В твоих глазах

— Нужно продезинфицировать, — говорит он. И снова, не спрашивая разрешения и не ожидая запрета, он подходит к шкафчику за зеркалом и возится там. Я смотрю, как он это делает, наблюдаю за его длинными пальцами, израненным профилем, женственно пухлыми губами и удивляюсь, почему не указываю ему на выход. Лорд проводил меня, он чувствовал себя виноватым, ведь он внимательный парень, всё в порядке. Но какой смысл в следующем шаге? Его присутствие в этой квартире, в этой комнате, его пристальный взгляд на меня сверху со всем этим кроваво-блестящим зелёным, его улыбка, временами переходящая в гримасу беспокойства, — что это значит? Боюсь, удар Рода потряс меня больше, чем я готова признать. Тем временем профессор находит вату и перекись водорода, о наличии которых я даже не вспомнила. — Будет немного больно, но это необходимо, — наконец приговаривает он. Лорд наклоняется, словно хочет обработать рану, но я не собираюсь ему этого позволять. Я не ошеломлена до такой степени. А может, и ошеломлена, и именно поэтому должна отреагировать. Я вырываю вату из его пальцев.

— Мне не нужна помощь, — повторяю я. — Сама справлюсь. — Я провожу ватой по коже, рана ещё свежая, перекись шипит, хрустит, больно, но я не моргаю.

— Ничего не останется, или почти ничего, — комментирует он, не переставая смотреть на меня. — Но если хочешь, утром мы пойдём к моему врачу, он выпишет мазь, способствующую заживлению, и…

— Я лучше не буду говорить тебе, куда ты можешь положить мазь, — отвечаю я и смываю вату в унитаз.

— Я сварил кофе, — продолжает он.

— Что?

— Я пошарил на кухне. Горячий кофе пойдёт тебе на пользу. Успокоит тошноту.

— Слушай, ты сделал своё ежедневное доброе дело. Теперь уйди с дороги и…

— Иди сюда и выпей свой кофе, ладно? И потом я уйду.

В его настойчивости есть что-то высокомерное, но деликатное. Не знаю, как такое возможно. Я смотрю на него и снова замечаю его рану.

— Эм… — бормочу я, и не подумав, указываю на свой нос, а затем на его, — если хочешь, можешь… ополоснуться и…

Он соглашается и улыбается. Этот парень всегда улыбается? Он подходит к раковине и наклоняется; прохладная вода струится между его пальцами. Непривычно, что в доме кто-то есть, что в моей ванной кто-то есть, что рядом кто-то, кто не является воспоминанием или болью. На мгновение я зажмуриваю глаза, словно открыв их снова, я столкнусь с собой пьяной, которая лунатиком бродит во сне или ещё похуже. Но когда я снова открываю их, Байрон всё ещё здесь, с мокрым лицом, вода стекает по его бороде и капает на горло. Он завязывает плотнее хвост и жестом руки, нежным и твёрдым одновременно, показывает мне на дверь.

— Кофе готов, — повторяет он.

Мы проходим в полупустую комнату с маленькой кухней у стены. Профессор протягивает мне чашку, полную тёмной, тёплой, ароматной жидкости. Я пью кофе, не протестуя.

— А теперь уходи, — наконец приказываю я, и странно, мне кажется, что квартира вместо меня испускает вздох.

— Хорошо, но ты отдыхай. Увидимся на занятиях в понедельник.

— Может быть, — неопределённо отвечаю я.

— Ты скажешь мне своё имя?

— Нет.

— Всё равно мне не составит труда его узнать.

— А могу узнать я, что тебе от меня нужно?

— Ничего. Спроси у судьбы, которая заставляет нас слишком часто оказываться в одних и тех же местах. Может быть, именно ей что-то нужно от тебя.

— Судьба — это алиби тех, кто не хочет шевелить задницей. Я не верю в то, что всё происходит само собой. Я верю в действия тех, кто заставляет события происходить. Например, я верю в следующее: если ты не уйдёшь, то через минуту этот красивый и немного пострадавший нос навсегда перестанет быть красивым.

«Неправда, я бы никогда так не поступила, мне нравится твой нос».

— Почему ты всегда так злишься? Ладно, сегодня ты права, но у меня такое чувство, что ты злишься постоянно, не только сегодня и не только из-за Рода. Почему? — спрашивает с мягкой, слегка обеспокоенной улыбкой, что прилипает к его губам и касается уголков глаз.

Я могу не отвечать ему, могу промолчать и указать на выход более красноречиво, но вместо этого меня снова опережает странная Фран этого странного вечера.

— Чтобы выжить.

— Я уже второй раз слышу от тебя это слово. Выжить. Значит, чтобы выжить, тебе нужны поэзия и гнев. Очень интересно. Мне хочется узнать, какие секреты ты скрываешь.

— Ты никогда не раскроешь мои секреты.

— Кто знает, глаза цвета морской волны. Кто знает. Никогда — это переоценённое понятие.

На этих словах, даже не дав мне времени на ответ, он выходит из квартиры, снова оставляя меня одну.

* * *

Я просыпаюсь внезапно, вся в поту. Я заснула, сняв всю одежду и обувь, после того как закинулась аспирином. Уже почти рассвело, понимаю это по свету, проникающему в окна, — бледному, грязному свету, похожему на мутную воду.

Мне снился ужасный сон, хотя я плохо его помню, меня не покидает ощущение удушья. Я поднимаюсь и сажусь на кровати, прижимая ладони к голове. Сердце стучит в висках.

На прикроватной тумбочке лежит пачка «Кэмел» и зажигалка. Я достаю одну, прикуриваю, вдыхаю.

Поглаживаю браслет, подаренный мне Маркусом, как делаю это инстинктивно, в определённые моменты.

Голый рубец на запястье заставляет меня вздрогнуть. Я вскакиваю на ноги, сдвигая рукав до локтя. Браслета нет. Я тушу сигарету о мрамор подоконника и судорожно ищу его между простынями, под кроватью, в ванной, везде. Нигде нет. Внезапно ощущаю себя запертой в коробке, нет, хуже — в могиле. Начинаю задыхаться, запускаю пальцы в волосы, губы зажимаю зубами. Мне страшно, детский, звериный страх. Этот браслет был как амулет, он позволял мне чувствовать себя защищённой. А теперь я потеряла его, потеряла, и что я буду делать, если…?

В одно мгновение воспоминания о драке заставляют меня осознать, что произошло. Должно быть, он порвался в баре.

В порыве я поворачиваюсь к двери, более чем решительно настроенная вернуться туда, но замираю в шаге от выхода.

«Судьбе что-то нужно от тебя».

Судьбы не существует. Не существует. Теперь я пойду в Dirty Rhymes, найду свой браслет, и точка.

«Но этот браслет не только защищает тебя, но и лишает свободы. Он заставляет тебя постоянно думать о нём. Он не даёт тебе начать всё сначала. И может быть, если ты его потеряла, то на это есть причина, может, твоя история подошла к перекрёстку, возможно, это как в стихотворении Роберта Фроста. Ты должна выбрать нехоженую дорогу, и сделать это без талисманов».

Я останавливаюсь и позволяю себе сползти по стене на пол. Чувствую себя более одинокой, чем когда оказалась в тюрьме, чем когда вышла и увидела в серых глазах Маркуса любовь к другой, чем когда отчаянно пыталась удержать его, шантажируя совесть Пенни.

Сгибаю ноги и упираюсь лбом в колени, но не плачу. У меня есть два варианта: искать этот браслет или не искать. И только один выбор.

Глава 6

«Глаза цвета морской волны, губы, как розовые кораллы. Боже, как она красива!»