Вечная ложь

— Сколько тебе было лет?

— Семнадцать. Арианне было всего четырнадцать. — Его младшая сестра — она все еще была маленькой девочкой.

— Тебе пришлось стать приемным ребенком?

— Только на пару месяцев. Как только мне исполнилось восемнадцать, я подал прошение об опеке над ней.

— Не могу представить, как можно воспитывать девочку-подростка, когда ты сам был еще ребенком. — Я вспомнила, каким кошмаром были мы с сестрами в этом возрасте, и скривилась.

Он рассмеялся. — Ничего не было легким, но я старался изо всех сил. Ты имеешь дело с тем, что дает тебе жизнь, но именно поэтому я стараюсь всеми возможными способами добиться того, чтобы жизнь дала мне выигрышную карту.

Когда он говорил так, и зная то, что я теперь знала о нем, его действия звучали совершенно разумно. Как я могла винить его за властность и напористость, когда он сам распоряжался своей жизнью, пытаясь дать себе лучший шанс быть счастливым? Он видел, как убили его мать, и был вынужден воспитывать свою маленькую сестру; и несмотря на все эти трудности, он взял себя в руки и добился успеха. Его упорство и честь были не просто достойны восхищения, они были невероятны.

— Значит ли преследование, что ты считаешь меня выигрышной картой? — жеманно спросила я.

— Детка, ты — Флеш Рояль. — Он одарил меня плутовской ухмылкой, которая была так восхитительна на нем, что я запрыгнула к нему на колени и прижалась губами к его губам.

Больше не было никаких сомнений. Я была на седьмом небе от счастья.

14

ЛУКА

При первой же возможности мой отец ушел от нас. Внутри него было что-то сломано, что сделало его слабым. Сделало его неспособным понять концепцию верности. Верности своей жене. Верности своим детям. Когда настали трудные времена, он отвернулся от нас в поисках более легкого пути. Человек, который понимает, что такое верность и честь, не просто способен произнести определение, а тот, кто действительно понимает эти понятия, такой человек никогда не бросит свою семью. К такому выводу я пришел за многие годы, когда ломал голову, пытаясь понять, как мой отец мог уйти.

Из того, что я мог вспомнить о нем, он был достойным отцом, если не считать его склонности сбегать при малейшей трудности. Он водил меня за мороженым и учил играть в кости, но бывало и так, что его не было рядом. Я мог только предполагать, что он был дерьмовым мужем. Мне было всего пять лет, когда он ушел, поэтому я не знал подробностей брака моих родителей, но я никогда не забуду ссоры, которые он устраивал с моей матерью. Их отношения, должно быть, были тяжелыми; бесчисленное количество ночей я просыпался от звона бьющегося стекла или повышенного голоса матери, которая выговаривала ему за поздний приход домой.

Однажды в пятницу вечером он не пришел домой.

Первые несколько месяцев я бесконечно беспокоился об отце, гадая, не случилось ли с ним чего-нибудь ужасного. Мама пыталась уверить меня, что с ним все в порядке, но я никак не мог ей поверить. Только когда спустя годы я случайно увидел, как он заходит в ресторан с женщиной под руку, я понял, что он выбрал другую жизнь вместо нашей.

Уход отца был тяжелым, но это означало, что больше не будет ночных ссор, и у нас с Ари все еще была мама. Эта женщина была святой, но не матерью Терезой — она была слишком суровой, чтобы быть таким ангелом. Моя мать посвятила свою жизнь воспитанию нас, детей. Она обеспечивала нам крышу над головой и еду на тарелках, но больше того, она научила нас уважению и самодисциплине. Мама никогда не позволяла нам ничего спускать с рук, но она также была нашим величайшим союзником.

Она была нашей опорой.

Никогда в своем подростковом мозгу я не мог предположить, как быстро ее у нас отнимут.

Когда я нашел безжизненное тело матери на тротуаре, часть меня умерла вместе с ней. В тот день я перешел по мосту в мужскую жизнь, но не для того, чтобы стать мужчиной, которого она растила. Я стал кем-то другим. Тем, что моя мать долго и упорно пыталась искоренить во мне.

