В змеином кубле

А от сказанных без свидетелей слов можно и отпереться.

— А теперь давайте начистоту, Ирэн. — Зеленые, как у нее, глаза больше не смеются. Такой редкий у илладийцев цвет. — Или все-таки — Ирия?

Вырвать кинжал? Всадить, куда получится? Лучше в сердце, но подойдет и живот. Внезапность может помочь, но дальше — что? На глазах у всех…

Нашел время, сволочь!

— Красивое имя. Но меня устраивает мое собственное.

Тянуть время. Отпираться и тянуть. А едва удастся от него отделаться — уходить! Путая следы. Заметая бесследно.

— Я тоже предпочитаю звать людей их настоящими именами. А вы — Ирия Таррент. Не отпирайтесь, моя дорогая.

Наглости ему не занимать.

— И кто же посоветовал вам обратиться ко мне этим, увы, покойным именем? Министр финансов Бертольд Ревинтер, ваш хозяин?

Что-то такое вертится в мыслях. Важное и нужное, но никак не всплывает на поверхность. Дурацкое ощущение: если потерю выловить — всё еще можно спасти.

Что не так?

— У меня нет хозяев. А монсеньору Ревинтеру пока ничего не известно. Пока.

… — Мои друзья — Себастьен и Эжен.

Эжен протягивает руку…

Двуручники, конечно, хороши…

— Я сама предпочитаю настоящие имена. Как вас зовут?

— Я представился вам при встрече. Разве нет?

До чего непроницаемая улыбка! Всеслав улыбался ослепительно и холодно. Анри… Анри — открыто и искренне. Всего раз — когда Ирия взлетела в седло без посторонней помощи.

Что знают об искренности в столичном мире кривых зеркал? Что ее можно выгодно использовать?

— Разумеется, сударь. Но я имела в виду настоящее имя. Как вас зовут? Риккардина? Алехандра?

Лицо не дрогнуло. А глаза застыли всего на миг, но нынешней Ирии этого достаточно. Ну что же — здравствуй, друг по несчастью. Подруга.

Или враг.

— О чём вы, сударыня?

Умейте проигрывать.

— Вы знаете, о чём, сударыня. Я слишком часто переодевалась в мужчину, чтобы теперь ошибиться. И вы — не первая встреченная мной переодетая женщина. Хотя, должна признать, у вас это получилось лучше всех.

— Вы проницательны, сударыня.

— Ну так как?

Пробивает на бесшабашное веселье!

Спокойно, без истерик! Спокойно.

— Маргарита, — чуть усмехнулась та.

Все-таки проигрывать умеет. Или делать шаг назад. Прежде чем отвоевать вперед сразу несколько.

Но теперь она собеседницу не сдаст — если сама не захочет быть разоблаченной. И присвоившей чужой титул.

Кстати, странно, что Ирия — первая, кто догадался. Впрочем, вряд ли. А Риккардо Гарсия вместе с Аланом сопровождал Эйду. И раз уж часть карт вылетела на стол — почему бы не спросить прямо.

Прямо… Куда бы это записать? С собой ведь даже листов сейчас нет.

— И раз уж вы не возражаете против откровенности, могу я узнать судьбу Эйды Таррент?

Маргарита улыбнулась — сдержанно и холодно:

— Разумеется. Насколько она известна мне.

3

Тревога грызет сердце. Ворочается в душе просыпающимся драконом — таким еще сонным, почти безопасным. Гонит на улицу.

Что — сегодня придут-таки арестовывать?

В любом случае, от того, что выйдешь прогуляться, — хуже не будет. Самая глухая подворотня — не опаснее дворцов. А в подворотни Ирия не собирается.

Маргарита и Алан спели одно и то же. Эйду по пути из Лиара выкрал невесть кто. И невесть куда.

А поиски Пьера не дали ничего. Даже когда он еще и впрямь был Пьером.

А заменить его некем.

Мужской наряд, плащ, шпага, пистолет, кинжалы, шляпа. Черный ход.

Как же хорош город вечером! А если когда-нибудь Ревинтеры вместе с нынешним королем отправятся в Бездну Ледяного Пламени — Лютена станет еще лучше. Чище.

А Ирия — свободнее.

А вообще — забавно. В столице — и не где-нибудь, а при дворе принцессы пристроилась готовая заговорщица. И никто до сих пор не догадался пригласить ее в заговор. Хоть сама организовывай!

Всеслав, Алан, полный шпионов дом. Явление Риккардо Рамиро Алехандро Гарсии… Что стало решающим?

Теперь уже неважно. Но с Ирии хватит двух несправедливых смертных приговоров. Третий, если и вынесут, то пусть хоть за дело!

Если бы не Эйда, лучший выход — бегство.

А дальше? Единственный более-менее близкий человек — Анри Тенмар. Но в гладиаторской казарме девушке определенно делать нечего. Разве что проблем Анри насоздавать. Добавить.

Неважно. Зато можно увидеться где-нибудь в городе, рассказать о его родителях. Поблагодарить за Лиар. А уже потом искать собственное место в жизни.

Вот и квартал ремесленников. Всего лишь иллюзия свободы. Но чем дальше позади роскошные особняки — тем слабее стягивает сердце и душу тревожный узел.

Кстати, если придется скрываться и из снятого домика — этот район не подойдет. Нужно подыскать еще одно запасное жилье. Где-нибудь в более злачных кварталах. И уж точно выдавать себя не за дворянина.

Кстати, ближайший злачный квартал — всего в трех улицах отсюда. Так чего ждем?

Или сначала вот в ту таверну? Не зря же она так весело подмигивает всеми золотыми огнями окон? И подзывает залихватской музыкой. Когда-то в Тенмаре Ирия мечтала именно о такой…

Конечно, поют. Для всех добрых лютенцев давно цветет даже не весна — лето. И не только для лютенцев. Это одна лиаранка осталась в промозглой осени. Или в Месяце Рождения Весны.

Чужое веселье, дерзкие песни. А та фляга — с собой. Вместе с травами. Но на людях лучше пить то, что пьют они сами.

А значит — в таверну.

Вкусные запахи ловят еще в дверях, тянут в теплый золотистый свет. В музыку, песни и танцы. В брызги чужой радости.

А сопротивляться никто и не собирался.

Громкие голоса, яркие одежды, смуглые лица. Летит лихая пляска, кружатся алые юбки, звенят монисты. Банджарон. Как в Лиаре — почти год назад. Девять месяцев. Тех, что отделяют Ирию Таррент от Ирэн Вегрэ.

А вот столов свободных нет. Ни одного. А уходить не хочется. Весело здесь. Тепло.

— Молодой человек, если вас не оскорбит мое общество — прошу пожаловать сюда.

Лет сорока, не старше. Не банджарон. По одежде — знатный дворянин или богатый горожанин. Камзол, а не мундир. И опять — шпаги нет. Но наверняка есть кинжал. Как у Клода.