Вампирские архивы: Книга 2. Проклятие крови

Я прошелся по залу и приблизился к столу. Вино было вполне пригодным, и я для успокоения опрокинул в себя бокал.

То, что вместе со мной находилось в этом зале, было подобно шепоту, легкому вздоху. Паутина из ничего, мимолетный призрак. Возможно, и не оно разбудило меня. Тогда что? Какое-то инстинктивное чувство, некий призыв, прорвавшийся ко мне. Словно у меня в крови звонил колокол, и, когда я его наконец услышал, он смолк.

Я не стал звать ни Лютгери с Фестусом, ни Иоганна. Они бы наверняка сами меня разбудили, если что. Караульных должны были сменить Йенс и Болло.

Тихо. В замке и за его пределами — невероятно тихо. Ни свиста ветра, ни криков зверья, шастающего по ночам. Но даже в самую тихую ночь человеческое жилье не бывает совсем беззвучным. Скребутся крысы, шуршат тараканы, поскрипывают балки и мебель. А тут — гробовая тишина. Все звуки, которые я слышал, исходили от меня.

Я вытащил меч, а в левую руку взял кинжал. Затем на цыпочках подошел к лестнице и пробрался мимо фигур Короля-Смерти и его королевы.

Иоганна наверху не было. Уходить с поста — не в его правилах, а если ушел, значит, не просто так. В любом случае он бы меня разбудил и объяснил, что к чему.

— Иоганн! — тихо позвал я.

Он не отвечал. Факелы погасли, и на лестнице было совсем темно. Я немного умел видеть в темноте и вскоре различил изогнутый коридор и дверь. Возле порога что-то лежало.

Я знал Иоганна более трехсот лет. Когда требовалось бодрствовать, он не смыкал глаз. Он и сейчас не спал. Он лежал возле двери спальни Арпада, потому что был мертв.

Мы все привыкли видеть смерть. Мы видели ее чуть ли не ежедневно. Но нельзя привыкнуть к тому, что погибает кто-то из твоих собратьев.

Я склонился над ним и осмотрел его, одновременно продолжая следить за темнотой.

Боже, передо мной был даже не труп. Пустой мешок. Точнее, мешок с костями. Мне вспомнилась картина, изображавшая Смерть на повозке, которую тащили скелеты. От прежнего тела у них оставалось только то, что болтается между ног. Вот таким я нашел и Иоганна.

Останки моего собрата шумно упали на пол. Я закричал. Я умею кричать, а после той ночи мое умение возросло.

Найди я просто труп Иоганна, я бы не так ужаснулся. Но ни мяса, ни жил не было. Я это видел без всякого света. И крови, разумеется, в нем тоже не осталось.

На Иоганна напал демон и просто высосал его насухо. Не так, как это делаем мы. Совсем не так. Наше насыщение можно сравнить с тем, когда зачерпываешь ведро воды из колодца и пьешь. Мы не вычерпываем весь колодец. Не оставляем после себя обескровленные трупы.

Иоганн разделил судьбу Пьера. Вся разница, что Пьера сожгли снаружи, а его — изнутри.

Нет больше Иоганна.

Я вошел в комнату, избранную Арпадом для ночлега.

Лунный свет щедро заливал пол и постель, но ему не хватало силы, чтобы проходить сквозь драгоценный камень в окне, отчего на полу чернел рубец.

Арпад лежал, наполовину свесившись с роскошной кровати. Я дотронулся до его руки. Арпад, самый живой и страстный из нас, с неукротимым огнем внутри, любитель хорошенько выпить… он превратился в такой же мешок с костями.

И тут на меня накатил такой страх, какого за всю свою долгую жизнь я ни разу еще не испытывал. Страх буквально пригвоздил меня к месту. А ведь в каких только переделках я не бывал, сколько ужасов при жизни и после смерти мне не предрекали. Но никогда во мне не было такого страха. Он родился той ночью. Смогу ли я когда-нибудь от него освободиться?

Я вышел из комнаты и двинулся по темному коридору. Кое-где сквозь узкие окошки на пол падали скудные лучи луны, и на каждом был шрам от драгоценного камня, непреодолимого для ее света. А потом ночное светило скрылось за стеной, и я остался наедине с темнотой. Давным-давно луну прозвали Белолицей. Нрав у нее капризный; ей ничего не стоит бросить тебя в самый неподходящий момент, а то и предать.

Вскоре я набрел на Фестуса и через несколько шагов — на Лютгери. Фестуса Смерть тоже могла запрягать в свою повозку. Я встряхнул Лютгери. Неужели и он мертв? Эта мысль пробудила во мне ненависть к нему. Потом я услышал его негромкое дыхание. Оно было хриплым и прерывистым, похожим на скрип крыльев старой ветряной мельницы.

— Лютгери! Очнись!

— Тише, — прошептал он. — Успокойся, мой мальчик.

Я поднял его на руки.

— Слушай, дерьмовая крыса, если ты умрешь, я тебя убью.

Это была наша шутка, непонятная посторонним.

— Знаю, Маурс. Но я постараюсь вытянуть.

Я не выдержал и заплакал у него на плече. Теплом, человеческом плече. Но времени на долгие слезы у меня не было.

— Кто это сделал? — спросил я.

— Сколько? — прохрипел он.

— Арпад. Фестус. Иоганн тоже.

— Ах, — вздохнул Лютгери. — И он…

Тут сознание покинуло Лютгери. Я сжал ему шею в нужном месте, и он очнулся.

— Расскажи, как это было.

— Не могу. И не хочу.

Я не отставал.

— Что-то… оно выскочило из темноты. Оно было похоже… ни на что оно не было похоже. Оно двигалось бесшумно. И набросилось на меня. Боже милосердный! Его зубы впились мне в грудь. Оно сосало мою кровь. Я не смог рукой пошевелить. Даже крикнуть не мог. Горло перехватило.

— А как же ты уцелел? — отупело спросил я.

— Видно, моя старая кровь пришлась ему не по вкусу. Либо до меня успел попировать на ком-то из наших.

— А другие? — спросил я. — У них есть шанс уцелеть?

— У Арпада с Фестусом не было, — прошептал Лютгери. — У Йенса с Жилем… не думаю, если эта тварь наткнулась на них. Болло — он старый крокодил. Этот, может, и выживет.

Голова Лютгери запрокинулась — он опять потерял сознание. Я разжал ему зубы и прислонил свою руку.

— Пей, свинья. Слышишь? Пей, пока не сдох.

Он выпил. Совсем немного. Потом схватился за меч.

— Маурс, оставь меня здесь. Теперь, если что, я отобьюсь. Но ты должен…

— Знаю, что я должен.

Я перекинул Лютгери через плечо и отнес в библиотеку. Лампа погасла и там. Я схватил первую попавшуюся книгу и положил ему на руку.

— Вот тебе. Наберешься сил — сразу почувствуешь, что тяжесть стала меньше. А нет — груз не даст тебе потерять сознание.