Вечная ложь

Он был не единственным, кто боролся с возмущенным гневом. Я испытывала такой сильный гнев, что он пульсировал у меня в висках. Это он, а не я, создал эту ситуацию. Он был ответственен за смерть человека. Его действия оттолкнули меня. Его гнев на меня был совершенно необоснованным, и это приводило меня в ярость.

Я вскочила на ноги, одарив его таким же режущим взглядом. — Отлично. В холле есть семейная уборная. Мы можем пойти туда, но я не собираюсь покидать это здание. — Не дав ему ответить, я развернулась и зашагала обратно к входу в Triton.

Как только мы оказались внутри туалета с одной кабинкой, Лука закрыл дверь, и я защитно сложила руки на груди. Когда он повернулся ко мне лицом, мне пришлось напрячься, чтобы противостоять его доминирующему присутствию. Он был гигантом в этом крошечном пространстве, и мне пришлось заставить себя не струсить.

— Я не знаю, зачем мы здесь — мне больше нечего сказать, — огрызнулась я.

— Чертовски много чего еще можно сказать. Поначалу я не мог этого понять. Ты казалась такой наивной и ограниченной правилами, но потом я понял, что ты понятия не имеешь. Он так безупречно скрывал себя, что даже его дети не знают, кто он такой.

— О чем ты говоришь? — Мои руки опустились по бокам, моя строгая решимость пошатнулась.

— Ты считаешь меня чудовищем, но ты живешь с самым большим злодеем из всех, — усмехнулся Лука.

— Прекрати играть в игры и просто скажи мне, о чем ты говоришь!

— Твой отец, босс преступной семьи Лучиано.

— Не говори ерунды! Моя семья не состоит в мафии — я бы знала. — Я шагнула вперед, гневно указывая на него пальцем.

Он встретил мое движение лоб в лоб, сократив небольшое расстояние между нами. — Думаешь, ты бы догадалась о том, что я сделал, если бы я этого не хотел? Я сказал тебе, что никогда не буду тебе лгать, и я не лгал. Я не лгал тогда и не лгу сейчас. Твой дядя Сэл — заместитель твоего отца и является лицом подразделения, чтобы сохранить его и его семью в безопасности, личность твоего отца хранится в тайне. Его собственные солдаты не знают, кто управляет подразделением. Твое упоминание о Сэле подтвердило мои подозрения, что твой отец — босс.

— Значит, ты даже не знаешь наверняка — ты просто догадываешься. Ты думаешь, что только потому, что мой отец дружит с Сэлом и потому, что мы итальянцы, мы в мафии? Это просто безумие!

— Ты думаешь, что то, что я сделал, плохо, твой отец в десять раз хуже. Если ты мне не веришь, спроси у него. Если ты думаешь, что я несу чушь, хорошо, но пойди поговори с папой и убедись сама.

Его настойчивость была абсолютной.

Он был полностью уверен в своей правоте, и его решимость потрясла меня. Что, если он говорил правду? Мне вдруг показалось, что я попала в фильм Начало, в котором конструкция нашей реальности больше не действует — как будто в любой момент стены комнаты могут повернуться, и я буду ходить по потолку, а не по полу. Мог ли мой отец быть боссом мафии? Неужели весь мой мир был выдумкой?

Такая возможность была не просто тревожной — она потрясла меня до глубины души.

— Убирайся, — прошептала я, не встречаясь с ним взглядом.

— Лессия..., — начал он, но я не дала ему закончить.

— Убирайся. Убирайся. Убирайся! — Каждая моя команда становилась все сильнее, пока я почти не закричала. Если кто-то слышал меня в холле, мне было все равно. Мне было все равно. Мой мир перевернулся с ног на голову, и единственное, на чем я могла сосредоточиться, — это выживание.

Лука стоял неподвижно и молчал в течение долгого времени, пока я смотрела на грязные линии затирки на полу. — Я дам тебе время остыть, а потом мы обсудим это как взрослые люди. Иди поговори со своим отцом. Я буду на связи. — Он вышел из уборной, и я опустила голову в облегчении, что все закончилось.

Подойдя к небольшому туалетному столику, я уставилась на свое отражение. Кто была эта женщина, смотрящая на меня? Я никогда не думала, что ответ на этот вопрос окажется таким неуловимым. Была ли я дочерью преступника? Неужели вся моя жизнь была ложью?

Мой отец был импозантным, но так же поступают многие мужчины. Могла ли у него быть тайная жизнь, скрытая от нас все эти годы? Если да, то знала ли об этом моя мать? Я чувствовала себя плохо от предательства. Мне нужно было узнать правду, а для этого был только один способ.

Я вышла из уборной, сканируя активный вестибюль, как делала это много раз до этого. Место, которым я так гордилась всего несколько часов назад, теперь выглядело запятнанным. Если мой отец был связан с мафией, то, несомненно, моя семья была не единственной жертвой его деятельности. Компания, которую я так любила, скорее всего, несла на себе липкие отпечатки его преступных связей.

Я шла прямо к лифту, глядя прямо перед собой. От вида оживленных людей, которые называли это место своим домом вдали от дома, у меня заболел живот. Мечта всей моей жизни была обмакнута в деготь и теперь была безвозвратно испорчена, запятнана и запачкана.

Избегая встречаться взглядом с коллегами, я оцепенело шла к кабинету отца. Я не знала, как ему удалось бы прожить вторую жизнь, если бы он провел столько часов в этих стенах. Все в Triton казалось законным. Как могло что-то настолько реальное, настолько осязаемое быть притворством?

Я не постучала, когда вошла в его внутреннее святилище. Это был единственный кабинет с богатыми деревянными панелями на стенах. Он сказал, что это делает пространство более привлекательным, а также помогает звукоизолировать его кабинет. Удивительно, как всего за несколько минут одна информация заставила тебя взглянуть на мир с другой точки зрения.

Я подошла к его богато украшенному деревянному столу руководителя, неловко встала, внезапно почувствовав себя снова ребенком. — Неужели все это реально? Неужели все это было ложью? — Мои слова были загадочными, но это было первое, что пришло мне в голову.

Мой отец удивленно поднял голову, не зная, что я вошла в комнату. Его глаза сузились, когда он увидел мою бледность и налитые кровью глаза. Не говоря ни слова, он пошел закрыть дверь кабинета и медленно вернулся в свое кресло.

— Я не уверен, что понимаю — можешь объяснить, о чем ты спрашиваешь? — Его слова были воплощением осторожности и дипломатии. Как и у Луки, все, что мне нужно было знать, было написано между строк.

— Ты в мафии, не так ли? Наши жизни были одной гигантской ложью.

Он глубоко вдохнул, затем откинулся на стуле, плотно сжав губы. — Кто дал тебе эту информацию?

Меня настораживало, насколько спокойно я себя чувствовала, когда мой мир рушился вокруг меня по частям. Я медленно опустилась на один из стульев для гостей, устроившись на краешке подушки. Кто был этот человек, сидевший напротив меня? Я подняла голову, тщетно ища хоть намек на знакомство. Только очертания его лица и внешний облик имели значение — человек под поверхностью оставался загадкой.