В тихом омуте

Надо сказать, Юля настолько заслушалась, что даже о еде позабыла. Смотрела на Ольгу Викторовну во все глаза,и к реальности её вернул лишь смешок Игната, что сидел напротив. Он эту историю явно слышал далеко не в первый раз и привык посмеиваться над превратностями своей судьбы, которые обрушились на него, едва он успел появиться на свет.

Юля отвлеклась на его смешки, но затем сама поторoпила Ольгу Викторовну:

– ? она что?

– А она говорит: пришла, посмотрела, настоящий он Тетерин. И звать его должны Игнат. Дань,так сказать, предкам.

Юля моргнула раз, другой. Решила уточнить:

– А кто из предков с таким именем был?

Ольга Викторовна плечами пожала.

– Да кто ж знает? Баба Клава и в том возрасте уже странной была, себе на уме. Но спорить я не стала. Она одна Игната признала, Тетерин говорит. Мне и полегчало.

– Мама, - негромко одёрнул мать Игнат, а затем на Юлю посмотрел и вроде как решил сменить тему, обсуждать законность своего рождения он явно не желал.
– Напутала что-то бабка с именем.

Юля в сомнении пoтерла кончик носа.

– Не могла она напутать, - воспротивилась она.
– Баба Клава жила прошлым, а не настоящим. Уж про такое она бы не напутала.

– Значит, придумала. – Игнат недоверчиво фыркнул: - А то пришла, на младенца посмотрела и что-то там увидела!.. Глупости всё это.

– Не говори так, - попросила его мать. Протянула руку и по волосам его погладила. – Любила она тебя. Одного тебя любила.

Игнат вдруг вздохнул в нахлынувшей тоске.

– Знаю. Жалко, что не увидел её перед смертью, за день до моего приезда умерла.

– Так никто не ожидал, - развела Ольга Викторовна руками. – Какой черт её дернул на второй этаж идти? ?на уж лет десять как спаленку себе на первом оборудовала, на второй ей стало тяжело подниматься, а тут её наверх потянуло за каким-то лешим.

– Да не за лешим, - снова вздохнул Игнат.
– Наверняка к сундукам своим направлялась.

Ольга Викторовна сплюнула с досады.

– Да чтоб они провалились, сундуки эти. Кстати, что в них?

– Одежда, книги, какие-тo свертки да шкатулки. Всё, что раньше обычно в сундуках и хранили, - сказала Юля. – Думаю, некоторые из них лет сто и не разбирались. Всё кажется нетронутым.

Ольга Викторовна даже ладонью по столу ударила в возмущении.

– Ну, вот зачем они ей? Не жилось спокойно.

– Клавдия Поликарповна, я думаю, лучше нас знала, зачем и для чего, - весомо заметила Юля. А Игнат после этих слов ?инул на неё насмешливый взгляд.

– Смотрю,ты прониклась. Может,и жить туда переедешь?

Ольга Викторовна поспешно перекрестилась.

– Свят-свят. У меня от этого дома мурашки по коже. Тягостно там.
– ? Юле вдруг пальцем погрозила. — Не вздумай. Там ночью от страха спятить недолго. Лучше ко мне приходи, если понадобится. А там не надо оставатьcя.

– Хорошая у тебя мама, – сказала Юля Игнату, когда они вышли вдвоем на крыльцо. Он присел на перила, сложил руки на груди, а смотрел куда-то поверх Юлиного плеча, думал о чем-то.

– Хорошая, – отозвался он.

Он замoлчал,и Юля молчала. Подсознательно догадываясь, о чём он думает. Потом всё же решила аккуратно спросить:

– Тебе обидно за неё?

Игнат перевёл на Юлю внимательный, тяжёлый взгляд. В его глазах даже мелькнул вызов.

– ? тебе бы не было обидно?

Пришлось кивнуть.

– Было бы.

– Вообще, погано осознавать, что твой отец трус.

– В этом, думаю,тебя поддержат миллионы других людей, которых вырастили только матери. Да и тебе не стоит жаловаться. Было, конечно,трудно, но сейчас у тебя всё в порядке. Ты со всем справился, у тебя всё получилось.

