Вдовы (сборник)
Шрифт:
— Ну? — спросил мужчина, сидевший рядом с водителем.
— Я Карелла из Восемьдесять седьмого, — сказал Стив и показал жетон, втягивая голову в плечи под дождем. — Что здесь происходит?
— Садитесь в машину, — пригласил мужчина.
Карелла открыл дверцу и сел. Дождь бил по крыше и лил по стеклам.
— Я — Питере из Двадцать первого, — произнес водитель.
— Макмиллэн, — представился его коллега.
Оба были небриты. Такой видик культивировался сыщиками, когда приходилось вести наружное наблюдение. Выглядишь измочаленным тяжелой работой и плохо оплачиваемым. Да, собственно, так ведь оно и было,
— Вон, видите, впереди — фургон, там наши кинокамеры крутятся, — сказал Питере, и Карелла различил во тьме зеленый фургончик с надписью: "Сухая чистка шляп".
— Этот дом у нас в осаде уже неделю, — сообщил Макмиллэн.
— Который?
— А из коричневого кирпича, с гаражом, — ответил Питерс.
— Но почему? Что там творится?
— Кокаин там творится, — сказал Макмиллэн.
Глава 10
В понедельник утром, как правило, начальники несколько задерживались, но один из них, которого звали Питер Бернс, был уже тут как тут. Лейтенант Бернс в доходчивой форме втолковал собравшимся подчиненным то, что, как он считал, они были обязаны уяснить именно к этому дню.
— Если вы застряли на месте, — объяснял он, — возвращайтесь к началу. Вы, я подчеркиваю, вы должны снова начать там, где случилось происшествие.
Он сидел за столом в угловом кабинете, который узурпировал на правах командующего 87-м дивизионом. Плотно сбитый мужчина с серебреющей шевелюрой и суровыми голубыми глазами, налагавшими твердое немое вето на всякие глупости и праздную болтовню. Шестеро детективов внимали его словам. Четверо уже отчитались по делам, находящимся в их производстве. Но по-настоящему большое дело терпеливо ждало своего часа, время от времени слегка выпуская когти. Большое дело — убийство со многими жертвами, отбивающее чечетку, поющее, играющее на фортепиано, суперзвезда на фоне пустяковых сумасбродных статистов...
Словно режиссер крупной телекомпании, поучающий ветеранов-сценаристов, каким образом находить ключ к такой рутине, как использование мотивировок в построении сюжета, лейтенант Бернс учил своих подчиненных основам их мастерства.
— Это дело началось с мертвой девушки, — сказал он.
Сьюзен Брауэр. Мертвая девушка. Двадцать два года. Конечно, девушка, хотя Шумахер-то уж точно считал ее женщиной.
— Отсюда вы и должны начать все заново, — продолжал Бернс. — С мертвой девушки.
— Если вас интересует мое мнение, — вставил Энди Паркер, — У вас уже есть преступник.
Карелла думал о том же самом.
— И этот преступник — дочка-хиппи, — сказал Паркер.
Карелла подумал, что так оно и есть.
Глядя на Паркера, на его неглаженый костюм, мятую рубашку и галстук, весь в пятнах, на небритые щеки и подбородок, Карелла уже, наверное, в сотый раз вспоминал сыщиков в засаде у дома Томми. Он еще не потолковал с ними, ибо не знал, как взяться за это деликатное дело. Он также еще не поведал Анджеле, что крутые изменения в поведении ее мужа не имели ничего общего с сексом на стороне, но были связаны с тем фактором, который большинство наркоманов считали куда более "кайфовым", чем любой изощренный секс... Он надеялся, что ни у Питерса, ни у Макмиллэна еще не было снимков Томми, входящего и выходящего из дома под наблюдением. Ну как можно быть таким
оголтелым глупцом?Паркер продолжал свою речь:
— Начать хотя бы с завещания. Где найдешь более подходящий мотив для убийства?
— Но это не начинается с мертвой девушки, — напомнил ему Бернс.
— Она — дымовая завеса, очень простая и надежная, — убежденно и пылко отозвался Паркер.
— А была она указана в завещании, — спросил Клинг, — мертвая девушка?
Его мысли витали вокруг Эйлин Берк. По утрам в понедельник тяжко бывает приниматься за работу, особенно если она складывается ежедневно из сплошных убийств.
— Нет, — ответил Браун. — В завещании только дочки, нынешняя жена...
— Уже сама мертвая, — со знанием дела вставил Паркер.
— А также ветеринар и продавщица щенков, — подытожил Браун.
— По скольку причитается им? — спросил Хейз. — Этим двоим?
— По десять "штук"! — сказал Карелла.
— Суть в том, — заявил Паркер, — что дочкам отошла половина состояния. И если это — недостаточный резон...
— Сколько? Как ты сказал? — переспросил Хейз. — Состояние?
— Ты что, сегодня осатанел, что ли? — отозвался Паркер. — Ты кто, бухгалтер?
— А я вот хочу знать, во сколько оценивается состояние. Ну и что? — вызывающе спросил Хейз.
— Предполагается, что это уйма денег, — сказал Карелла. — У нас нет точных цифр.
— Сколько бы ни было, — снова подал голос Паркер, — а достаточно, чтобы дочка-хиппи пустила слюнку.
Для него это была рафинированная метафора, и он огляделся, словно проверяя, одобрили ли ее присутствующие.
— А как насчет того, что она знала, что именно четыре пули прикончили даму? — спросил Уиллис.
— Кстати, да, — произнес Карелла.
— А в газетах это было?
— Нет, но в одной телепередаче было.
— Какой компании? — спросил Бернс.
— Мы сейчас выясняем, — сказал Браун. — Могло быть "М энд М". Или кто-нибудь из бригады убийств проболтался.
— Ах уж эта бригада. — Бернс кисло поморщился.
— Это не значит, что липли влепила четыре пули в голову леди, — заявил Паркер, — чтобы избавиться от нее. Она старика укокошила, чтоб сграбастать свою четверть мешка...
— При условии, что она знала об этом, — сказал Бернс.
— Она это знала, Пит.
— Еще от мамочки, — уточнил Паркер.
— Что ж, обе дочки подросли за время развода, всего два года назад. И обе знали, что внесены в завещание.
— а кто теперь наследует долю жены, раз она умерла? — спросил Клинг.
— Завещала брату, в Лондоне.
— Единственный наследник?
— Угу. Но мы ему звонили, и он таки находился в своем Лондоне. Не приезжал в Штаты уже четыре года.
— Забудьте о нем, — сказал Паркер. — Отсюда до Лондона, как до Луны. Дочка-хиппи охотилась за монетой. Дело закрыто. Точка.
— Зачем же она еще двоих убила? — спросил Клинг.
— Ненависть в чистом виде, — высказался Паркер.
— Вы бы слышали, как она произносит слова "жена Шумахера", — добавил Карелла.
— Да и первая жена тоже, — сказал Браун. — Вы бы только слышали. Она их обоих ненавидела. Старого мужа, новую жену...
— Так же, как хиппи, — защитил свою версию Паркер.
— Нет, нет, давайте потихоньку, — предложил Уиллис. — Старая леди ненавидит Шумахера. Раз.
— Правильно, — кивнул Клинг.