Великий Дракон

— Но Мигель уверен, что его попытаются убить. Собаки, — напомнил Скотти. — Они сообщают обо всех посетителях. Я приходил к Башам несколько раз. Мигель неразлучен с собаками, они сопровождают его на улице, ночью, как сказала Изабелла, их оставляют в здании на первом этаже, чтобы они стерегли лестницу на второй, где расположены жилые комнаты. Я спросил, держал ли Мигель собак раньше, когда жил дома или в Золотом Мехико. Изабелла уверяет, что нет, он любит животных, но дома не держал.

— Скотт, он или знает куда больше, или Арриньо дал ему совсем не такое невинное поручение. Впрочем, — подумав, добавила я, — и то, и другое. Вряд ли бы Арриньо давал серьезные поручения непроверенным людям, да еще и лично.

— Вот именно. Мигель первое время в общине молился так истово, словно хотел искупить смертный грех. Его рассказ мало отличался от того, что ты услышала. Но мне казалось, он многое скрывает. Поэтому я и попросил тебя выслушать его. Я подозреваю, он состоял в той самой секте, про которую говорит с ужасом, но и уклончиво.

— Скотт, — я вздохнула, — при всем уважении к твоей работе и к тебе лично — я не имею права этим заниматься. Моя собственная деятельность до сих пор не рассекречена. А за работу с перебежчиком, который запросто может оказаться лазутчиком, я рискую оказаться в тюрьме.

— Я понимаю. Поэтому и отказался от мысли привлечь тебя. Я хотел бы услышать рекомендации — к кому лучше обратиться с этой проблемой. Я бы хотел сотрудничать с человеком, не обремененным предрассудками. Мигель, как мне кажется, грешник, но — раскаявшийся грешник. Да, он лжет. Но в его положении лгут все, особенно жертвы. Никто из них не может отделаться от мысли, что беда случилась в том числе по их вине. И что они, хоть и пострадали, — соучастники. Каждого в детстве родители учили, что-то запрещали. И каждый эти запреты хоть раз да нарушал. Впоследствии роль родительских запретов исполняли законы и заповеди. Но соблазн силен. Иногда кажется — да ничего страшного, я только чуть-чуть, одним глазком… А потом случается несчастье. И человек лжет, доказывая нам и себе, что не виноват. Им движет не только страх ответственности, но и страх, что его оставят без помощи. Мигель — из таких. Он попал в сети, стараясь добиться высокого положения в обществе. Потом осознал — и воспользовался первым же шансом бежать. Он просто слабый человек, слабый — но не пропащий. И я хотел бы, чтобы твой коллега, которого ты рекомендуешь, это понимал.

— Почему ты не хочешь спросить у Алистера?

— Потому что не хочу. Ни он, ни Август. Должен быть кто-то другой, не связанный с нашей семьей хотя бы кровным родством.

— Тогда Кид Тернер, — сказала я и вспомнила его странное поведение. — Хотя не уверена.

— У него и так неприятности.

Я задумалась. Хуже всего, что я действительно не знала, как помочь. В армии я получала приказы через начштаба и понятия не имела, кто разрабатывал ту или иную миссию. Это нормально. После армии я выполняла единственную миссию за границей, если ее так можно назвать, — операцию на Саттанге, и приказ был непосредственно от министра. Но не объяснять же Скотту, как устроена работа в разведке!

И тут меня осенило.

— Скотт, русские.

— Что?

— Попробуй договориться с русской контрразведкой.

— Они разве работают в Эльдорадо? Я имею в виду, сами по себе.

— Понятия не имею. Но точно помню, что Дима Павлов — ты о нем наверняка слышал — внезапно ударился в религию и ушел в секту.

— На свете много сект.

— На что хочешь готова спорить, именно в ту.

— Ага, — Скотти едва заметно прищурился. — Между прочим, у нас на Сибири есть не то чтобы епископат, нет… После Катастрофы на Сибири оказалось довольно много католиков, русских католиков. Да, за прошедшие века они превратились в фактически самостоятельную церковь, однако же, общий язык мы по-прежнему найти можем. Делла, спасибо. Это интересное и неожиданное решение.

Несколько секунд мы молчали, Скотти явно собирался уходить.

— Скотт, так что это за секта?

Он глядел на меня — и то ли собирался с мыслями, то ли искал формулировку. Или думал, стоит ли вообще меня посвящать.

— Если ты не расскажешь, узнаю по своим каналам, — сблефовала я. — Но твои сведения наверняка самые точные.

— Расскажу, конечно. Тебе нужно это знать. У секты довольно долгая история. Больше ста лет назад на Новой Валенсии поселилась община под руководством нескольких хилирских провидцев. Провидцы утверждали, что Бог дает людям шанс вернуться в Эдем. Они видели этот дивный сад, который находится в центре мира, и попасть в него можно через Хилирский тоннель. Сейчас мы знаем, что это правда. Тогда над ними смеялись, но нашлись и последователи. Само по себе наличие Эдема еще не повод для создания секты, нужен ведь способ стать избранными, теми, кому откроется вход в дивный сад. Основной догмат таков: надо вернуться к состоянию Адама и Евы, тогда Бог простит человечество. Споры начались немедленно, и буквально на следующий год секта раскололась на адамитов и евитов. Адамиты утверждали право первородства, евиты — что в этом и заключается главный грех, ведь не зря Господь создал Адама из праха, а Еву из живой плоти. Ну и дальше в том же духе — что Адам создан для работы, а Ева для присмотра за ним… Есть и кое-что безусловно верное: в частности, первородный грех действительно передается через мужчину, а не через женщину.

— Именно поэтому Христос рожден от женщины, но не от смертного мужчины?

