Вечеринка с продолжением

— Ссориться не надо, — еле слышно предостерег Сергей.

— По уставу не положено?

— Нет, просто потом сама будешь реветь.

— О чем вы перешептываетесь? Больше двух — говори вслух, — преподал нам хорошие манеры Юрьев.

— Это не мы, Боря, а наши души, — потравил его запредельщиной Балков.

— Точно души? — мрачно и как-то угрожающе вклинился Измайлов.

— Точно, Виктор Николаевич, — чистосердечно заверил Сергей.

— Тогда, может, продолжим? Мне еще не доводилось вести расследование в подобной говорильне.

То ли мне показалось, то ли Измайлов и в самом деле улыбнулся.

— Нора девушка прежде всего молодая, — перестала я тянуть время. — На мой взгляд, она немного перегибает с криминальной романтикой бизнеса. Правда, может статься, она богаче меня информирована, но вряд ли. Она без персоналий горазда важно порассуждать о разборках, крышах, стрелках, крестных отцах мафии в правительствах, как о неизбежной принадлежности огромных денег. Для нее бизнес — опасное и интересное приключение, в котором ей не дают по-настоящему поучаствовать. Доблестный труд бухгалтера явно тосклив и скучен, если приходится так себя взбадривать.

— Сергей, — окликнул Измайлов.

— Все работодатели Норы ходят по краю, но давно и привычно, — не заставил себя ждать Балков. — Фирмы мелкие, существующие год-два. Потом их ликвидируют и открывают новые на тот же срок. Куратор из налоговой отзывается об отчетах положительно, не догадываясь о том, что их делали совсем не те, кто расписался в строке «главный бухгалтер».

Вот это да, они и Нору проверили.

— И тебя, и Веру, чтобы не обидно было, — сказал Измайлов.

Я подскочила, суеверно уставилась на него, и в зеркалах моей души отразилось боязливое: «Чур меня».

— То из тебя слова не вытянешь, то ты думать начинаешь во весь голос.

— Я это вслух сказала?

Они засмеялись. Опять я опростоволосилась.

— Может, это из-за разбитой головы? — предположил Борис.

— Нет, со мной бывает, — опрометчиво бросила я.

— Я ее боюсь, — признался Юрьев.

— Я за нее боюсь, — предложил свой вариант стойкий Балков.

— А я все чаще за себя боюсь и не ручаюсь, — не отстал Измайлов.

— А я хочу курить, — заняла я очередь на высказывание.

— Потерпи, Полина. Нам всем сейчас нельзя курить. Кстати, Нора девушка умная, она дома не дымит, только на балконе. И вместо проветривания обеспечивает мне невесть что.

— Она, между прочим, совсем не курит, — обрадовалась я шансу пресечь всезнайство Измайлова. — И никому не разрешает. У ее рыженькой таксы хронический бронхит, так что навещающие Нору курильщики отрываются на лестнице.

— Тогда встали, ребята, и тихо-тихо пошли в мою спальню. Я на костылях бесшумно не ходок.

Мы недоуменно переглянулись, но покорно выстроились гуськом и крадучись двинулись по коридору. В спальне была открыта балконная дверь — излишняя лихость для холодного апреля. Пантомима «нюхаем воздух» была в качестве напутствия исполнена Измайловым мастерски. Однако, чтобы различить слабый табачный запах, нам пришлось подойти к самой двери. После чего стало очевидно: на примыкающей к Измайловской лоджии Норы кто-то в эту минуту курил, жадно затягиваясь.

Мы вернулись в комнату и сообщили Измайлову о своих обонятельных впечатлениях.

— Надо полагать, нам повезло застукать неизвестного с первой попытки? — осведомился Юрьев.

— Полагайте. Теперь можете травиться, — милосердно позволил Измайлов и взял сигарету.

— Виктор Николаевич, а что вы планируете после перекура? — спросила я. — Будем пробовать на вкус, измерять на глаз и трогать руками?

