Ведьмы Алистера
Шрифт:
Той ночью она так и не смогла уснуть. Она поднялась на чердак, чтобы поделиться этими событиями с солёной памятью. Закрепить их. Сделать воспоминанием. Чтобы, когда боль и пустота сегодняшнего дня ослабнут, смягчатся под воздействием времени, у неё осталось яркое и болезненно острое напоминание.
Напоминание и причина.
Когда последнее воспоминание закрепилось в кристалле, Терра ощутила, что слабая искорка её силы начала угасать. И где-то глубоко внутри поняла, что запустился её обратный отсчёт — и она смирилась с этим знанием.
========== Глава 47. Ведьмы спасают ведьм ==========
Мегги таки залезла в тайник тюремной
Вот и сейчас она переживала за Клементину, но страха как такового не испытывала. Даже умудрялась читать явно зачитанный до дыр — настолько засаленным оказался корешок и страницы — по-детски наивный фэнтезийный роман. Только приключения, и не капли любви и романтики. Ни тебе косых взглядов, ни задумчивых улыбок, ни многогранных злодеев. Хотя к злодеям Мегги теперь относилась не так, как раньше.
Потому что в её собственной жизни имелся один очень странный злодей, и она никак не могла его понять. Джон определённо был злодеем её истории, но в то же время в его взгляде нередко проскальзывало сочувствие и вина. Мегги ни в коем случае не оправдывала его, но он был интересен ей, как феномен.
Примерно так же девочку интересовал и Коул. И если Коул был лёгкой математической задачкой, для решения которой и напрягаться-то не пришлось, то Джон оказался головоломкой, и, чтобы разгадать её, нужно очень постараться. И Мегги старалась, несмотря на то что у неё никак не получалось прийти к однозначному ответу.
К примеру, принёс бы закостенелый злодей своей пленнице заживляющую мазь и новый пластырь? При том, что от этого не зависела её жизнь — умереть от лопнувшей и кровоточащей губы практически невозможно.
А ещё он добился запрета для Вивьены на контакты с девочкой. Был какой-то огромный скандал с участием главы Церкви и Джона. Мегги узнала об этом от охранников, которые тихо перешёптывались во время пересменки. Те так красочно и ехидно обсуждали крики ведьмы, что становилось понятно, какое удовольствием они получили, просто слушая, как зарвавшуюся ведьму ставят на место. Из их же разговора Мегги узнала, что скоро сюда должна прибыть делегация ведьм, и они собираются выставить условия — какие, Мегги так и не узнала, потому что в этот момент один из охранников заметил её интерес и зло шикнул на девочку.
Теперь их сторожили двое, никогда не оставляя одних. Так что с Клементиной Мегги поговорить больше не удавалось. А поговорить нужно было. О многом.
В первую очередь — об искре магии, которая разгоралась в Мегги. Она была прохладной и успокаивающей, и так манила к себе прикоснуться, что приходилось отчаянно сопротивляться. Бороться с собой. С желанием дотронуться, попробовать.
Поэтому-то она и залезла в тайник Джона, чтобы хоть немного отвлечься. И у неё получилось. Правда, ненадолго. На особо скучных моментах пытливый ум соскальзывал с текста и возвращался к магии. И через некоторое время Мегги ловила себя на бессознательном перелистывании страниц и неосознанном ощущении, тянущем её вглубь, к магии.
Она мысленно ругала себя и била по рукам, как котёнка, за шкирку оттаскивая от источника и заставляя сосредоточиться на книге. Была бы та интересной — не пришлось бы так мучиться.
Мимо
прошёл один из охранников, и Мегги пришлось быстро спрятать книгу под тюфяк, чтобы не заметили и не отобрали. Без неё она точно сорвётся. Но охранник даже не смотрел в сторону девочки, что было неудивительно. Они ведь, как бы абсурдно это ни звучало, не сторожили её, а охраняли. Исполняли свою прямую функцию.Только защищённой Мегги себя не чувствовала. Вивьена могла прийти в любой момент, если бы захотела. И не удержал бы её ни запрет начальства, ни двое охранников, которым на самом-то деле всё равно, жива Мегги или мертва: столько ненависти и презрения таилось в их взглядах. Они смотрели на неё так, словно она была жестоким монстром, а не мелкой девочкой, которая не может даже защититься.
Мегги мысленно ворчала, строя аргументы, с помощью которых могла бы вразумить охотников, если бы решилась на разговор с ними, когда чётко увидела колебание воздуха.
Он кружился, образуя вихри и кольца. Уплотнялся и становился непрозрачным. А дышать в камере стало тяжело.
Девочка придушено всхлипнула, когда в том месте, где секунду назад странным образом клубился воздух, появился высокий и статный мужчина. Появился из ниоткуда, словно соткался из воздуха.
Мужчина выглядел здесь неуместно в своём помятом, но всё ещё элегантном костюме. Костюме, который странным образом светился. Не сильно, самую малость. Мегги и не заметила бы этого свечения, если бы не смотрела на мужчину во все глаза, ловя каждое его движение и пытаясь понять, не мерещится ли он ей. В руке он сжимал камень размером с перепелиное яйцо. Только камень, казалось, поглощал свет, а не излучал его, как костюм.
— Заткнись, девчонка, — крикнул ей охранник.
— Я… — Мегги оказалась настолько шокирована, что неосознанно пыталась оправдаться.
Мужчина приложил палец к губам, требуя от Мегги тишины, и девочка замолчала. Не столько от шока, сколько из-за лисёнка, которого мужчина достал из кармана пиджака после того, как спрятал туда камень. Лисёнка Мегги тут же узнала — сложно было бы не узнать свою первую попытку шитья.
Мужчина подбросил лисёнка, и тот словно поплыл по воздуху. И Мегги уставилась уже не на зверька, а на воздушную подушку, удерживающую игрушку над полом. Воздух под лисёнком был плотнее, чем над ним. А когда брелок Марты без единого звука опустился к Мегги на колени, воздушная подушка просто растворилась, словно её и не было.
Девочка сжала зверька, испытав облегчение — тот был материальным, а не пригрезился ей, — и, поднеся его к лицу, вдохнула запах, не в силах поверить лишь зрению и осязанию. Ей нужно было ощутить его всеми возможными способами, чтобы быть точно уверенной.
Лисёнок пах домом, семьёй, безопасностью. Мартой.
Глаза обожгло слезами, и Мегги тихонько всхлипнула. За ней пришли. Её спасут. Правда, Мегги ещё не знала, кем был этот мужчина. Явно не охотник, и на том спасибо.
Колдун, вероятно.
Мегги так удивилась этой мысли, что даже слёзы высохли, и девочка во все глаза уставилась на мужчину. Тот, заметив её взгляд, хмыкнул и направился к двери. Он не прикасался к той, но Мегги услышала щелчок замка, и решетчатая створка сама распахнулась. Мужчина вышел из камеры, а Мегги сжалась на тюфяке, не зная, что делать — следовать за ним или прятаться. Всё-таки у охранников есть пистолеты, а Мегги слишком хорошо помнила и то, как они работают, и то, сколько крови может вытечь из человека.