Великая война. 1914–1918

Еще больший урон крупнокалиберная артиллерия нанесла 2-й армии – утром 20 августа ее обстреляли по всему занимаемому фронту. Едва смолкли гаубицы, в наступление пошла пехота. 15-й и 16-й корпуса французов не устояли на своих позициях и отошли. Выдержал натиск только 10-й корпус на самом краю левого фланга. Им командовал генерал Фердинанд Фош – талантливый и решительный военачальник. Пока его солдаты отражали атаки противника, остальная армия по приказу Кастельно отошла за реку Мёрт – рубеж, с которого начала наступление шестью днями раньше. Ее едва не обошли с обоих флангов, что стало бы для всей французской армии катастрофой. Связь с 1-й армией, которую Дюбайлю тоже пришлось отвести назад, была полностью потеряна. К 23 августа она вернулась к Мёрту и приготовилась оборонять переправы, используя выгодные позиции, занятые Фошем на высотах Гран-Куроне к востоку от Нанси. Обе французские армии окопались в ожидании новых атак немцев. Шлифен предупреждал, что после отражения французского наступления в Лотарингии от таких демаршей следует воздержаться, но искушение развить успех оказалось слишком велико. Мольтке уступил требованиям Рупрехта и Дельмензингена и дал разрешение наступать дальше. Бои длились с 25 августа по 7 сентября, и на сей раз французы отчаянно сопротивлялись [152] . Причина такой самоотверженности войск на правом фланге широкого фронта стала понятна не сразу.

152

См.: Tyng. P. 72, 73.

На остальных направлениях французов тоже преследовали неудачи. 3 и 4-я армии получили приказ главнокомандующего наступать через Арденны и нанести удар по Арлону и Нёшато – городам на юге Бельгии. Фронт их наступления составлял 40 километров, а глубина лесных массивов в горах, которые им предстояло преодолеть, достигала 15 километров. Выполнение приказа затрудняли два обстоятельства. Во-первых, топография Арденн существенно ограничивала маневренность войск, а во-вторых, для контратаки на наступающих французов были развернуты две немецкие армии (4-я под командованием герцога Вюртембергского и 5-я под предводительством кронпринца Вильгельма). Собственно, силы оказались равными – восемь корпусов против восьми, – но об этом штаб Жоффра не знал: французы предполагали, что будут иметь преимущество. Главная мобильная группа армии республики, кавалерийский корпус Сорде, в период с 6 по 16 августа несколько раз совершала рейды в Арденнах и не обнаружила там противника. Всадники измучили своих лошадей (французские кавалеристы имели дурную привычку никогда не спешиваться), но никаких следов присутствия немцев не нашли. Результатом стало то, что командующие 3-й и 4-й армиями, Рюфе и Лангль де Кари, получили следующие заверения Генерального штаба: «…серьезного сопротивления ожидать не приходится» [153] . Доклады французских авиаторов всю минувшую неделю подтверждали эти не соответствующие истине сведения [154] .

153

Tyng. P. 79.

154

См.: Les arm'ees, I, i. P. 357.

Немцы располагали более точной информацией, чем французы. Их пилоты сообщили об интенсивном передвижении сил противника на участке фронта 4-й армии, и, хотя замеченный маневр оказался маршем подразделений 5-й французской армии под командованием Ланрезака, направлявшихся к Мёзу, даже эта ошибка помогла понять истинные намерения Жоффра [155] . 20 августа армия кронпринца Вильгельма оставалась на своих позициях, но ее тяжелая артиллерия обстреляла французские приграничные крепости Монмеди и Лонгви – обе старые и плохо защищенные, а утром 22 августа и артиллерия, и пехота 4-й армии уже были на марше [156] . В штабе 4-й армии опасались, что французы атакуют на левом фланге, и приказали командиру корпуса, действовавшего там, особое внимание обратить на связь с соседями [157] .

155

См.: Reichsarchiv. Der Weltkrieg. Berlin, 1925–1939, 1. P. 310.

156

См.: Weltkrieg, I. P. 303, 304.

157

См.: Weltkrieg, I. P. 314.

