Ведьмы Алистера

— Я подумал, что раз ты не накрыла Роя покровом, то это можно считать своеобразным приглашением. — Уголок его губ подрагивал в кривоватой ухмылке.

Кеторин была удивлена, что её ошибку восприняли, как своеобразный стратегический ход, но, конечно же, этого не показала.

— Да, — призналась она. — Ты мне нужен.

Взгляд Люка словно зажёгся. Стал таким тёплым и страстным, что у Кеторин внутри всё сжалось, и она поспешила нанести удар и ему, и себе. Пока не произошло чего похуже.

— Клем в плену, — выдохнула она, чувствуя сопротивление собственного языка. Тот ни в какую не хотел говорить Люциану это имя, но так было правильно. Всё-таки она мать его детей и лишь во вторую очередь — Глава его ковена.

На лице колдуна не появилось даже намёка на удивление. Только тепла во взгляде стало чуточку меньше.

— Чего-то подобного я и ожидал. Поисковые заклятия на ней не срабатывали. Как ты узнала?

Кеторин на секунду задумалась, говорить или нет. Всё-таки Люциан на выборах Главы не занял её сторону, и старая обида всё ещё давила на ведьму. Слишком много душевных ран они друг другу нанесли.

«Он тебе нужен, — отмела свои сомнения Кеторин. — Без него ничего не получится».

— Джилс у меня, — коротко произнесла она, и вот теперь Люк удивился.

— Кетти, неужели ты взломала мой покров и нашла маленькую королеву? Раньше ты не могла ломать мои заклятия с расстояния. — Люциан даже присвистнул, а его тон был полон гордости.

Кеторин стало немного не по себе. Она ведь и сейчас не могла снять покров, не приближаясь к объекту. Даже свой.

— Не поверишь, но она сама пришла ко мне на порог. Мне для этого даже ничего делать не пришлось.

Люциан нахмурился.

— Она смогла пробиться через твою защиту?

Кеторин покачала головой.

— Нет. Всего лишь удачное стечение обстоятельств. Она и не знала, что я здесь.

Люциан вскинул бровь. В его позе чувствовалась напряжённость, которую вряд ли бы заметил кто-то, кто знал бы его хуже. В этот момент Кеторин отдала бы многое, чтобы узнать, о чём думал мужчина.

— Тебе это ещё не надоело? — Кеторин не поняла, что именно, но Люк объяснил, развеяв двойственность вопроса: — Дым. Что именно ты там пыталась сжечь?

— Волков.

— Похоронить не вариант?

Об этом Кеторин не подумала. Её мозг даже не предложил ей подобного решения — настолько оно было неосуществимо в нынешних условиях.

— Земля стылая, и снега много.

Люк кивнул, соглашаясь.

— Мне убрать… это?

Кеторин пожала плечами: мол, ей «это» не доставляет никаких неприятностей, но, если Люциану хочется поколдовать на досуге, она ничего не имеет против.

Ведьма посторонилась, пропуская колдуна в «Ведьмину Обитель». Женщина старалась не думать о том, что ранее представляла, как Люциан появляется в её жилище. Представляла она это не единожды, а тот факт, что обстановка и сопутствующие факторы были другими, не стоит упоминания. Как и то, что в её мечтах квартира на втором этаже и кровать в частности не были заняты гостями.

Люк вошёл в «Обитель», и Кеторин закрыла за ним дверь, краем глаза незаметно наблюдая за чёткими и резкими взмахами рук. Люциан, как дирижёр, собирал дым со всего помещения, сгущая его в плотный шар. Попутно он затушил огонь на тушах, которые лишь обгорели — пламени разведённого Кеторин костра явно не хватило бы, чтобы испепелить их полностью.

Женщина даже пожалела, что у неё нет знакомого стихийника, который мог бы направлять огонь — Люк всегда тяготел только к воздуху и в некоторой степени к воде, потому что направлять стихии, которых в мире в избытке, куда проще, чем пытаться контролировать пламя, которое невозможно создать с нуля.

— Надеюсь, ты растратил не весь свой запас сил на этот фокус? — Кеторин добавила в голос высокомерия или же снисхождения — она никогда не могла провести для себя чёткую черту между этими двумя понятиями.

— Неужели ты думаешь, что меня так легко утомить? Кетти, я копил силы последние пару дней. Ещё с коронации кровавой королевы понял, что в ближайшее время мне понадобится всё, — не без гордости, пропитанной тщеславием, ответил Люк.

— Как удачно, — хмыкнула Кеторин.

Теперь в обители дышалось куда легче, чем раньше, да и соображать ей явно стало проще. Вот только, к сожалению, с душой всё было чуточку сложнее — Люк не мог тёплым ветром прогнать щемящее чувство из груди.

Стремясь сделать хоть что-то, пряча своё напряжение, Кеторин села на надувную кровать, сделав вид, что её безумно интересуют зарисовки Коула. Они действительно интересовали её, но женщина уже успела заучить их.

— Милое местечко, — протянул Люциан, подтащив деревянный стул к кровати и вальяжно развалившись на нём. — Ты всегда тяготела к старым и полным мистической атмосферы местам. Когда ты покинула Шарпу, я всё гадал, в каком месте ты обоснуешься. Госпожа Ева была уверена, что ты найдёшь какой-нибудь старый тёмный особняк. Я же ставил на склеп.

— Мне приглянулся один склеп с разрушенными горгульями на входе, но хозяева не захотели мне его продать — видите ли, там лежали их предки, и им нравилось их навещать. Нелепость, как по мне: мёртвым всё равно, принесёшь ли ты им лилии или пионы и протрёшь ли каменную плиту во вторник или в среду.

Люк крутил головой, изучая «Ведьмину обитель» пристальным взглядом, словно пытался запомнить каждую деталь.

— Я не собираюсь вступать с тобой в полемику о вере и отношении к мертвецам. Мне вполне хватило прошлого раза, — на его губах появилась язвительная полуулыбка.

Кеторин поджала губы, сдерживая ухмылку, вспоминая их ссору, начавшуюся с банального обсуждения гравюры на урне с прахом её матери и закончившуюся фатальным противостоянием. После рождения близнецов любое их противостояние заканчивалось скандалом.

— Клем, — перевела тему Кеторин, прежде чем они могли бы ступить на неправильную дорожку, — она не одна там.

— А с кем? — Люк медленно повернулся к женщине. В его взгляде была тревога. — Я надеюсь…

— Нет, Джуди спит наверху. Как и Рой. А у них — сестра Марты, маленькая ведьмочка с непробудившейся силой. Её похитили, когда мы были в Шарпе.

Губы Люциана сложились в тонкую линию, а ладонь непроизвольно сжалась в кулак. Лёгкие завихрения воздуха трепали его волосы. Кеторин не стала заострять внимания, понимая, что он делает это неосознанно, да и подобные выплески магии не исчерпают его запасов.

— Сколько ей? — мягко спросил он, и эта мягкость совершенно не вязалась с гневным взглядом.

— Кажется, двенадцать, — коротко ответила Кеторин.

— Гильде была старше, — рассеянно произнёс Люк.

И Кеторин поняла, что он также вспомнил Брунгильду и то, что произошло с ней много лет назад. То, что он использовал её детское прозвище, говорило о многом, но она предпочла пропустить это.