Ведьмочка для ректора Боевой Академии
Шрифт:
Надо же, какой он увлеченный-то работник. Повезло с ним Академии.
– А потому и нет, – я хмыкнула, – это ведь гримуар. Родовая книга ведьминская. У каждого рода своя имеется.
– Да знаю я, – отмахнулся Лаврик и с тоской посмотрел на книжицу.
– Вот такие гримуары, как твоя книжица, хранились при факультете Зельеварения. Ректор говорил. А когда там все пришло в запустение, одним часом, представь, Ведяна!
Лаврик махнул рукой и широко раскрыл глаза.
– Да, одним махом. Так магистр Сатвал сказал, от него я тоже слышал. Вот прямо сразу
– И правильно, что исчезли – нахмурилась я. – Потому что нечего чужаками совать свой нос в родовые ведьминские книги. Да и не пропали они вовсе, вот что я тебе скажу.
Фамильяры их скрыли в свои хранилища.
Ойй.
Вот что я сейчас ляпнула-то? Зачем ему, этому юному библиотекарю, знать про хранилища? Про это вообще никому знать не надо!
– Да ты что-о, – Лаврик чуть рот не открыл. – Значит, вовсе не сгорели они синим пламенем, про которое говорил магистр.
– Синим пламенем? – я прищурилась. Синее пламя… А ведь я слышала об этом пламени-то. И уж если там и правда бабуля моя замешана…
– Одним часом, говоришь, пришло в запустение? – переспросила я.
– Одним, ага! – Лаврик даже подпрыгнул от возбуждения. Ну, лишь бы к книжице не подходил, а так пусть его, хоть бы и бегал вокруг.
Ну, если одним часом и синее пламя… Тогда я вообще удивляюсь, как от факультета Зельеварения хоть что-то осталось-то. Я нежно прикоснулась к витому шнурку на своем запястье и прислушалась. Оттуда он, шнурок этот, точно. И часть, малюсенькая такая, часть бабулиной ауры на нем. Отпечаток, не больше.
Значит, бабуля была в ярости. Ведь применила заклинание опустошения. Неожиданно мне стало холодно и кожа покрылась мурашками.
Вот и понятно теперь, почему мы в лесах-то жили.
Ведь за такое в ковене могли и дар запечатать, ведьминский.
Почему ж она так поступила-то… Бросила тут все. Домик свой с огородиком. Факультет вон с землей сравняла.
Я вздохнула. Сильная у меня бабуля ведьма, ох какая сильная была.
А раз так поступила, значит, и поделом им всем!
Вот только узнать бы кому им. А то толком все одно ничего не понятно. Что мама моя была истинной ректора, это я поняла. Сердце болит от этого, сильно болит-то. И злюсь на Сандра за это сильно.
Да только не поняла я, почему они не поженились тогда, раз истинные?
Бабуля в книжице как-то странно написала, что, мол, Сандр отказался. Да что бы от истинной-то отказывался маг, это дело неслыханное.
А потом вот меня истинной, дочку-то ее, называет. Это как так-то? Истинность по наследству ведь не передается.
Или передается? Плохо быть недоученной ведьмочкой, ой как плохо.
Я-то никогда не слышала о таком. Но…раз я истинная, он вот…тоже истинный.
Значит, бывает так?
И где мама моя сейчас? А отец? Ведь у меня же был отец… Кто он? Где?
Голова вдруг потяжелела, в висках закололо.
Глава 38
– Так, Лаврик. Твоя
библиотека тебя ждет, – сурово сказала я. А попробуй с ним по другому-то. Ведь прилип к книжице, так и поглядывает на стол. Уходить совсем не хочет. Ну что с ним поделаешь. И вообще, как-то все не вовремя.Вот явится Рыська, я ему задам!
– Ш-шо-о, – раздалось недовольное шипение. Ага! Явился, гулена. Я принюхалась. Вот что теперь делать мне?
Ведь фамильяр сейчас вряд ли сможет книжицу восвояси отправить.
Нет, отправить-то он отправит. Вот только куда она попадет?
Да что сегодня за день-то такой, а? Светлая мать…
– Ш-шо…Ш-шо ты, Вед-дянка гримуар-ром рас-скидываеш-шься, гор-ре м-мое-е, – Рыська наконец проявился целиком.
Ну, точно. Праздновали они там всем советом, да как следует.
– Молчи уж, Рыська, – буркнула я. Научена горьким опытом, ага. Совестить да выговаривать, когда он в таком вот состоянии это ни-ни.
Греха не оберешься. Вскинется, глаза выпучит и станет когтями драть пол. Потом, конечно, уснет. И исчезнет в своем подпространстве.
– М-молчи-и, – протянул Рыська и сверкнул глазами. – Да я, мош-шно сказать, сразу сюда. К тебе. Фсе-е брос-сил. Клан еш-шо празднует. А я с-сюда, к ведьмоч-чке с-своей, – едва закончил он и, закатив глаза, раскинулся на полу вверх брюшком.
– Ведяна, Ведян! – прошептал Лаврик и на цыпочках подскочил к захрапевшему Рыське.
– Ему что, плохо? Плохо ведь ему! – склонился над фамильяром и закашлялся.
– Хорошо ему, – вздохнула я. – А вот потом будет плохо!
– Говорила ж тебе, праздник у них большой. Отмечали хорошо, – покосилась на Лаврика. Парнишка уже отошел подальше от Рыськи.
Да, запашок был еще тот. Не всякому нравится аромат настойки корня мандрагоры. Некоторых прямо с ног валит. А вот сумрачные рыси эту настойку очень любят. Говорят, пользительная. Продлевает активную фазу и обостряет нюх. Ну, не знаю.
Им видней, конечно.
Да только после той настойки Рыська и правда в себя быстро приходит. Не то что мужики в селе-то нашем. Как выпьют чего покрепче, так и день потом отлеживаются.
Ну, ладно. Как только проснется мой Светлой матерью данный фамильяр, вот тогда я ему все и выскажу-то.
А теперь…Теперь оставалось только ждать.
– Лаврик, а тебя не хватятся в библиотеке-то? – закинула я опять удочку. Хоть на самом деле я уже не так и хотела, чтоб ушел он. Тепло с ним, смешной такой.
– Так некому, Ведян, – степенно сказал парнишка. – А давай я тебе тут чем помогу, а?
И помочь вот хочет. Да дел-то полно, конечно.
Внезапно браслет на руке Лаврика замигал ярким красным светом. И так вот быстро-быстро. Такого я еще не видела-то.
Парнишка ахнул и вскочил:
– Ведянка, что-то случилось! Всех срочно в главное здание собирают.
– Бежим, скорее!
Бежим, ага. У меня тут родовая книга в свободном доступе на столе. Фамильяр в бессознательном состоянии кверху лапами валяется.