На самом деле опасность того, что их фронт прорвут, грозила французам, а не немцам. Их позиции были эшелонированы, напоминая пологую лестницу, протянувшуюся с севера на юг и спускающуюся в восточном направлении, так что левый фланг каждого корпуса оставался открытым. Если бы немцы усилили давление, возникла бы опасность последовательной потери связи между французскими «ступенями», что грозило бы 4-й и 3-й армиям катастрофой. Именно она и произошла 22 августа. Первой попала под удар 3-я армия. 22 августа ее авангард, действовавший на центральном участке фронта, неожиданно натолкнулся на неприятеля – передовые части 5-й немецкой армии. Немцы тут же задействовали артиллерию и подавили пушки врага. Французские пехотинцы обратились в паническое бегство. Остальные части 3-й армии, с зияющей брешью в центре, также были остановлены и с трудом удерживали свои позиции. 4-я армия, потеряв поддержку на южном фланге, тоже не смогла продвинуться вперед, за исключением центра, где действовали полки Иностранного легиона. Это единственное по-настоящему кадровое подразделение французской армии состояло из соединений, которые в мирное время охраняли владения метрополии в Северной и Западной Африке, а также в Индокитае. Их солдаты были опытными, закаленными в боях ветеранами, хотя тут знание военного дела им не помогло. Полки Иностранного легиона продвинулись вперед, но не имевшие боевого опыта резервисты не смогли их поддержать. Легионеры оказались в окружении превосходящих сил противника. Пять французских полков сражались храбро, но под плотным ружейным и пулеметным огнем вынуждены были отступить. Эти части понесли большие потери. К вечеру 22 августа 3-й полк Иностранного легиона потерял убитыми и ранеными 11 000 человек из 15 000 – самая большая убыль личного состава французского подразделения в Пограничном сражении [158] . Фактическое уничтожение легиона означало неудачу наступления 4-й армии – точно так же, как разгром 5-го корпуса остановил дальнейшее продвижение 3-й армии на юг.

158

См.: Tyng. P. 86.

Таким образом, на важном участке фронта шириной в 120 километров, между Живе и Верденом, выполнение плана XVII приостановилось. Жоффр сначала даже отказывался верить в произошедшее. Утром 23 августа он приказал передать Ланглю де Кари следующее: «…перед вами только три [вражеских] корпуса, поэтому вы должны немедленно возобновить наступление» [159] . Генерал выполнил приказ, но в тот же день его армия была отброшена назад еще дальше. Не добились успеха и 3-я армия, и недавно сформированная для прикрытия правого фланга группировки французских войск лотарингская армия под командованием генерала Монури. 24 августа части 3-й армии отошли за Мёз, а вскоре за ними последовали и соединения 4-й. Бо льшую часть лотарингцев перебросили к Амьену, где из резервных дивизий формировалась новая, 6-я французская армия.

159

Les arm'ees, I, i. P. 425.

Сражение на Самбре

К концу третьей недели войны немцы добились существенных успехов на двух участках границы с Францией – в Эльзасе и Лотарингии, а также в Арденнах. Однако, для того чтобы победа в соответствии с планом Шлифена была молниеносной, им нужно было выйти к франко-бельгийской границе. Начало Германия положила захватом Льежа, а последующее отступление бельгийской армии на позиции близ Антверпена открыло ей путь вперед. Взятие Намюра – он пал 24 августа – устраняло последнее из основных препятствий. Между тем высшее командование Франции упорно не желало видеть грозящую опасность. Серьезным предупреждением для Жоффра стало появление немцев в восточной части Бельгии. Генерал Ланрезак, командующий 5-й армией, развернутой на северном фланге, еще до начала военных действий сообщал в Генеральный штаб о том, что при продвижении немецких войск через Бельгию его левый фланг может оказаться отрезанным. Жоффр, мысли которого были заняты собственным наступлением в Германии, не придал этим опасениям значения. Даже 14 августа, когда Ланрезак изложил свое мнение на совещании в Витри-ле-Франсуа на Марне, к востоку от Парижа, где вскоре будет слышна артиллерийская канонада, Верховный главнокомандующий продолжал настаивать, что немцы не станут разворачивать крупные силы севернее Мёза.

Через шесть дней Жоффр изменил свое мнение и сначала приказал армии Ланрезака занять позиции между Мёзом и Самброй, а затем распорядился, чтобы генерал поддержал высадившийся на континенте Британский экспедиционный корпус в операциях против левого фланга немцев, появление которых крупными силами в Бельгии уже невозможно было отрицать [160] . К этому времени столкновение с армиями фон Клюка, фон Бюлова и фон Хаузена – французы называют его сражением на Самбре, а англичане битвой при Монсе – уже назрело. На первых этапах это был, как говорят военные теоретики, встречный бой, и его ход определяли скорее действия полевых подразделений, чем директивы сверху. Приказы не поощряли прямые столкновения с противником. На совещании, проходившем во второй половине дня 21 августа в Шиме, Ланрезак сообщил начальникам штабов корпусов, что по плану их армия должна удерживать возвышенность на южном берегу Самбры [161] . Командующий опасался, что если солдаты получат приказ удерживать фабричный район Боринаж на берегу реки между Шарлеруа и Намюром, то увязнут в уличных боях и он потеряет с ним связь. Такие же указания получили и немцы от фон Бюлова, который координировал действия не только своей 2-й армии, но также 1-й и 3-й, хотя и по другим причинам. 20 августа Мольтке предупредил фон Бюлова, что путь ему преграждает сильная группировка французов, а справа находятся англичане, точные позиции которых неизвестны, и поэтому форсировать Самбру можно будет только после того, как 2 и 3-я армии получат возможность взять противника в клещи. Утром 21 августа Бюлов телеграфировал Хаузену, что откладывает свое наступление. Это означало, что 3-я армия тоже должна остановиться.

