ничто — ни оттенки произнесенных слов, ни признаки волнения.

Поднявшись наверх и не встретив никого на своем пути, Лаура вновь обрела в своей комнате относительный покой. Ей хотелось принять ванну, вымыть волосы, очистить голову от мыслей о происшедшем — и о том, что могло произойти!

Она не стала вызывать Адель. Лаура не хотела, чтобы сейчас ее кто-то увидел. Она начала снимать с себя одежду дрожащими пальцами, но невольно представила себе его пальцы — они расстегивали одну маленькую пуговицу за другой; при этом он целовал ее спину — за каждой расстегнутой пуговицей следовал поцелуй.

Трент был дьяволом, завладевшим ее душой, которого она должна изгнать — вместе со странными эротическими образами, внезапно заполнившими ее сознание, О Господи, как она хотела никогда больше не видеть его! Но тут же спросила себя: «Где он сейчас? О чем думает, что чувствует, вспоминает?» Она не желала ничего знать, не хотела думать о нем. Однако думала.

Глава 29

Трент решил отправиться к леди Вестбридж. Ему хотелось выплеснуть на кого-то свою злость, разочарование и чувственное возбуждение. Хорошенькая, как фарфоровая статуэтка, Сабина прекрасно подходила для этого. Она была не только красивой, но и весьма услужливой и очень опытной любовницей. Трент оплачивал ее прекрасно обставленную квартиру на Керзон-стрит и мог появляться там в любое время. «Лишь бы сегодня у нее не оказалось другого мужчины!» — подумал Трент.

Он застал Сабину в постели; полуобнаженная девушка выглядела обворожительно. Посмотрев на нее, Трент подумал, что она нравится ему такой — в полусонном состоянии Сабина не была расположена к разговорам.

Она села и убрала с лица золотистые пряди.

— Трент! Я уже решила, что ты больше не придешь! — Он молча стянул с ее плеч шелковую простыню и начал ласкать соски. Слава Богу, она не только легко возбуждалась, но и охотно отдавалась!

— О, Трент, пожалуйста, остановись, мне надо с тобой поговорить!

Она оттолкнула руку Трента, посмотрела на него своими небесно-голубыми глазами, в которых мелькнули слезы.

— Трент… нам необходимо поговорить! Все сплетничают, а Реджи — Реджи просто вне себя от гнева. —

Не заметив, что его глаза внезапно стали ледяными — или, решив пренебречь этим, — Сабина продолжила: — Ты не представляешь, как я себя чувствую, когда ты исчезаешь, да еще в разгар сезона! Все гадают, куда ты пропал и почему. Мне приходится отвечать, что я тоже не знаю, где ты, и это ставит меня в крайне неловкое положение. Реджи требует, чтобы я постоянно находилась здесь — тогда люди будут думать, что мы уехали вместе! Я так несчастна! Мы обещали побывать вместе в стольких местах! О, почему ты обошелся со мной так безжалостно? Я чувствую себя униженной.

— Ближе к делу, Сабина. — Голос Трента был таким же холодным, как и его прищуренные глаза. — Что ты хочешь мне сказать? Что я должен отчитываться перед тобой за свои действия?

— Нет, конечно, нет, но моя репутация!.. — По ее щекам покатились слезы. — Неужели ты не видишь, что уже скомпрометировал меня своим вниманием, тем, что повсюду сопровождал меня и… и… о, конечно, ты знаком с условностями и знаешь, чего ждут от… и как трудно мне будет снова появиться в обществе, если…

— Сабина!

Ее имя, произнесенное самым ледяным, зловещим голосом, какой она когда-либо слышала, заставило девушку замолкнуть на середине фразы. Округлив глаза, она посмотрела на его суровое, неумолимое лицо.

Трент сухо усмехнулся, и в его голосе зазвучала сталь.