— Найдем, чем заняться, — пообещал он гак, как обещают разнос и увольнение. — Послушайте меня, люди. В прошлую субботу, в день убийства Петра Коростылева, у Норы поселился некто, кого не знали ее собаки. В силу того, что он находится в квартире неотлучно, им пришлось привыкать к постояльцу. Но до сих пор таксам трудно примириться с тем, что хозяйка делит с ним трапезу. Этот некто почему-то не может выйти покурить на лестницу, как поступают все остальные, а смолит на балконе. Причем так беззвучно, что, если бы не запах, я бы и не догадался о его присутствии. И, наконец, Нора мечтает об участии в криминальном приключении. Вопрос: «Кого она приютила?»

— Вы, Виктор Николаевич, клоните к тому, что Ивнева… — заговорил Борис.

— Проницательный ты. Да, Ивнева, на скрупулезные поиски которого мы потратили восемь дней.

— Вообще-то, это остроумно, — восхитилась я, — отсиживаться в соседней квартире…

— Полина, постарайся, пожалуйста, воздерживаться от комментариев, — перебил меня Измайлов.

Надо было сказать, что он остроумно вычислил Ивнева, ну, да уже поздно.

— Как бы выяснить, он ли? — загорелся Балков.

— Я позову Нору к себе, а вы перелезете на ее балкон и заглянете в окно, — осенило меня.

— Полина, и от предложений тоже, пожалуйста, воздержись, — мученически вздохнул Измайлов. — Надо выгнать Ивнева из убежища.

— Если это Ивнев, — напомнил Борис.

— Полина, к чему Нора более склонна: похвастаться любовником, не Ивневым — другим, или не выставлять его напоказ?

— Ко второму, Виктор Николаевич. Она скрытная.

— Вот и я о том же, — гнул свое Юрьев.

— Попытка не пытка, — сказал Балков. — А без Ивнева мы все равно топчемся на месте.

— Ты не желаешь реабилитироваться за визит к матери Славы? — быстро спросил меня Измайлов.

— Я не против.

— Попробуй зайти к Норе. Скорее всего она тебя не пустит, а выйдет к тебе. Сообщи ей по секрету, что минут через десять я вознамерился послать к ней людей, подозревая в укрывательстве Ивнева. Сразу возвращайся к себе и звони сюда — доложишь. Ты, Борис, встанешь за угол на лестнице. Ты, Сергей, подежурь под балконом: второй этаж, вдруг Ивнев мужчина неуравновешенный.

Доложишь? Бог мой, да ему не женщина нужна, а товарищ по партии, сестра по оружию, фронтовая подруга, радистка Кэт. Измайлов, я тебя не разочарую, доложу по всем правилам. Полковник, однако, не учел фактора упорства Юрьева.

— Не посылайте ее, Виктор Николаевич, последствия непредсказуемы, — пошел он напролом.

— Тебя послать, Борис? — оживился Измайлов.

— Просто ты неравнодушен к Норе, — поддела я. — Увидел ее в неглиже, отрелаксированную на все сто, и безвозвратно потерял покой.

Про покой я сказанула наугад. При мне Юрьев только дара речи лишился. Он силился выговорить какое-то словосочетание, по-моему, подколодная змея, но я не уверена.

— Занимайте позиции, парни, — скомандовал Измайлов.

Ребята отправились. Минут через пять Измайлов аккуратно выпустил меня. Я знала, что он приник к незапертой двери, что за выступом стены притаился собранный Борис, но все равно медлила. Пришлось напомнить себе: «Если Слава прятался у Норы, то убить Виктора было для него пустяком. Преодолеть один этаж, никого не встретив, можно раз двести за день. А Нора постоянно врала. Это плохо, это безобразно». Я постучала, как просила Нора, потому что от визга ее звонка таксы просто сатанели. Она открыла не сразу, и гостеприимством от нее не веяло.