В твоих глазах
Шрифт:
Глава 12
С тревогой пятнадцатилетнего подростка Байрон искал глазами Франческу, но увидел только, как пришёл Вилли, взволнованный и дрожащий от мысли о предстоящем выступлении, и Софию, одетую совсем по-другому, что сначала и не узнал её. На какое-то время Байрон притворился, что это не нанесло ему кровавый удар в грудь. Он бродил по залу, с кем-то шутил, обслуживал в баре. Но внутри у него был взрывоопасный миномёт. Каждый раз, когда он мельком замечал со спины высокую, темноволосую девушку, он надеялся, что это она, но это была не она. Он не понимал, почему должен так нервничать при мысли о встрече с той, кого решил вычеркнуть из своей жизни.
Эта мысль отравляла Байрона часами.
Он нервничал, как голодное животное.
И вот, перед самым выступлением Байрон подошёл к Софии. Он сделал это, не обдумывая, почти машинально.
— Франческа не придёт? — спросил прямо, без обиняков.
София вздрогнула от неожиданности.
— Вы знакомы? — спросила она. — Ну, вообще-то, ты не новое лицо. Я несколько раз задавалась вопросом, где я видела тебя раньше. Может быть… Но да, ты тот парень, на которого Франческа настойчиво пялилась однажды днём в «Безумном шляпнике».
— Она настойчиво смотрела на меня?
— Да, хотя и делала вид, что это не так. Она смотрела на твоё отражение в зеркале. В любом случае сегодня Франческа не придёт. У неё есть другое обязательство.
— Какое обязательство? — Вопрос был импульсивным, навязчивым, произнесённый слегка раздражённым тоном, но Байрон ничего не мог с собой поделать.
София покачала головой со странным выражением лица.
— Она пошла с парнем на костюмированную вечеринку не знаю какого братства. Но…
— Но?
— Вы с ней друзья?
— В некотором роде. Говори спокойно.
— Просто у меня возникло плохое предчувствие. Я пыталась перезвонить ей на мобильный после того, как Франческа ушла, но она не ответила.
— Не хочешь объяснить? Парень, с которым она встречалась, беспокоил её? — спросил, думая со злостью о темноволосом студенте, который трогал волосы Франчески и, возможно, был ещё большим придурком, чем казался.
— Нет, не думаю, что дело в этом. Она была безмятежна… То есть настолько безмятежна, насколько может выглядеть Франческа. Она редко смеётся, даже не улыбается. Иногда мне кажется, что её мысли — это бомбы замедленного действия, которые могут взорваться в любой момент. Как бы то ни было, парень даже не заехал за ней, они должны были встретиться в кампусе. Только когда мы вышли на улицу, она… так скривилась, будто увидела призрака.
— На улице кто-нибудь был?
— Нет, никого, по крайней мере, мне так показалось. Обычные люди, слоняющиеся без дела в ночь на Хэллоуин. Но в её глазах появился ужас. Я никогда не видела её такой. Я спросила, всё ли в порядке, она ответила «да» и ушла так быстро, что я потеряла её из виду. Тогда… ну… я сказала себе, что мне это причудилось. Франческа ведь может о себе позаботиться, не так ли?
— Определённо, — пробормотал Байрон. Но миномёт, уже взорвавшийся в его сердце, превратился в целую войну.
Это произошло, пока он пел I Was Born to Love You группы Queen.
Я родился, чтобы любить тебя
С каждым ударом моего сердца
Да, я живу, чтобы заботиться о тебе
Каждый день своей жизни
Ты — моя единственная.
Я был создан для тебя,
А ты — для меня.
Ты — моё счастье.
Если бы мне дали возможность
Я мог бы убить за твою любовь
Попытай со мной удачи,
Давай встречаться.
Он больше не мог стоять на месте. Чувствовал в ногах землетрясение. Как только песня закончилась, Байрон спустился с маленькой сцены с поспешностью безумца, хотя перерыва не было, и под всеобщими недоумёнными взглядами снова добрался до Софии.
— Какой у неё костюм? — спросил он, перекрикивая шум.
— Что?
— Франческа, ты сказала, что она собиралась на маскарадную вечеринку в кампусе.
Девушка удивлённо посмотрела на него и объяснила.
— Хорошо, пойду проверю, как она.
— Но… концерт…
— Скажи им сыграть несколько произведений по своему выбору. Не знаю, вернусь ли я.
На этих словах, никого не предупредив, яростно надев куртку, Байрон вышел из Dirty Rhymes с безумным, неистовым, торжественным желанием позаботиться о ней.
Конечно, с Франческой ничего не случилось, София была мечтательницей, а он стал импульсивным, но ему необходимо развязать узел, который застрял у него в горле уже час, а то и месяц. С тех пор как он увидел её глаза среди других глаз в мире.
К чему приведёт это решение, Байрон не знал, как не знают животные, что жизнь имеет конец, но он понимал, что другого выбора у него нет.
Никогда ещё Байрон не управлял своим мотоциклом с такой неосторожностью. Как бы ни любил быстрые и мощные машины, он считал, что лучше опоздать на пять минут в этом мире, чем прийти на пять минут раньше в другой. Однако на этот раз Байрон летел, ветер дул ему в лицо, руки сжимали руль, ноги были напряжены, словно мотоцикл был живым существом, которому языком тела он мог передать всю мучившую его спешность. Будто мотоцикл мог сам понять и ускориться, чтобы как можно быстрее унять его тревогу.
Он припарковался у кампуса и там, перед знакомым местом, понял, что не может появиться вот так, в образе профессора Байрона Лорда, кто пробирается в дом братства во время студенческой вечеринки, ищет девушку и забирает её прочь. Это было именно то, что он хотел сделать — к чёрту здравый смысл, — но Байрон не мог.
Поэтому, как только он увидел на тропинке студента, подвыпившего достаточно, чтобы не задавать вопросов, Байрон купил маску, которая была на нём. Байрон сунул парню в руку пятьдесят долларов, не встретив никакого протеста, только слабый смех, и надел лицо Гая Фокса.
В доме братства он огляделся по сторонам в поисках Франчески. Вдруг он увидел Эрика, который пил пиво прямо из бочки, смеясь как сумасшедший, вместе с другими людьми, но её среди них не было. Байрон уже собирался подойти и спросить, где она, но инстинкт привёл его в другую комнату, из которой доносился адский шум. Музыка, крики, хлопки, громкий смех.
Он сразу же узнал Франческу, и его сердце сделало кульбит.
Это точно была Франческа, одетая так, как описала София. Белокурый парик её маскировал, делал другой — странной, резкой. Это была она и не она: кто-то другой танцевал на столе, чувственными движениями притягивая взгляды многочисленных молодых людей вокруг. Туфли на очень высоких каблуках, обтягивающие брюки, блузка, которая от движений сбилась настолько, что обнажилась часть груди. Её руки, лаская, скользили по телу. Не будь Байрон так потрясён, он бы тоже остановился рядом, чтобы созерцать такую соблазнительную красоту.