В тишине забвения

— Я ничего не скажу ему, — ответила я, глядя ей прямо в глаза. Девушка несколько секунд удерживала мой взгляд, а потом опустила голову. Я продолжила более жестким тоном. Надоело, что об меня вытирают ноги. — Ты сама ему все расскажешь. Мне казалось, что ты должна была лучше разбираться в людях, Маша. Если мы с ним и встречались за эти месяцы, то лишь затем, чтобы узнать о тебе информацию. В конторе частного детектива, — тихо добавила я, а девушка подняла на меня удивленный взгляд.

Я отвернулась, чтобы уйти, но мой взгляд наткнулся на стоящую в паре метров черную иномарку. Из машины вышел мужчина в дорогом костюме. Тяжелый взгляд синих глаз сверлил меня, пока я не сделала несколько шагов к нему. Он хмурился, пока я с жадностью рассматривала любимое лицо. Не знаю, сколько прошло времени, может час, а может пара мгновений, но я готова была стоять и смотреть вечность.

— Что ты здесь делаешь? — ледяным тоном поинтересовался Алексей.

Я почувствовала, как кровь отхлынула от моего лица, а в голове нарастал непонятный гул. Язык присох к нёбу и с трудом двигался, когда я произнесла:

— Навещала Машу, — мой взгляд упал на увесистый пакет, который он держал в руке. Фрукты, сок, творог — все, что необходимо женщине в положении. Усмехнулась про себя. Вряд ли обо мне хоть кто-нибудь так позаботился бы. — Вижу, ты тоже направляешься к ней, — постаралась придать голосу тон безразличия. Не вышло.

— Верно, — кивнул в ответ мужчина, а потом пристально посмотрел сначала на меня и перевел взгляд на Машу, стоящую в паре шагов от нас. — Надеюсь, ты не сказала ей ничего такого, что могло ее обидеть. Ты и твой жених принесли ей слишком много страданий.

Ярость во мне вспыхнула мгновенно, застилая разум. В другой раз я бы точно не сказала ничего подобного, но терпеть оскорбления больше не стала.

— Нет, не сказала, можешь не переживать, — со злостью произнесла я. От стоящих в глазах слез ничего вокруг не видела. — Хватит, надоело! Все обвиняют меня в чем-то! Никто не подумал о том, что сейчас чувствую я!

— Узнаю Анастасию Викторовну Арсеньеву, — с сарказмом произнес Алексей, хватая меня за руку и наклоняясь ко мне ближе. — Всегда ведёт себя, как эгоистичный ребенок. Думает только о себе. Ради собственных желаний готова переступить через близких. Сейчас ты как никогда похожа на своего отца…

— Алексей, — ахнула за спиной Маша от его злых слов, а я побледнела и во все глаза смотрела на мужчину. От этого обвинения во мне, словно, умерла часть души. Вот и все…

Наверное, меня он понял без слов. Опустил голову и ослабил хватку.

— Да, ты, наверное, прав, — безразличным тоном произнесла в ответ, освобождая руку из его руки. Предательские дорожки слез струились по моим щекам, больше не пыталась их сдерживать. — Вся моя вина была только в том, что я — дочь своего отца. Он пошел на все, чтобы добиться своей цели, чтобы выдать меня замуж за Сергея. Его не остановило даже то, что мы оба полюбили других людей. Нас толкали друг к другу, только не было между нами ничего. НЕ-БЫ-ЛО!!!

Последнюю фразу выкрикнула по слогам и бросилась прочь от него. Все кончено! От меня отвернулись все, кого я любила. У меня не осталось в этой жизни никого, кому бы я была нужна такой, какая есть. Со всеми недостатками. Я бежала, не разбирая дороги, слезы застилали глаза, бежала от себя и, наверное, от боли. Куда-нибудь, где будет тишина, где обо мне все забудут. Быть может, если меня не станет, это принесет им счастье?..

— Настя, подожди, — кто-то кричал мне в след, а я побежала еще быстрее, чтобы никто меня не догнал.

Визг тормозов, сильный удар…несколько секунд полета и снова сильный удар. Я механически отмечала свои ощущения. Боль в голове и во всем теле. Я слышала, как кто-то звал меня, голос был мне знаком. Чувствовала прикосновения к лицу. Но мечтала только о тишине и забвении. А потом в сознание врезался голос:

— Настя, не умирай! Я тебя люблю…

Я так мечтала услышать эти три заветных слова от Алексея, только сказал он их слишком поздно.

Ради этих слов я и старалась выжить. Они, как путеводная звезда, вели меня в тишине забвения.

Я с грустной улыбкой смотрю на его опущенные плечи, усталое лицо. Он приходит ко мне каждый день и говорит эти слова. А еще просит прощения. «Прости меня, родная, за те слова. Знаю, мне никогда не вымолить у тебя прощения за них. Тебе было настолько больно, что я сам, в полной мере, ощутил эту боль. Слов не вернуть, и мне остается только надеяться, что однажды ты сможешь меня простить за все».

Медленно иду вдоль прибоя, прохожу мимо скамейки, где в последнее время я часто размышляла над своей жизнью, вспоминая и переживая все снова. Мое время пришло. Пора возвращаться. Туда, где ждет любимый человек. Здесь хорошо и спокойно, здесь тишина… а мне так не хватает привычных звуков: щебетания птиц, шума города, листвы, дождя. Ласкового дуновения летнего ветерка.

Слишком много времени я провела в тишине. Я хочу жить! Ведь ради этих привычных вещей, я боролась за жизнь. Как бы ни было порой сложно и больно, но это жизнь! Сейчас только поняла, не хочу покоя!

Воспоминания однажды сотрутся из памяти, может быть, оставят горький осадок. Вытиснятся радостными моментами, если только ОН будет со мной рядом.

Глава 9

Дверь тихонько приоткрылась, пропуская позднего посетителя. Алексей не стал оборачиваться, зная уже, кто пришел. Его взгляд был прикован к лицу молодой девушки, лежащей на кровати, в окружении аппаратов. Прошло несколько недель, как он, втайне от ее семьи, увез Настю в клинику своего отца. Здесь были собраны лучшие врачи из России и Европы и час назад, после очередного осмотра, была отмечена положительная динамика. Все рефлексы были в норме, что дарило надежду на ее выздоровление. Сейчас Алексей с удивлением смотрел на легкую улыбку на устах Насти, которая появилась в тот момент, когда он вошел в палату. Мужчина буквально задохнулся от радости, и с трудом сдержал порыв сжать девушку в объятиях. Как же он соскучился по ее задорной улыбке!

— Привет, — прошептала Маша, сжимая в ободряющем приветствии руку Алексея, — она улыбается…- потом внимательно посмотрела в лицо мужчины и нахмурилась, — тебе бы отдохнуть. Хочешь, посижу тут, а ты поспишь в соседней палате?

— Снова сбежала? — мрачно глянул он на виноватое лицо женщины.

— Ага, — протянула Маша с тоской, — Лёш, вы с Сергеем перегнули палку, отправив меня сюда за три месяца до родов. Ну, не могу больше видеть врачей, слушать нудные рекомендации и лежать, лежать…

Маша скривилась, словно съела лимон. Сюда она приходила часто, но старалась делать это в отсутствие мужчины. До сих пор она испытывала чувство вины за тот разговор. Позже, когда приехал Сергей, и они бурно выяснили все недоразумения, девушка не могла смотреть в глаза человеку, который помогал ей столько времени. Вся история вышла совсем в другом свете, винить, кроме отца Насти, было некого. Разве, что только самих себя.

— Здесь так тихо, — печально произнесла она. — А Настя не любила тишину…