Вечная ложь

Оказывается, он действительно заставил меня кричать... заставив меня прокатиться на аттракционе Циклон.

Как только мы добрались до набережной, мы прокатились на дюжине различных аттракционов, которые все выглядели гораздо опаснее, чем я помнила. Колесо обозрения было единственным, на которое ему не пришлось меня тащить. Возможно, оно не было безопаснее, так как выглядело намного старше остальных, но медленное вращение создавало иллюзию безопасности, а мне очень хотелось посмотреть на окрестности с высоты.

Солнце начало приближаться к горизонту, еще не совсем село, но уже достаточно низко, чтобы отбрасывать длинные тени на пейзаж. — Город прекрасен отсюда, — рассеянно отметила я, когда мы сели на колесо.

Лука обнял меня за плечи и притянул к своему твердому телу. — Я люблю этот город — не могу представить, что буду жить где-то еще.

— Я думаю, когда ты из Нью-Йорка, он становится частью тебя. Разнообразие и возможности, все, что только можно пожелать, находится здесь — зачем кому-то уезжать? — Когда я замолчала, я поняла, что чувствую тяжесть его взгляда.

Бездонный взгляд Луки изучал мое лицо в поисках чего, я не знала. Он провел рукой от моего плеча до затылка, запустил пальцы в мои волосы и притянул меня к себе для нежного, чувственного поцелуя. Пока кабина медленно раскачивалась, мы пробовали друг друга на вкус в мучительно сладком поцелуе. В глубине моего живота зашевелилась страсть, но ее удалось заглушить, когда кабина резко дернулась, заставив нас отпрянуть друг от друга, и я захихикала.

Лука игриво покачал головой. — Напоминает мне о том, как в детстве меня застали целующимся в моей спальне.

— Ты дурачился в своем доме, когда твоя мама была дома? — Я даже представить себе не могла, что такое возможно.

— Я делал гораздо больше, чем это, — сказал он с дьявольской ухмылкой. — Я был сущим адом. У моей бедной мамы не было ни единого шанса.

— Что она делала, когда поймала тебя? — Я была уверена, что мой отец запер бы меня в подвале до пятидесяти лет.

— Она прогоняла девушку, а потом била меня по голове, проклиная по-итальянски. Она плевалась огнем, когда начинала действовать; это было впечатляюще, правда.

— Ты знаешь итальянский? — удивленно спросила я.

— Нет. Мой отец не говорил на нем, поэтому мама не часто им пользовалась — она была более итальянкой, чем он. В твоей семье говорят на нем?

— Нет, мама моей мамы говорила; она жила с нами некоторое время, когда я была маленькой. Я бы хотела — это прекрасный язык. Я думала о том, чтобы купить программу или пойти на курсы, но так и не нашла времени.

— Думаю, я бы предпочел просто провести месяц или около того в Италии, — размышлял он, глядя в сторону пляжа.

— В теории это звучит замечательно, но я не могу просто уехать на месяц.

— Почему? Ты ухаживаешь за престарелым родственником, или у тебя дети в школе, или что-то еще?

— Нет.

— Жизнь коротка, Алессия. Ты должна прожить ее на полную катушку. Только ты диктуешь границы своего мира. Если ты говоришь, что не можешь что-то сделать, значит, не можешь, но если ты веришь, что можешь, ты найдешь способ. Ты хочешь поехать в Италию, провести лето, найди способ сделать это.

У меня не было ответа. Он говорил так просто, что это казалось почти возможным. Его смелый подход к жизни заставлял меня чувствовать себя живой, когда я была с ним. Я никогда не осознавала, что жила в состоянии смутного сна, пока он не ворвался в мой мир. Теперь он пробудил меня ото сна, и я увидела мир в новых смелых красках. Когда время, проведенное с ним, закончилось, я не знала, как мне выжить, если он заберет с собой эту яркую энергию.

Мы молчали несколько тактов, пока кабина приближалась к земле, оба погрузились в свои мысли. В конце концов, поездка закончилась, и Лука помог мне выйти, отведя меня подальше от толпы людей, столпившихся у входа на аттракцион.

— Что ты хочешь делать дальше? — К моему бесконечному смущению, мой желудок в этот момент заурчал, требуя пищи.

— Похоже, пора ужинать, — поддразнил Лука. — Пойдем, накормим тебя. — Он взял мою руку в свою и повел меня из парка аттракционов к набережной, где купил нам по хот-догу и пакет сладкой ваты на двоих.

Солнце начало опускаться за горизонт, когда мы сидели за столиком под синим зонтиком. Нам повезло, что мы заняли столик — набережная была заполнена людьми, даже больше, чем несколько часов назад, когда мы приехали. Мы ели быстро, отбиваясь от дерзких чаек, которые ждали самого маленького шанса, чтобы прилететь и выхватить нашу еду.

— Голубая или розовая? — спросил Лука, когда мы покончили с хот-догами.

— Сахарная вата? — спросила я в замешательстве. — Нет никакой разницы.

— Не говори глупостей — голубая намного вкуснее розовой, — сказал он, отрывая кусочек и отправляя его в рот.

Я протянула руку и оторвала кусок розового. — Полагаю, если голубая — твоя любимая, мне придется мучиться, поедая розовую.

Лука подмигнул мне, отрывая еще один кусок, а затем протянул свою липкую руку к моей. — Пойдем, погуляем у воды.

Мы сняли обувь и пошли по плотному песку к берегу. Большинство отдыхающих на пляже уже собрали вещи и ушли домой, оставив пляж открытым для прогулок и экскурсий. Песок был еще теплым и приятно ощущался под ногами, пока мы шли к воде. Это было не совсем Карибское море, но это было приятное изменение обстановки, а заходящее солнце расцвечивало спокойные воды радугой.

— Какой аттракцион был твоим любимым? — спросил Лука, протягивая комок розовой сладости к моим губам.

— Бруклинский флайер, — ответила я, разминая растворяющийся сахар.

— Качели? — Он недовольно сморщил нос. — Да ладно, тебе же понравился Циклон, признайся.

— Жаль разочаровывать, но я никогда не была любительницей острых ощущений. В детстве я больше любила фортепиано и искусство, чем футбол или лакросс.

— Вообще-то я тоже не любил организованные виды спорта, но я умел играть в гандбол. Мы могли ходить в спортзал бесплатно и играть часами. Я приходил домой с травмированными пальцами и окровавленными костяшками, но мне это нравилось.

— Звучит ужасно.

Он пожал плечами. — Это уберегало нас от неприятностей и ничего не стоило - ни оборудования, ни платы, ни тренера. Всегда был и баскетбол, но мы с друзьями всегда тянулись к гандболу.

— Ты когда-нибудь играл во взрослой жизни?

— Уже много лет не играл. Большинство ребят, с которыми я играл, переехали в другие районы города. Если ты не занималась спортом, значит ли это, что ты ни во что не играла?

— Я занималась бегом по пересеченной местности и до сих пор бегаю около трех раз в неделю. Это гораздо менее рискованно, чем большинство других видов спорта.