— Моя дорогая Сабина, тебе следует узнать обо мне кое-что, если ты этого еще не поняла. Мне плевать на общество и мнение других людей. Более того, я никогда не делаю то, чего от меня ждут. Думаю, в этом вопросе между нами не должно быть неясностей. Я — не вежливый, цивилизованный англичанин. Я — необузданный американец, нечто среднее между диким зверем и пещерным человеком. Ты ведь сама говорила, что все так считают, верно?

Неожиданно Сабина поняла, что Трент собрался уйти. Увидев, что герцог Ройз и все связанные с ним надежды ускользают из ее рук, она закричала испуганным, надломленным голосом:

— Трент! Пожалуйста, не уходи, не оставляй меня, умоляю тебя! Я сказала все это лишь потому, что мне было больно и Реджи…

Возле двери Трент повернулся и посмотрел на Сабину ледяными глазами, которые всегда заставляли ее трепетать.

— Что — Реджи? Можешь передать своему брату, моя милая, если ему есть что мне сказать, пусть он сделает это сам! И хотя обычно я не сражаюсь на дуэли с дураками, думаю, в данном случае я сделаю исключение.

Сабина выскочила из кровати в купленной Трентом прозрачной ночной рубашке и, бросившись к нему, крепко обвила руками его шею.

— Не уходи от меня так, Трент! Ты знаешь, как я к тебе отношусь. Обещаю не обращать внимания на то, что думают другие, пока я нужна тебе. И пока ты будешь брать меня с собой повсюду! Я больше не буду бояться Реджи — если только ты по-прежнему хочешь меня.

Но сейчас Трент был безжалостным, жестоким, злым.

— Ты готова доказать это, Сабина? — спросил он суровым тоном.

— О, Трент, Трент, клянусь тебе, я сказала правду! Для меня важен только ты. Я хочу быть нужной тебе.

— Что ж, давай проверим, правду ты говоришь или нет, леди Вестбридж!

Он подхватил ее за талию и поднял. Обвел взглядом комнату и опустил Сабину на толстый персидский ковер с красным узором, лежавший между кроватью и окном.

— Сиди здесь, Сабина, — приказал Трент. — Я хочу видеть тебя с раздвинутыми ногами.

Сабина боялась Трента, когда на него находило такое настроение. Но в то же время она словно оказывалась под гипнозом.

— Я велел тебе раздвинуть ноги, верно? Не так, шире.

Он толкнул ее ноги в стороны своим сапогом, и она тихо заплакала. Не отводя глаз от Трента, выполнила его следующий приказ — сняла через голову прозрачную ночную рубашку.

Он встал между ее вытянутых ног и медленно расстегнул узкие штаны из оленьей кожи. Она с тайной радостью увидела свидетельство его желания. Когда Трент грубо поднял ее бедра, она поняла, что он намерен овладеть ею, не раздеваясь полностью.

Он заставил ее подтянуть колени к голове и положить ноги ему на плечи. Его пальцы начали играть с ее грудью. Хотя это положение было неудобным для Сабины, она все же застонала, стала изгибаться, сдавленным шепотом умолять его войти в нее, овладеть ею. Она колотила пятками по его спине, пока он, наконец, не вошел в нее со всей силой. Сабина негромко вскрикнула — сначала от боли, потому что он вонзился в нее грубо, потом от удовольствия, стремительно нараставшего с каждым движением Трента. Он проникал в Сабину все глубже и глубже, и она наслаждалась его восхитительно безжалостной атакой.

Потом Сабина поддразнила Трента:

— Ты — настоящий зверь! Теперь я действительно вижу, что ты — дикое существо.

Когда он собрался уходить, она спросила его:

— Мы куда-нибудь пойдем сегодня вечером? Ты нашел время просмотреть все визитные карточки и приглашения, которые получил?

— Нет, к сожалению, еще нет. Но если подвернется что-то интересное, я позвоню тебе заранее, чтобы ты успела приготовиться, и мы пойдем вместе.

Трента почему-то охватила жалость к Сабине. Он использовал ее, чтобы избавиться от своей ярости и разочарования. В конце концов, она была естественной, не пыталась играть, скрывать свои чувства. Была по-своему честной.