В тупике бесконечности

В памяти, сминая друг друга, пронеслись воспоминания о вчерашнем вечере. На встречу от «Легиона» пришел Крюк. Потом они убегали, и он стрелял. Неловко, неумело, но это объяснялось скорее увечьем, а так он готов был убивать. Память проматывала события назад, так что Татье казалось, будто она распускает «шарф» своей жизни. Внезапное исчезновение Игоря, его голограмма на стене в коридоре универа, а на фотографии табличка, как две капли воды похожая на ту, что дал ей старьевщик. Все это были звенья одной цепи, зовущейся реальностью. Крюк связан с «Легионом». Как он сказал? «Нельзя всю жизнь прятаться от действительности». Да, похоже, настало время посмотреть на все широко открытыми глазами.

Приложив руку ко лбу – от этого боль становилась чуточку меньше – Татья на цыпочках вышла в коридор и, прижимаясь к стене, заглянула на кухню. Крюк сидел на подоконнике у открытого окна, перед ним светилась голограмма собеседника: серьезного мужчины в деловом костюме с проседью в черных волосах, и глубокими, будто рвы, морщинами на лбу. Татья узнала его: лично они не встречались, но Михей, готовя ее к операции, показывал досье главаря легионеров и еще нескольких ключевых персон. Татья вспомнила его имя – Вадим Мерзлов.

– У нас нет времени, Однорукий, – раздраженно сказал Вадим. – Так что, буди тёлку и выжимай из нее информацию. Мне все равно как, ты это сделаешь, но она должна расколоться. Если не справишься, пришлю ребят.

От этих слов пробрал озноб, Татья судорожно вдохнула.

Кажется, она попала из огня в полымя. Ничего не изменилось, только вместо Михея, обещавшего пытать, с голограммы смотрел Вадим. Татья затаила дыхание, ожидая ответа Игоря. Он должен защитить ее. Ведь он далеко не последний человек в «Легионе», раз пришел на встречу. Наверняка он там в числе лидеров, вроде Купермана в «Анти-гене». Ведь он такой умный, начитанный, неординарный!

– Не надо никого присылать, – ответил Крюк Вадиму, и в его голосе послышалось что-то жалкое, пораженческое. – Я сам разберусь.

– Разберешься, – хмыкнул Вадим. – Надеюсь. Пока только и можешь, что стишки клепать. Литератор.

Он презрительно сплюнул.

Крюк зло оскалился, отчего его лицо – такое знакомое и родное – стало чужим, и Татья с ужасом подумала, что совсем не знает этого человека. Ее Игорь был не таким. Он был спокоен и ироничен, умел поставить на место хамоватых студентов, не прибегая к нецензурщине и рукоприкладству. Сидящий на подоконнике мужчина напоминал загнанного в угол шакала: злобного, напуганного.

Чувствуя, что разговор близится к завершению, Татья на цыпочках направилась в комнату.

– Разбирайся, Однорукий, – гоготнул легионер. – Беленькой-то ее, как мамашку, еще не напоил? Смотри не переборщи.

Заслышав о матери, Татья вздрогнула, пошатнулась и схватилась за стену, чтобы не упасть. Она не хотела верить своим ушам. Но голос Крюка лился в них словно расплавленный воск, причиняя физическую боль:

– Еще громче ори, – зло перебил он. – Чтобы она наверняка проснулась.

Татья сама не помнила, как вернулась в комнату и легла на кровать. В груди бешено стучало сердце. Можно, конечно, придумать сотню объяснений словам про «беленькую» и «мамашку» и даже убедить себя в их правдивости, как она убеждала себя в том, что однажды Крюк уйдет от жены. Но Татья понимала, что это будет очередная ложь для самоуспокоения. В глубине души чувствовала, что маме помогли умереть: замок в квартиру не был взломан, мать сама запустила убийцу, потому что знала его. А Крюка она знала: он несколько раз бывал у них, мама очень радовалась, что у Татьи такой интеллигентный и симпатичный ухажер.

Татья вцепилась зубами в уголок подушки, глухо застонала.

В коридоре раздались приближающиеся шаги. Она обняла подушку и крепче сомкнула веки, притворившись спящей. Скрип двери, шорох шагов. Все ближе и ближе. Неимоверных усилий стоило заставить себя дышать ровно, а не вопить от ужаса и горя.

Крюк сел, прижавшись ногой к бедру Татьи. Она смотрела на него через опущенные ресницы. Видела, что Игорь нервничает: пару раз протягивал руку к ее плечу, желая разбудить, но отдергивал. Тогда она решила «проснуться» сама. Потянулась, коснулась его руки, открыла глаза, улыбнулась с самым безмятежным видом, на какой только была способна. Крюк улыбнулся в ответ.

«Два притворщика», – подумала Татья.

– Привет, – сказала она и взглянула в окно. – Я долго спала? Не могу понять, день или вечер.

– Восемь часов утра, – ответил Крюк, погладив ее по щеке.

Его прикосновения были противны, хотелось пойти умыться. Но Татья переборола себя, потянулась за его рукой, и, вспомнив, как делала раньше, коснулась губами ладони. От его кожи пахло табаком и кислым потом. Мерзко. Странно, как она прежде этого не чувствовала?

В памяти всплыли слова Клариссы в обучающем конструкте:

– Древние говорили, громко смеется тот, кто смеется последним. Доставь легионеру удовольствие почувствовать себя на высоте, поиграй с ним. Если нужно, будь наивной, глупой, болтливой, доверчивой. Главное, не отупей на самом деле, помни: скорее всего, он тоже с тобой играет и важно не показать, что ты об этом догадываешься.

«Что ж, поиграем, Игорь», – мысленно сказала себе Татья.

– Как ты оказалась во всем этом замешана, милая? – спросил Крюк.

«Милая, – мысленно повторила она с издевкой. – Беленькой-то ее, как и мамашку, еще не напоил? – эхом отозвались слова Вадима»

Стараясь ничем себя не выдать, Татья пожала плечами, тихо ответила:

– Сама не знаю… Началось все со смерти мамы, – она исподтишка глянула на Крюка. Выдаст ли себя?

Он кивнул, о чем-то задумавшись, потом, словно очнулся и посмотрел ей в лицо. Удивленно спросил:

– У тебя умерла мама? Когда?

Конечно, задержку можно списать на рассеянность и мысли о другом.

– Совсем недавно, – ответила Татья.

– Соболезную, – тихо сказал он.

– Спасибо, – она почувствовала ком в горле. – Мама всегда любила тебя. Я же не говорила, что ты женат.

Крюк обнял ее, прижал к себе так крепко, что Татья услышала стук его сердца.

– И как ее смерть связала тебя с «Анти-геном»? – спросил Игорь. В голосе проскользнуло нетерпение.

«Что, милый, нетерпится? – подумала Татья со злой усмешкой. – Нужно побыстрее выполнить задание хозяев и выведать у меня информацию? На сантименты времени совсем нет?»

– Как-то само по себе вышло, – ответила она, отстраняясь. – Я обнаружила маму мертвой, испугалась, вызвала полицию. Там был один парень – Бестужев. Он стал меня расспрашивать о том, проходила ли мама лечение, были ли у нее блокираторы для пристрастия к спиртному. А потом… разговор так развивался, что он предложил мне пойти к ним на собрание… Что мне там помогут… И еще сказал, что я похожа на одну его хорошую знакомую, Клариссу.