В погоне за солнцем

Корин кашлянул и, развернувшись, молча вышел из гостиной.

– М-да...
– протянул я.
– Так и представляю. "Продайте-ка нам краюху хлеба! Что? У вас не будет сдачи со злата? Как же так?"

– Кончай зубоскалить, - скрежетнул Нэльвё, перебрасывая мне одну из сумок.
– Где твои вещи? Кажется, у тебя что-то было с собой.

– Было, - флегматично согласился я, сунув нос в одну из сумок. Кресало, пара ломтей хлеба, сыр, фляга с водой, сменная рубашка и штаны, пожертвованные Корином...
– Мы не берем с собой спальники?

– Зачем? Я не собираюсь ночевать на земле, - презрительно сморщил нос Нэльвё.

– Сегодня переночуем в деревушке, а дальше нас гостиницы и постоялые дворы. Может быть, не самые достойные по ту сторону Майры, но вполне себе сносные! А главное - теплые и сухие.

– ...если не нарвемся на погоню и не придется менять маршрут, - поддакнул я. И продолжил, уже не дурачась: - Итого две сумки. Все в порядке, все на месте.

– Три, - вежливо поправила Камелия, звонко щелкнув пальцами. В дверь, покачиваясь, влетел... маленький дамский чемоданчик.

– М-м-м?
– невнятно, но весьма угрожающе промычал Нэльвё.

Чемоданчик верным псом ткнулся в ноги Камелии. Ну, точно дамский - маленький, аккуратный, со скругленными краями. Кокетливый бантик с рюшами элегантно перехватывал верхнюю половину чемоданчика.

– Что с вами, мастер Нэльвё?
– вежливо поинтересовалась Камелия, демонстрируя фантастическую невозмутимость.

– Что это?
– тихим, подозрительно равнодушным голосом спросил он.

– Чемодан, - смотря на него невинными ясно-лазурными глазами, послушно ответила она.

– Замечательно. Но почему чемодан?

– Что?

– Ну, как. Почему чемодан, а не сундук? Или сразу шкаф?!
– взорвался он.

– А во что я должна была убрать вещи?

– В сумку!

– Ее неудобно нести. И одежда мнется.

– Так разгладьте заклинанием, госпожа маг!

– Одежда от этого портится.

Нэльвё замолчал. Глубоко вдохнул, выдохнул... и тихо-тихо начал:

– Чемоданы придумали для тех, кто путешествует в каретах и экипажах. Мы же с вами едем верхом... л-леди. Как вы его повезете?

– Слевитирую, - буркнула Камелия. Об этом моменте, она, кажется, не задумалась, но отступать не собиралась из принципа.

– На ходу?
– издевательски спросил thas-Elv'inor.
– С удовольствием полюбуюсь на это. Жаль, недолго: боюсь, вы потеряете концентрацию уже секунд через пять.

– Значит, пристрою перед передней лукой седла и буду придерживать, - ледяным тоном отрезала она.

Нэльвё хотел ответить очередной издевкой, но вмешался я:

– Хватит. Мы возьмем сельских лошадок, Нэльвё. Сельских, драконы тебя побери! Какой там галоп? Попросим продать леди самую мирную лошадку - и все!

Но спорщики униматься не желали. Исчерпав аргументы, они перешли на колкости и язвительные замечания. И я махнул рукой: хотите ссориться - пожалуйста! Только меня не трогайте.

Я еще раз пробежал взглядом по сумкам, прикидывая, ничего ли мы не забыли. Вроде бы, все в порядке... кстати!

– А где кошка?

– Что?
– переспросил хмурый Нэльвё, обернувшись.

– Где твоя кошка?
– повторил я.
– Как же ее... Риин?

– Корин согласился за ней присмотреть, - сухо сказал он.

Я тут же потерял интерес к nieris, уловив Кое-что более интригующее.

– Ты собираешь вернуться в Торлисс?

– Может быть, - отрезал thas-Elv'inor, и смерил таким тяжелым взглядом, что я счел за лучшее замолчать.

Обстановку разрядил кстати вернувшийся Корин. И оптимистично доложил, потрясая полной горстью монет:

– Два злата мелочью! Ну что, когда отбываете?

– Прямо сейчас, - Нэльвё забросил на плечо одну из сумок и подхватив чемоданчик. В нем что-то тихонько брякнуло; раздался тихий перестук.

Камелия надулась под перекрестьем взглядов, но ответила.

– Там одежда и косметика. Белила, помада, румяна... Я не могу путешествовать, как простая бродяжка.

Спорить с высокородной не стали. Только Корин тоскливо вздохнул, а я с каменным лицом протянул Камелии руку, помогая подняться.

– Встаньте ближе, - скомандовал я.
– Отлично.

– Деньги!
– напомнил Корин. Произошла небольшая заминка: Нэльвё, увешенному сумками, чемоданами и ножнами, забирать было не сподручно, а мне предстояло разворачивать скомканную структуру заклинания. В итоге деньги ссыпали в протянутые ладони Камелии.

– Готовы?
– спросил я, и, не дожидаясь ответа, просто выбросил руку вперед, одновременно раскрывая сжатую в кулак ладонь. И мое желание, мой приказ, моя мольба выпорхнула сонмом торопливо шелестящих пламенными крылами бабочек. Взвилась вверх, к потолку, заметалась, закружилась вокруг, теряя очертаниями, сливаясь в одно, сплетаясь в кружево...

Мгновение перехода - доли секунды, неразличимые для того, кто впервые перемещался так. И ночь заключила нас в объятья...

Глава 4

Шаг, уклон - так, чтобы дымчато-серый клинок противника, самого страшного из всех, не смог коснуться его тонко отточенным лезвием. Ответный выпад - в меру сдержанный, в меру безумный. Иначе не победить.

Шаг, уклон, разворот. Удар, новый уклон. И еще один, еще, на пределе сил, на сбитом дыхании, только затем, чтобы вновь ударить. Не в ответ - наперед. Ему не нужно знать, задет его противник или нет, потому что он знает: не задет.

Потому что его противник, самый страшный из всех - он сам.

Дорожка из мягких, по-кошачьему плавных шагов. Увлечь его за собой, уйти с линии удара и, вскинув меч, обрушить в едином порыве не силу - черную ненависть, что сжигает сердце.

Ненависть к себе.

Тень уходит не за секунду - за мгновение до удара. Как уходит всегда в его бесконечной, нескончаемой погоне.

Шаг, уклон, разворот, удар, удар, уход, шаг, удар!

Никогда не догнать - и не победить.

...Он мог вдохнуть в тень жизнь, воплотить в таком чуждом ей мире. Мог - но уже давно не делал этого. Потому что обычной тени не сравниться с ним во владении клинком, а его тень... Свою тень, похожую на него, как зыбкое отражение в зеркале, Эрелайн не смел оживить. Потому что она и есть отражение - отражение его мыслей, его чувств... его воспоминаний. Его ненависти.