В садах чудес

Но я боялась! Я боялась, что он посмотрит на меня равнодушно! И тогда все кончится! А так… Если бы я могла до бесконечности надеяться на то, что, когда он посмотрит в мои глаза, он полюбит меня!..

— Реджеб не желает, зато желаю я! — раздался дребезжащий голос.

Я опустила занавеску и отпрянула. Поднялось женское гадкое хихиканье. По полу зашаркали, зашлепали ноги. Ко мне вошел человек.

— Убирайтесь! Не смейте подсматривать и подслушивать! Убью! — крикнул он визгливо и опустил занавеску.

Я поняла, что он труслив и робок, что он может быть наглым и дерзким только с теми, кто окажется слабее его. Теперь мне не было страшно. Я откинула покрывало на плечи. Он увидел мое лицо. Он вовсе не был умен. Но понять, что я не из числа продажных женщин, было совсем легко. Лицо его приняло растерянное выражение. Моя красота, моя гордая осанка подействовали на него.

— Кто вы? — тихо спросила я.

— Закариас, купец, — он отвечал покорно и испуганно.

— Меня держат здесь против моей воли! Помогите мне уйти!

— Не могу, не могу! — он попятился. — Нельзя! Здесь и прикончить готовы!

— Стойте! — теперь я заговорила властно. — Скажите вашему другу, что вы хотите увести меня! Ему не посмеют перечить!

Он, конечно, понял, что я говорю о Реджебе!

Я снова прильнула к ширме, отогнув угол занавески.

Закариас подошел к Реджебу, они тихо заговорили.

Вот Реджеб встал. Каждое его движение, каждый жест были исполнены такой естественности, такой свободы!

— Эта женщина за занавеской, она сейчас пойдет с нами, — начал он. — Она не из ваших и с нами уйдет по своей воле. Денег платить не будем.

Никто не посмел роптать, противоречить Реджебу. Впрочем, я объяснила это не только трусостью: должно быть, Реджеб нередко бывал здесь и обычно платил щедро, не имело смысла ссориться с ним.

Я закуталась в покрывало так, чтобы не видно было лица. Раздался легкий стук. Стучали костяшками пальцев по деревянной рамке ширмы. Я быстро вышла, склонив голову. Через две-три минуты мы уже шли по улице.

Оба моих спутника молчали.

Сбылась моя мечта! Я была так близко от Реджеба!

Что же мешало мне откинуть покрывало, взглянуть в его глаза, заговорить с ним? Я мало знала себя. Основными чертами моего характера и сейчас остаются робость и упрямство. И тогда я робела. Как я уже говорила, меня страшило возможное равнодушие Реджеба. Затем я вдруг вспомнила — ведь Реджеб сказал Айше, что не хочет огорчать бабушку, лишая ее любимой наперсницы. Увидев меня сейчас, он может просто отвести меня домой. Я чувствовала, что он благороден и добр, но странно, когда я шла рядом с ним, мне вовсе не казалось невозможным такое насилие с его стороны.

Мы приблизились к морю. Сильное шумное дыхание волн уже захватывало меня, манило, тянуло вдаль, влекло к бездумным и мне самой непонятным поступкам.

Мы приблизились к темной плещущейся воде. Реджеба ожидала лодка. Он резко обернулся ко мне. Я чуть отпрянула от неожиданности.

— Не бойтесь, — произнес он мягко. — Кто вы? Где ваш дом?

Боже! Какое мучение — слышать его мягкий участливый голос! Опустив голову, я молчала.

— Вы хотите уйти с ним? — он указал на Закариаса. Реджеб спросил это все с той же мягкой почтительностью. Со мной часто бывает такое — в момент, когда надо действовать решительно и разумно, я вдруг совершаю какой-нибудь глупый, нелепый, не приносящий мне никакой пользы, а лишь один вред, порою даже откровенно дурной поступок. И теперь в ответ на вопрос Реджеба я быстро кивнула.

Тотчас Закариас взял меня за локоть. Я не воспротивилась, прикосновение теплых мужских пальцев было даже приятно. Я стояла рядом с человеком, которого любила больше жизни и словно бы нарочно делала все возможное, чтобы отдалить его от себя! Случайный человек сжал мою руку и это было мне приятно! Не было сил разобраться в себе! Я не понимала себя!

Мы сели в лодку. Гребец налег на весла. Снова, как в детстве, меня качали волны. Мне вдруг показалось, что море — это живое существо, оно жалеет меня, понимает, но не может мне помочь!

Лодка подплыла к кораблю. Закариас оказался проворным, через минуту он уже был на палубе. Реджеб не смотрел на меня. Мне спустили лестницу. Я поднялась, Закариас протянул мне руку. Мне хотелось скорее удалиться от Реджеба и быстрыми шагами двинуться навстречу неведомой судьбе. Я чувствовала себя невероятно одинокой.

Лодка, в которой сидел Реджеб, поплыла прочь от корабля. Должно быть, он возвращался на свой корабль. Его корабль отплывет сегодня ночью. Нам суждено плыть в разные стороны.

В тесной и темной каюте Закариас положил мне руку на грудь. Этот жест вызвал во мне отвращение. Я резко отбросила его руку.

— Не прикасайтесь ко мне!

Он послушно отошел.

— Чего же вы хотите? — спросил он с некоторой досадой.

— Куда плывет корабль?

Закариас назвал город. Бог знает почему, я обрадовалась. Это был тот самый город, куда меня когда-то привез голубоглазый старик.

— Мне нужен этот город!

Закариас помялся.

— Я думал, ты… вы… останетесь со мной…

Сама не понимаю, почему я отвечала так, а не иначе!

— Это будет зависеть от многих обстоятельств. Возможно, я останусь с тобой. Но если ты допустишь малейшую подлость по отношению ко мне, ты навсегда потеряешь меня!

Он пожал плечами. Затем поспешно и неискренне откликнулся на мои слова:

— Да, да! Конечно!

Я понимала, что ему нельзя доверять. Но он трус. Посягнуть на мое тело он не посмеет. Его подлые поступки (а я не сомневалась в том, что они будут!) будут совсем в другом роде.

— Я скажу, что со мной сестра! — сказал Закариас.

— Да, это хорошо.

Я заметила — ему доставило удовольствие то, что я согласилась с ним.

— Я хотела бы остаться одна.

Сначала он пожал плечами, дернул головой, затем согласился, но снова поспешно и неискренне.

Неделю мы были в плавании, может быть, чуть больше. Я была в каюте одна. Закариас приносил мне еду и воду для умывания и был почтителен. При дневном свете он хорошо разглядел меня и наговорил мне много комплиментов по поводу моей красоты.