Вдали от тебя

— Мне нужно было убедиться насчет беременности Джеки. И вообще, ты все время находился рядом. Я знала, что ты не допустишь, чтобы со мной что-то произошло.

Он нерадостно смеется, и у меня в животе все завязывается в узел.

— Ты всерьез в это веришь?

— Да. — Это одна из двух глобальных истин моей жизни. То, в чем я всегда была уверена, начиная с той ночи в больнице, когда он молил меня о прощении.

— Я последний человек, о котором ты должна так думать.

— Я знаю тебя. Дважды одну и ту же ошибку ты не совершишь.

— Господи, Софи, — шипит он, будто я сказала нечто ужасное. — Мы идем в полицию.

— Нет.

— Софи, Богом клянусь...

— Я не отказываюсь от обращения в полицию. Просто ты пойдешь туда один. Увидев меня, детектив Джеймс откажется что-либо слушать.

Я тщательно все обдумала. Но до меня не сразу дошло, что Треву придется делать это в одиночку.

— Ты член ее семьи. Тебя он будет обязан выслушать. Расскажешь, как нашел эти угрозы и флешку в спальне Мины, начал разведывать, а вчера получил эту фотку. Тебе он поверит — если я буду рядом, то все испорчу. Он мне не доверяет. Ты должен быть один.

Трев сжимает зубы:

— Ладно. Я поеду один. А ты сидишь дома и ждешь моего звонка.

— Не могу. Уже пообещала Рейчел сходить с ней на вечеринку.

— Вечеринку? Серьезно?

— Кайл пригласил Рейчел, но она не хочет идти без меня. Если быстро расправишься с детективом Джеймсом, успеешь подъехать к озеру. Обсудим все, что скажут копы. Если захочешь, сможешь даже посоревноваться с Кайлом в пив-понге.

Он выдавливает крошечную улыбку.

— Хорошо. — Из кармана он достает ключи и подходит к водительскому месту. — Только без пив-понга.

— Спасибо тебе.

— Поблагодаришь, когда все закончится, — мрачно смотрит он на меня.

И всю дорогу до моего дома он едет в нескольких машинах позади.

56

ЧЕТЫРЕ МЕСЯЦА НАЗАД (СЕМНАДЦАТЬ ЛЕТ)

— Это так срочно? — спрашиваю я, подключая iPod к разъему в машине. — Мы же опоздаем.

— Знаю, знаю, я безнадежна, — говорит Мина, сворачивая с Трассы 99. — Мы ненадолго. Полчаса. И потом сразу к Эмбер.

Всю неделю стояла непогода, но сейчас небо чистое, и вдали от городских огней звезды сияют намного ярче. Я подумываю о том, чтобы опустить окно и высунуться головой наружу, но там слишком уж холодно.

— Так и не поделишься, что вообще происходит? — Я нахожу плейлист под названием «Софи» и листаю песни.

— Пока нет. — Мина дрожит от предвкушения.

— Опять ты со своими странными теориями. — Я закатываю глаза и усмехаюсь.

Мина показывает мне язык.

— Они не странные. Но это произведет фурор. Просто я боюсь сглазить.

— Ты чокнутая.

— Ага, только из нас двоих мозгоправ на быстром наборе не у меня.

В машине воцаряется молчание. Она открывает и закрывает рот.

— Слишком рано? — спрашивает она.

— Нет.

Поглядывает на меня.

— Да, рановато, — признаю в конце концов.

— Я сучка. Прости меня.

— Нет, все нормально. Это же правда. Чего уж тут обижаться?

— Как цинично.

Две недели назад я вернулась из Портленда. После почти шести месяцев жизни у Мейси, где выкарабкивалась из лап зависимости, я наконец уверилась, что могу вернуться домой.

Но найти опору оказалось намного сложнее. Полгода назад я бы с радостью спалила любые мосты за горстку таблеток, но теперь приходится столкнуться с реальностью урона, что я причинила — себе, Мине, Треву, родителям.

Я и Мина, мы изменились. Во всех разговорах теперь ощущается какое-то скрытое напряжение. Я чувствую, как она наблюдает за мной, но всякий раз, когда я на нее смотрю, она притворяется, будто ничего не было.

Мне хочется, чтобы она что-нибудь сказала. Что угодно, лишь бы остановить это мучительное давление и вытащить нас обратно на поверхность.

У Мины звонит телефон. Она проверяет его, вздыхает и убирает обратно в сумку. Это уже третий раз за последние двадцать минут.

Я вскидываю бровь.

— Не хочу об этом говорить, — произносит она.

— Ладно.

Какое-то время мы молчим. Песни в плейлисте сменяют одна другую, Мина барабанит им в такт по рулевому колесу, огни фар прорезают темноту впереди.

— Соф, помнишь, мы поссорились на прошлой неделе, когда обедали с Тревом и Кайлом? — Голос Мины ровный, она не отрывает глаз от дороги, но ее щеки равномерно покрываются румянцем.

— Да, — произношу я, и такое ощущение, что я хожу по яичной скорлупе и горячим углям одновременно. Неужели она всерьез?

Мина накручивает прядь темных волос на палец, все так же не глядя на меня, хотя я пялюсь на нее с такой силой, что она явно должна это почувствовать.

— Помнишь, что ты тогда сказала? О выборе?

— Помню, — осторожно говорю я. Боюсь произнести что-то еще.

— Нам надо об этом поговорить.

— Сейчас?

Она качает головой:

— Не сейчас. Но попозже. Хорошо?

— Хорошо.

— Обещаешь? — Она отворачивается от дороги, и я вздрагиваю, увидев редкий проблеск уязвимости на ее лице.

— Обещаю.

Она должна заметить весь тот смысл, что я вложила я в это слово.

Это первое (последнее, единственное) обещание, данное ей, которое я не сдержала.

57

СЕЙЧАС (ИЮНЬ)

— Почерк совпадает с записками, которые я нашла в гараже? — задает вопрос Рейчел, пока мы едем к озеру на моей машине, Кайл сидит на заднем сиденье.

— Да. Посмотри в телефоне, я сфоткала. И заодно проверь, не написал ли Трев.

— Ничего, — говорит Рейчел, открывая галерею и мельком глядя на фото записки. — Он вас сфотографировал?

— Это жутко, — вставляет Кайл, беря у нее телефон, чтобы тоже посмотреть. — Он за вами следит. Ты уверена, что никого не видела?

— Родители забирали детей с тренировки. Я не слишком обращала внимание на то, что происходило на парковке. Он запросто мог подобраться к машине Трева, засунуть записку и свалить, пока мы разговаривали с Эми.

— Может, остались отпечатки пальцев, — предполагает Кайл.

— Полиция проверит все записки, но сомневаюсь, что они что-то найдут. Если даже на месте преступления не нашли отпечатков.