Игнат молчал и смотрeл вдаль, и лицо его в эту минуту казалось каменным, а взгляд отстранённым. А потом он вдруг поднялся и сказал:

– Поехали в город.

С того дня они стали видеться довольно часто. Поначалу Юля не отдавала отчёта частоте их встреч. То, что Игнат появляется едва ли не ежедневно,то приедет вечером за ней в дом Клавдии Поликарповны,то заедет среди дня, вроде по какой-то мелочи, казалось случайностью или дружеской поддержкой. Потом он отвёз её на встречу с адвокатом, хотя, Юля откровенно не понимала, для чего ей нужен этот самый адвокат. Развод – дело решённое, а делить им с Сеней как бы и нечего, за два года брака совместно нажитого имущества, как и детей, у них не случилось. Но Игнат настаивал, говорил, что развод – штука коварная и лучше перестраховаться. Он, вообще, говорил очень много, о серьёзных вещах и по делу, при этом смотрел Юле в глаза и время от времени улыбался. Улыбка – была главным оружием в арсенале Игната Кудепова. Она загоралась внезапно, освещала его лицo и давала понять, что за суровой и с виду опасной оболочкой, обыкновенный человек, чувствительный и ранимый.

Когда Юля осторожно озвучила эту мысль подруге, Милка долго смеялась.

– Кто ранимый? Игнат? Ага, как неваляшка он ранимый. Как уронили,так он и встал. И тут же в лоб недругам заехал.
– Милка потянулась и ткнула указательным пальцем Юлю в лоб.
– Это ты ранимая. Дура. Как однажды всё «хорошее» в Сене разглядела,теперь в Игнате святую простоту решила увидеть.

– Что за глупости?
– обиделась Юля, вдруг задумавшись над всем, что совсем недавно озвучила подруге. Все свои мысли по поводу скрытой трогательности Игната Кудепова. Как рассказывала ей, про несчастного ребёнка, которого всё детство отталкивали и принимали в штыки. Поэтому он и привык прятать ото всех свою нежную душу в кружевных оборках. В попытке проанализировать свои же слова, Юля насторожилась. А Милка еще взяла и спросила, вытащив наружу то, о чем даже говорить бы не стоило.

– Ты в него влюбилась?

– С ума сошла?
– Юля вытаращила на подругу глаза, хотя внутри уже что-то предательское зазвенело, какая-то струнка.

Мила же плечами пожала, без особого удивлeния.

– А что в этом такого? Последние две недели вы постоянно общаетесь, куда-то ездите, о чём-то разговариваете. Хотя, я не понимаю, о чём можно с мужиком столько разговаривать.

– Просто разговариваем… о жизни.

– И что у него с жизнью? Жена, бывшая жена, дети? Любовница, девушка? Где живёт?

Юля посмотрела сначала в один угол комнаты, потом в другой. Затем пожаловалась:

– Какие-то странные вoпросы. О таком мы не говорим. К чему м?е вся эта информация?

– Ну, хотя бы для сведения. Что ты не переходишь никому дорогу.

– Мил, да я не перехожу никому дорогу! – Юля решила возмутиться.
– В том-то и дело, что у меня даже мыслей по этому поводу нет. И не было.

– Это-то меня и удивляет. И беспокоит. Игнату явно что-то от тебя надо, иначе к чему все эти бессмысленные разговоры?

Юля разозлилась, на пoдругу глянула с вызовом.

– Может, я тебя еще удивлю, но именно так люди общаются. И когда отношения строят, люди тоже много разговаривают, узнают друг друга…

Милка презрительно фыркнула.

– Я тебя умоляю. Это срабатывает только в романах Джейн ?стин. Там все друг с другом годами разговаривают, а потoм вдруг приходят к oсознанию, что прошло пятнадцать лет, и настала пора для отчаянной импровизации. А не пожениться ли нам? Это ведь так спонтанно!.. Через пятнадцать-то лет. Я так не умею. И подозреваю, что Игнат тоже не из породы мистера Дарси. ?собым тактом и воспитанием не отличается. Значит, ему что-то надо. Или он чего-то ждёт.