Ванька 3

Миг, и на дне рва русские с палками, а один — с гармонью, оказались. Как ветер туда их принёс.

Один — как раз напротив второго лейтенанта оказался.

Тип 26 в левой руке Ямада Отодзо как раз при стрельбе на сверхкоротких дистанциях более эффективен. Тяжелый спуск с длинным ходом не позволяет точно в далеко находящегося противника стрелять.

Вместе с тем, узкая прорезь целика в сочетании с тонкой мушкой совершенно не подходят для стрельбы по движущимся целям на короткой дистанции реального боевого применения этого личного оружия.

Ванька-то двигался, ещё как… Где он окажется в следующую секунду, японцу понять было совершенно невозможно.

Второй лейтенант выстрелил и промахнулся.

Русский был уже совсем рядом, но и Отодзо был скор. Успел отпрыгнуть в сторону. Махнул при этом рукой и барабан Типа 26 зацепился за форму находящегося рядом одного из подчиненных второго лейтенанта.

Барабан провернулся каморой со стреляной гильзой вместо снаряженной в положение для следующего выстрела. Послать пулю в упор у Ямада Отодзо не получилось.

Ванькина палка вмяла кадык несостоявшегося инструктора. Тип 26 выпал из руки второго лейтенанта. Кожаная петля для пальцев, пропущенная сквозь гарду кавалерийской сабли, не дала выскользнуть последней. Так с оружием в руке и умер второй лейтенант Ямада Отодзо.

Гармошка уже не играла. Аристарх Аристархович бережно опустил её на дно рва и сейчас убивал врагов ногами. Настоящие бузники ногами не бьют, они ими убивают.

Во рву перед редутом творилось что-то невероятное. Пять обнаженных по пояс русских солдат раздавали смерть направо и налево во много раз превосходящим их противникам.

Но, вот их осталось четверо, трое, двое…

Спустившиеся в ров на помощь бузникам раненые были уже давно японскими штыками переколоты.

Вот Аристарху Аристарховичу по его бинтами перемотанной голове ещё раз хорошо так прилетело. Зашатался, на землю повалился унтер…

— Ура!!! — тут с редута и загремело.

Это подмога пришла практически погибшему взводу.

Эх, немного бы раньше…

Глава 20

Глава 20 Георгиевский крест

Хорошо так мне сейчас…

Тепло.

Спокойно.

Причем, тепло это и спокойствие по рукам моим течёт, по ногам… До самых пальчиков, а в них как бы всё и растворяется. Покалывает пальцы немного, но не больно, а даже приятно.

Через шею к затылку ручеек тепла и здоровья катится…

Опять, это, зверьки мои?

Они, они, больше-то и некому…

Куда бы я без них…

Вдвоем мы с Аристархом уже оставались… Потом и ему прикладом по раненой головушке прилетело…

Упал унтер… Как колосок скошенный.

Тут наши и подошли… Успели.

Я попробовал пошевелить правой рукой. Глаза не открывал, не хотелось мне это сейчас делать.

Шевелится рука. Даже и не больно.

Чуть-чуть подвигал левой. Цела, по моим ощущениям и эта конечность.

С ногами тоже было нормально.

Теперь можно и осмотреться.

Так. Светлый день на дворе… Этот ещё? Или уже следующий?

Впрочем, какая разница…

Я чуть голову повернул.

О! Аристарх Аристархович. Только, как говорится, чёрта вспомнишь…

Лежит наш унтер, глаза закрыты, реснички чуть-чуть подрагивают. Сверху полушубком прикрыт. На меня, кстати, тоже такой накинут.

Значит — у своих мы. Японцы бы на нас полушубками накрывать не стали.

Снова я глаза закрыл. Лежу, окружающий мир слушаю.

Тук-тук, тук-тук…

Глуховато так, не громко совсем этот звук до меня доходит.

Что-то еще ритмично постукивает, понять не могу. Ну, пусть постукивает, а я посплю.

Сон — лучшее лекарство. Так дед мой говорит. Ну, а ему можно верить.

Прав и на этот раз мой дедушка оказался. Когда проснулся — совсем уже хорошо себя я чувствовал. Сел, руками оперся.

Так. Всё понятно. По узкоколейной железной дороге на конной тяге нас с Аристархом Аристарховичем эвакуируют. Лошадка нас и других таких же раненых в тыл тащит. Народ тут не глупый. По рельсам одна лошадиная сила в девять раз может больше тащить, чем по проселочной дороге.

Возница-солдатик моё шевеление услышал, повернулся.

— Лежи, лежи, зачем встал! — замахал солдатик-санитар на меня руками.

— Закурить дай. — отмахнулся я от него.

Не пожадничал, дал закурить. Смотрит с уважением.

Тут и Аристарх Аристархович глаза открыл. На цигарку мою взглядом показал. Курить тоже ему желается.

Я ему в рот цигарку осторожно вставил. Пусть покурит.

По моим ощущениям, где-то через пол часа мы в полевой госпиталь и прибыли. Три штатных госпитальных шатра в рядок стоят, народ около них суетится…

Холодно сейчас в шатрах. Не могли где-то в фанзах разместиться…

Тут и санитары к нам подбежали. С Аристарха Аристарховича полушубок сняли, на носилки начали его перекладывать. Суетятся, друг-другу мешают. Какие-то совсем неопытные.

— Ребятушки, поосторожнее! — прикрикнул я на неумех. — Погодите, помогу.

Встал, помог.

Так, так, так… А, это, что это у меня? Знак отличия Военного ордена 4 степени. Откуда он у меня появился? Дорогой меня не награждали, значит — на редуте получен. Ничего не помню… Может, санитар знает, что нас привёз?

Где он? А, вот.

Кстати, у Аристарха Аристарховича тоже на груди прикреплена такая награда.

— Слушай, землячок, где нам это вручили?

На свой крест санитару-вознице показываю.

Тот даже рот открыл. Удивил я его.

— Так, это, генерал…

— Какой генерал?

— А, я знаю… Генерал, там, у редута вашего…

— Откуда он там? На редуте и генерал…

Не бывает на редутах генералов. Они в тылу, в штабе.

— Ладно, генерал. Дальше что?

— Появился откуда-то… — санитар-возница задумался. — Вас, говорили, во рву нашли. Больше никого не осталось. Удержали редут, вот вас и наградили.

Логично. Жалко, без сознания я был. Меня награждают, а я без сознания. Когда такое ещё будет.