Ведьмино Наследство

– Шо то совсем у тебя, Вася, одежонок мало. У нас даже бабы на деревне и то поболе нарядов имеют, - донесся голос домовихи из спальни.

 Я не ответила. Какие наряды? Я в Ложечки приехала на несколько дней. Да и кому тут платья и макияж демонстрировать? Коровам и курам на смех, или этому колдуну соседушке?

 Поднявшись на ноги, решительно направилась через гостиную. Но не в спальню, где шуршала Маруся, разбирая мои вещи. А прямиком на чердак.

Сна все равно ни в одном глазу. Да и не привыкшая я днем валяться, хоть и городская.

 Пришла пора снова открыть фолиант. И узнать, что же такого важного он таит в себе.

Глава 5.

 Книга и вправду оказалась весьма интересной. Если бы я прочитала ее и пролистала прежде, чем узнала о своем даре и о том, что в мире существует разного вида нечисть, то решила бы, что это старый сборник легенд и сказаний, или что-то наподобие этого.

 Поднявшись на чердак, открыла фолиант. На этот раз обошлось без пролития крови, что меня порадовало.

 А вот картинки внутри были пугающими.

 Пролистав с несколько глав, я вдруг нашла сноску под иллюстрацией, написанную привычным мне добрым русским языком. И почерк был хоть и размашистый, но читаемый.

 Написано было чернилами. Всего несколько строк: «…способен обращаться и в человека, и в зверя. Умеет становиться невидимым», - прочитала и я посмотрела на рисунок. Существо, изображенное на странице книги, чем-то напоминало чертика. Оскаленная мордочка, широкие крылья, злобные глазки.

 За плечом что-то прогромыхало. Я обернулась и увидела, как Маруся подтягивает ближе табурет. Взобравшись на него, домовиха заглянула в книгу.

– Анчутка, - с пониманием проговорила она.

– Это существо? – удивилась я.

– Ага.

 Бросив еще один взгляд на нечисть, снова обратилась к домовихе.

– Марусь. Я вот только одно понять не могу. В книге, за исключением некоторых поправок, все написано рунами или чем-то подобным. Как мне это читать, если я языка не знаю.

 Золотые глаза сверкнули. Маруся всплеснула руками и спрыгнула с табурета.

– Ох ты ж! – заголосила она. – Я жеж забыла за всеми этими переживаньями! У меня жеж зелье нужное есть. Серафима то строго велела дать его тебе, когда дар-то получишь.

– Что еще за зелье? – я присела на корточки, с интересом глядя на домовиху.

– Особенное оно! Выпьешь и книга откроет для тебя все свои тайны! – Маруся бросилась вон с чердака. Я встала, посмотрев ей вослед. Сообразила, что это самое зелье, видимо, откроет мне способность читать фолиант!

 Интересно, а английский и прочие языки тоже можно вот так выучить, выпив травки? Впрочем, пить зелье, или нет, тот еще вопрос. Страшновато. Как бы дому и домовихе не пришлось после новую наследницу искать.

 Маруся вернулась быстро. Поставила на табурет пузатый чайничек и рядом с ним колбу и кружку.

– Вот! – почти радостно заявила домовиха. – Щас все сделаю, - и налила в кружку чаю из заварника. Затем туда же добавила странную жидкость из колбы. Перемешала все ложечкой и протянула мне со словами: «Пей и откроется тебя тайна великая языка мертвого!».

 Прозвучало совсем не заманчиво. Даже напротив.

– Марусь, - проговорила я, - а ты уверена, что это не опасно?

 Домовиха даже глаза закатила.

– Што ты! Што ты, Васенька! Я вона даже по запаху чую – одни травки, да одна другой полезнее. Ну и волшбы маленько. Иначе никак. Без волшбы это просто чай травный будет. Так што пей. – И сунула мне кружку в руки.

 Ага. Легко ей сказать, пей!

 Понюхав варево, поболтала его в кружке. Цвет был приятным. Запах тоже.

 Сделав глоток, поняла, что и вкус хороший. Ну словно чай с лимонником и малиной. Разве что, горчит самую малость.

– А ничего так зелье, - проговорила и, решившись, допила все одним залпом. Вернула кружку домовихе, уточнив: - Это все? Баба Сима больше ничего не просила выпить, съесть? Может мне, для закрепления эффекта, надо ночью танец с бубном изобразить при полной луне?

– Зачем? – искренне удивилась Маруся. – Нет, Васенька, ничаво этакого не нать. – А потом спросила с интересом: - Чуешь шо-нить?

– Чую, - призадумавшись, кивнула я. И ведь, действительно, не обманула. Чуяла. Да еще и как.

– И што? – уточнила домовиха.

– Что в уборную мне надо, - ответила я. – Сейчас вернусь. Мигом.

– А? – не поняла Маруся. Но я уже бежала вниз по ступеням. Бодренько так. Подпрыгивая

 Ой, зря я раньше времени похвалила зелье.

 Знаний пока не прибавилось, а в животе беда. Ну ничего. И с этой бедой я справлюсь. Пусть она окажется самым страшным, что случится со мной в Ложечках!

 С книгой просидела до поздней ночи. Чтиво оказалось занимательным. Правда, читала я только сноски, написанные любимым русским языком. А зелье… то ли оказалось недейственным, то ли бабка Сима забыла к нему волшбу приложить. Но руны по-прежнему оставались для меня скрыты. Значки и ничего больше.

 Маруся, принесшая мне ужин на чердак, снова заняла излюбленный табурет и болтая ногами в воздухе, заявила:

– Серафима хорошие зелья варила. Завтрать тебя накроет. Усе знаки понимать станешь. Ведь оно как? Утро вечера мудренее.

– Ага, - кивнув, рассеянно пролистала страницы с рунами и остановилась на очередном изображении. Это было чудище, каких поискать. Похож на дракона. Но на иллюстрации сбоку изображен висящим вниз головой, словно летучая мышь.

– Марусь, а это кто? – поманила я домовиху.

 Она забралась с ногами на табурет, бросила быстрый взгляд на монстра и не задумываясь ответила:

– Василиск это. Но не боись, Вася. Добрыня такого на одну ладонь покладет, другой прихлопнет.

 Я фыркнула.

– Василиск, говоришь? Почти тезка мой. А так, на дракона похож.

– У нас они ужо не водютси. Давно их извели, исчо Добрынюшкины предки.

– А он что, давно здесь живет, в Ложечках?

– Да вот осел ужо годка с три как, - последовал ответ. – А так колесил по миру. Нечисть бил где пакостничала. Он жеж не гляди, что такой суровый. Добрый он. Живность любит. Меня вон приветил, пока дом закрытым стоял. И за огородом ухаживал, хотя не просила его об том Серафима. Не очень они с ней ладили.