160

См.: Tyng. P. 101.

161

См.: Tyng. P. 102, 103.

Дальнейшие события определялись тем, что происходило на местах. Вести боевые действия на берегах нешироких и извилистых рек всегда тяжело. Подразделения могут просто застрять в «карманах» – изгибах русла. Излучины затрудняют взаимодействие между частями и распределение зон ответственности, поэтому отдельные участки могут остаться без защиты. В первую очередь это касается мостов. Кто должен оборонять мост, по которому проходит граница между соединениями? Задачу усложняют и прибрежные постройки, равно как и заросли кустарника – они заслоняют обзор и мешают быстрому перемещению вдоль берега при возникновении локальных трудностей, требующих быстрого усиления. Опытным командирам известно, что легче держать под огнем противоположный берег реки, не давая противнику возможности приблизиться к переправам, чем держать оборону на своем, а если уж врагу удалось форсировать реку, то предпочтительнее обороняться на некотором от нее удалении, чем у самой кромки воды [162] . Эти прописные истины еще раз подтвердились во время сражения на Самбре, развернувшегося 21 августа.

162

См.: Horne A. To Lose a Battle. London, 1969. P. 57.

Ланрезак – приверженец академической военной тактики – приказал удерживать мосты аванпостам, которые испокон века выставлялись в сторону предполагаемого движения противника, чтобы предупредить его внезапное нападение. Основные силы своей армии генерал сосредоточил на возвышенности, откуда можно было отразить попытки немцев переправиться через реку либо самим перейти в наступление. Однако у некоторых аванпостов возникли трудности или нештатные ситуации. Например, в Овле, на полпути между Намюром и Шарлеруа, такой пост разместили на совершенно открытой местности – он прекрасно просматривался с противоположного берега, и командир отряда запросил у командира полка разрешения либо перейти туда, либо немного отодвинуться от воды. Полковник, получивший от Ланрезака строгое распоряжение, ответил отказом, но отправил подкрепление. Солдаты, шедшие на подмогу, обнаружили по пути еще один незащищенный мост. Пока они оборудовали там позицию, немецкие передовые отряды на противоположном берегу вели разведку. По ее результатам ситуация была оценена как благоприятная, и немцы запросили у штаба корпуса разрешение форсировать реку. Это был корпус императорской гвардии, и там в момент поступления доклада случайно оказался Людендорф. Инициативу проявлять ему было не впервой. Как и двумя неделями раньше под Льежем, Людендорф взял ответственность на себя и одобрил операцию. 2-я гвардейская дивизия тоже обнаружила незащищенный мост – на этом участке их было восемь, а не один, как считали французы, – форсировала реку и захватила плацдарм на противоположном берегу. К западу от Овле, в Тернье, передовой отряд 19-й дивизии немцев наткнулся на еще один неохраняемый мост и переправился через Самбру, не дожидаясь приказа. Воспользовавшись этой возможностью, командир дивизии отправил к мосту целый полк, который отбил атаки французов, бросившихся на защиту переправы. Таким образом, во второй половине дня 21 августа в руках немцев находились две большие излучины Самбры и участок берега протяженностью 6,5 километра. Результат для встречного боя закономерный. Для передовых частей немецкой армии и их командиров…

Тем не менее у Ланрезака еще была возможность исправить положение, если бы он придерживался первоначального плана и оборонялся на высотах южнее Самбры. Однако генерал согласился с двумя своими подчиненными – командирами 3-го и 10-го корпусов, которые предложили контратаковать и попробовать вернуть потерянные излучины реки. Попытка оттеснить немцев за реку, предпринятая утром 22 августа, успехом не увенчалась. Все атаки французов они отбили, а части Ланрезака понесли тяжелые потери. Вот свидетельство одного из немецких офицеров.

Французская пехота устроила красивое представление, наступая по бельгийским свекольным полям с развернутыми знаменами, под звуки труб, играющих пронзительный сигнал атаки. Когда шеренги приблизились к нашим позициям, мы открыли шквальный огонь из винтовок и пулеметов с пригорков у реки и из занятых нами строений. Атака быстро захлебнулась. Французы падали один за другим, одни – сраженные наповал, другие – получив ранения. Раненые, спотыкаясь и падая, пытались выйти из-под обстрела – одни ползком, а иные поднявшись на ноги. Потом враг побежал. Победа, вне всяких сомнений, осталось за немецкой гвардией [163] .

163

Tyng. P. 108.