В тени дракона

– Вот, Ронникинс, эта рубашка будет очень хорошо смотреться на тебе, - говорила миссис Уизли, давая своему сыну еще одну одежку. Если бы эта вещь еще и смотрелась прилично, то можно было понять, но если Уизли все это наденет, то будет похож на какого-то пупса или совсем маленького ребенка.

– Мам, прекрати, я ни за что не надену это, - стонал Шестой Уизли, краснея так сильно, что, казалось, вот-вот в вареного рака превратится.

Народ вокруг поглядывал на них и тихо посмеивался, но миссис Уизли будто не замечала всего этого. Или ей просто плевать на мнение окружающих, или она и правда не видит, как все на них смотрят.

– Не бурчи, сегодня распродажа, потому мы можем позволить себе что-то купить и для тебя, - заявила женщина. – Ты же сам был против, что я только для Джинни что-то беру, вот и тебе есть.

Тут я бы с этой дамой поспорил, ведь покупать для сына одежду на распродаже и при этом позволять дочери набирать вещей почти без оглядки на цену – это не равноценные понятия.

Я вот смотрю на них и офигеваю от увиденного.

– Что, злорадствуешь над Роном? – спросила Гермиона, присев рядом со мной. Поскольку в этом магазине мы застряли на некоторое время, вот я и сижу на лавочке и сторожу сумки. Их можно было бы уменьшить и убрать в карман или даже в другую сумку, но по какой-то неведомой мне причине миссис Уизли это не делает, и таскать сумки приходится ее сыну, когда как нам с Генни и Герми Сириус все сделал как нужно.

– Ну, первые минут сорок это было забавно, - хмыкнул я. – Но это уже второй час идет…

Да уж.

Когда миссис Уизли сюсюкалась с Шестым, тем самым смущая его и стыдя перед окружающими людьми, мне было смешно. Но вскоре это не то, что надоело, а начало конкретно раздражать. Она и мне думала что-то подобрать и помочь, но я вызвался помогать Гермионе выбирать книжки и спасся от этого безумия. Пришлось, конечно, подписаться на получасовую работу грузчика, нося фолианты от полок к прилавку, и магию запретили использовать, типа так не положено, но лучше так, чем терпеть эту даму.

Долго выдерживать миссис Уизли и ее детей тяжко. Даже Генни старательно сделала вид, будто чем-то сильно занята и спряталась.

Сначала Молли Уизли говорит Шестому, что взять много не могут из-за проблем с финансами, а после не думая позволяет дочери купить какую-то явно недешевую шмотку.

– Теперь ясно, чего Уизли такой раздражительный и на всех сердит, - покачал я головой. – Если каждый день у него такой прессинг, то не удивлен, что он столь… агрессивен… но это явно не все причины, сделавшие его таким.

– Рон лучше, чем тебе кажется, - пыталась она оправдать его.

– Я помню, - посмотрел я на нее. – Четвертый курс я никогда не забуду.

Она замолчала.

Нечего говорить об этом, да я и не хочу особо.

– Пойду подышу воздухом.

Встав, я вышел из магазина.

Поход за вещами выдался относительно неплохим. Жаль, что народа вокруг так много и очереди везде, но ничего не поделаешь, приходится терпеть. Всем же нужно закупиться до первого сентября, потому толпа вокруг немалая, пусть в воздухе и витает немалое напряжение. Пожиратели Смерти пугают обычных людей, а потому местные лишний раз стараются из дома не выходить. Погода снова не очень, чему я отчасти был рад, хотя бы не сгорю на солнце, а то прошлого раза хватило.

Зато купили несколько по-настоящему крутых вещей. Сириус подарил мне портфель с расширенным пространством внутри и облегченным весом. Вот это реально очень крутой подарок, а то с тем гробом, который мне впарил Хагрид, таскаться неприятно.

Беда в том, что я тогда очень стеснялся попросить что-то другое у доброго великана Хагрида, что принес мне письмо из Хогвартса и забрал от Дурслей. Для него тот чемодан был легким, а вот я с ним намучался страшно и сто раз пожалел, что принял его. Он мне потом еще сову белую подарил, но ту вскоре пришлось отпустить жить на волю, просто потому что Дурсли не разрешили птицу оставить, и писать мне было некому. Я хотел тогда написать Генни, но адреса ее не знал, плюс на ее доме защита стояла, просто так без разрешения мое письмо все равно бы не дошло.

У Генни вроде своей совы нет, да и вообще она не особо жалует домашних животных. Даже с Живоглотом (котом Гермионы) толком не ладит, тот отказывается сидеть у нее на коленях, а со мной рядом нормально спит. Учитывая, какой у нее в комнате и вообще в доме срач, то зверью повезло, что их себе не взяли.

Выйдя на улицу, я некоторое время молча смотрел на толпу.

Народ быстро сновал туда-сюда, стараясь особо на улице не задерживаться и побыстрее зайти в помещение. Многие еще боялись возможных нападений, так что атмосфера дерганности и опаски ощущалась весьма четко.

Я помню, когда был тут впервые, как чувствовал, будто попал в настоящую сказку. Маленький мальчик, которого только что забрали у не самых приятных родственников и пригласили в мир волшебства… Тогда все было для меня таким невероятным и красивым…

Но все… пошло к чертям…

– Не стой над душой, - послышалось слева.

Повернувшись, я увидел Генни, сидевшую на ступеньках чуть в стороне от двери с наушниками в ушах.

– Что слушаешь?

– Here's to You, - ответила она, зевая.

– А, Ennio Morricone, послушай еще Le vent, le cri.

– Угу, - кивнула она.

Да, скучновато тут. Пока миссис Уизли не купит все, что «нужно» ее детям, мы тут застряли. Сириус недалеко, болтает с каким-то знакомым, а нам приходится тупить в космос. Гермиона хоть почитать себе взяла, а у нас кроме учебников ничего и нет. Хотя в Мире Магии вообще беда с развлекательной литературой, половина или старье еще со средних веков, а второе такая бездарность, потому такие придурки, как Локонс, и прославились.

– Они там еще долго? – спросила сестра.

Я чуть приоткрыл дверь и прислушался.

– Мама, я не знаю, что мне выбрать! – говорила рыжая. – Эта кофточка подходит к глазам, но эта блузка слишком хороша!

– Ничего, милая, возьми обе.

– Спасибо, мамочка! Пойду еще посмотрю, мне обувь на осень жизненно необходима!

Дверь закрылась.

Синхронный вздох.

– Это…

– …просто…

– …невыносимо… - сказали мы, продолжая фразу, друг за другом…

Переглянулись.

Еще один вздох.

– Надо завязывать, а то скоро, как Фред и Джордж, говорить начнем.

Не особо радужная перспектива. Мне такого единения не нужно.

Эх, ладно, мне осталось еще два года учиться, но уже стоит подумать, куда себя девать. Я не особо впечатляющий волшебник, каких-то предрасположенностей у меня ни к чему нет. Стремлений пока тоже нет, я особо никогда о будущем не задумывался, так как думал, что у меня его просто нет.

Но сейчас… есть такое ощущение, что выбор у меня все же появился, а потому я и хочу им воспользоваться.