Возможно, она была разочарована, но я был рад. Человек, которым я стал, позволил мне добраться до этого момента времени. Месяцы тайных расспросов, влезания в сомнительные места и разговоров с опасными людьми — все это для того, чтобы получить ответы. Эти ответы привели меня в маленький ветхий домик в Джерси.

Привели меня к мести.

Оказалось, что мою мать убил бандит, разозлившийся на соперника за то, что тот якобы приударил за его женщиной. Мелкий спор из-за девушки, которая, вероятно, раздвинула ноги за деньги, стоил моей матери жизни.

Я не мог допустить, чтобы преступление осталось безнаказанным.

Я выследил виновного в этом засранца, узнал о нем все, что мог, и теперь я был там, чтобы свершить правосудие. Мне было интересно, как я буду чувствовать себя в этот момент, и я был приятно удивлен, обнаружив, что я как всегда тверд и решителен. Я не думал, что превращусь в куриное дерьмо, но в моих жилах текла кровь моего отца, так что шанс всегда оставался.

Я приобрел пистолет в местном ломбарде и сразу же отнес его на стрельбище, чтобы начать знакомиться с оружием. Я не собирался бежать сломя голову в ситуацию, в которой меня могут убить или посадить за решетку. Ари рассчитывала, что я позабочусь о ней. Я был ее единственной семьей, и я не собирался оставлять ее одну в этом мире.

Я наблюдал за домом в течение нескольких часов, как делал это уже не раз. Я наблюдал, как моя цель приехала домой на своем дерьмовом сером Buick LeSabre, чуть не потеряла свои обвисшие штаны, когда вышла из машины, а затем вошла в незапертый дом. Я не был уверен, думал ли он, что внутри нет ничего стоящего кражи, или он был настолько уверен в своей репутации крутого парня, что полагал, что никто не вторгнется в его пространство, но его ждал сюрприз всей его жизни.

Я ждал почти до полуночи. В доме еще горел свет, но улица затихла, и мои нервы были стальными. Я дважды проверил свое оружие, сняв его с предохранителя и убедившись, что патронник заряжен, вышел из глубокой тени и направился прямо к входной двери. Как и предполагалось, дверь была не заперта.

Я вошел внутрь и обнаружил, что никчемный бандит спит на диване с включенным телевизором, а на его груди лежит пакет с чипсами. Не желая ничего принимать на веру, я бесшумно маневрировал по маленькому дому и проверял, нет ли других жильцов. Убедившись, что он один, я подошел к дивану, направил на него пистолет и пнул ногой, чтобы разбудить.

Он испуганно проснулся, но быстро замер, когда его взгляд упал на мой пистолет, который я держал в крепкой хватке. — Кто ты, парень? — Его глаза метались по комнате в поисках ответа.

— Для тебя я никто, просто еще один человек с улицы.

— Тогда почему ты держишь пистолет у моего лица? — выплюнул он в ответ, демонстрируя вынужденную браваду.

— Потому что ты не заслуживаешь жизни. Я следил за тобой, Джейкоб Мартинес, или лучше называть тебя Сквиз? — Ночь за ночью я следил за Сквизом в убогих барах и на темных углах улиц, где он делал свой бизнес — продавал наркотики и развращал девушек, некоторые из которых выглядели не старше Ари. Насколько я мог судить, он не обладал ни одним положительным качеством.

Капельки пота выступили на его бровях, когда Сквиз начал понимать интенсивность моего взгляда. — Йоу, чувак, чего ты хочешь? У меня есть деньги, мужик, просто опусти пистолет.

— Деньги этого не исправят, Сквиз. Я хочу того, чего ты не можешь мне дать.

— Тогда что? Ты просто убьешь меня?

— Да.

Ночной воздух огласился удовлетворительным хлопком, когда пуля глубоко вонзилась в череп Сквиза. Кровь и мозговое вещество забрызгали диван и соседнюю стену, точно так же, как кровь моей матери на холодном зимнем тротуаре.