— Верно. Так или иначе, теологические споры вылились в войну — по версии сектантских историков, и в обычную драку — по версии полиции. Евитов оказалось больше, и они прогнали адамитов. Часть адамитов вскоре раскаялась и вернулась. В последующие несколько лет в результате ссор между лидерами во главе секты остался некто Иероним Коло. Точней, его жена Мария. Иероним занимался теоретической работой, Мария — практическим руководством. Она была талантливым менеджером, поэтому еще до ее смерти секта добилась широкого распространения, а при ее дочери — и официального статуса в качестве Ордена Евы. Структура относительно безопасная, хотя и не беспроблемная. Чрезвычайно популярна в колониях от пятого радиуса. Формально считается христианской сектой. Они признают Писание, но не как Божественное Откровение, а как историю ошибок рода человеческого. Верят, что после Прощения и переселения в Эдем обретут физическое бессмертие, а не дожившие праведники восстанут из мертвых, поэтому трупы они мумифицируют и хранят в склепах. Как ни странно, там не матриархат — у каждого пола свои обязанности. Имущество общее, они не признают частной собственности. Наивысшим грехом считается грех праздности. Нет священников и священниц, детей обучают матери, а в их отсутствие — отцы. Девочки и мальчики воспитываются вместе. Мужчину за грубое обращение с женщиной могут изгнать, женщину за несправедливость по отношению к мужчине — тоже. Полный запрет на ведение войн, разрешена лишь самооборона. Нестрогие вегетарианцы — употребляют молоко и продукты из него, рыбу. Неплохой рацион, так что из всех сект эта едва ли не самая здоровая физически. Строгая моногамия, разводы разрешены, но каждая такая ситуация обсуждается всей общиной, и решение принимает община. Жестко табуирован гомосексуализм, что мужской, что женский. Бисексуальные связи не запрещены, поскольку не мешают продолжению рода. Приветствуют естественнонаучное образование, работу в медицине, активно используют технику в сельском хозяйстве. Бесплодных стараются женить с бесплодными, они несколько поражены в правах, но получают восстановление статуса, если берут на воспитание двух и больше сирот. В секте сирот нет, так что ее члены осаждают все окрестные приюты. Вообще воспитание неродных детей считается богоугодным делом.

— Я бы не стала с этим спорить.

— Я тоже не спорю, просто из этих детей вырастают новые сектанты.

— Ну так и секта не запрещенная, — буркнула я, думая: ну не тяни ты, хватит исторических экскурсов, начинай уже меня пугать.

— Когда ее разрешали, не знали, чем все кончится… Основная проблема с Орденом Евы — они не признают права частной собственности. Ни для кого вообще. Поэтому у них постоянные конфликты с окружающими из-за нарушения границ. А вторая проблема — они активно занимаются прозелитизмом. Как следствие, постоянные судебные иски от других церквей. — Скотти улыбнулся. — Меня там не любят. С их точки зрения, монах дважды грешен, поскольку уклоняется от каждодневного труда и от семейных обязанностей. Помнишь Альфреда Куруги? Его дед и бабка по материнской линии были адептами этой секты.

— О. Но я бы не сказала, что…

— Сам он не состоял в секте. Его предков из общины изгнали. Евиты не практикуют смертную казнь, вместо нее они изгоняют преступников. Как изгнали Каина, так и они поступают. Лет пятьдесят назад изгнали семью — муж, жена и пятилетний сын. Через десять лет в другую общину явился пятнадцатилетний юноша. Его приняли. Прошло еще десять лет, тот приемыш завоевал немалый авторитет, и именно с его подачи в недрах евитов выросла новая секта. Адамиты возродились, да еще и в радикальной форме. Лидер впоследствии погиб, и кто руководит адамитами сейчас, узнать не удалось. Они распространились стремительно, как пожар, используя для раскрутки уже существующую вербовочную сеть Ордена Евы. Не знай я, как причудливы судьбы сектантских учений, мог бы поверить, что адамиты — чей-то проект. У них было все готово для успешного старта, оставалось только вбросить идею. Теперь это самостоятельный Орден Адама, естественно, нелегальный, но пугающе успешный. Тоталитарная секта, обработка новообращенных у адамитов очень жесткая, фанатизм запредельный. Кстати, у евитов тоже возникло радикальное крыло, на фоне адамитов относительно вменяемое, потому что хотя бы обходится без членовредительства, и на том спасибо. Адамиты человеком признают только мужчину. Женщин калечат. Есть некоторое число «сочувствующих», которые работают как агенты влияния во внешнем мире, но остальные живут на положении скота бессловесного. В буквальном смысле слова, потому что женщинам в секте надрезают голосовые связки.

— Ничего себе. Зачем?

— Чтобы не могли голосом и словами сбить мужчину с пути истинного. Женщины у них — не личности, а общее имущество общины. Они допускаются только к грязным работам и сексуальному удовлетворению мужчин. Секс строго регламентирован. Женщине запрещено издавать любые звуки, это помимо того, что она не может говорить. Она обязана находиться в определенной позе и закрывать лицо полностью, оставляя лишь отверстия для дыхания. Все это — чтобы женщина не могла привязать к себе мужчину и использовать его для достижения своих целей.

— У-у… да. Жестоко и эффективно. А дети?

— Мальчика женщине приносят только для кормления. Остальное время он находится с воспитателями, которые учат его всему. Девочек оставляют матерям. Поколение, родившееся уже в секте, сильно отстает в умственном развитии, но для целей секты это хорошо — меньше думают, лучше подчиняются.

— Хорошо. А цель?

— Возвращение в Эдем уже близится, но туда пустят лишь избранных. Тех, кто больше не совершит грехопадение, поверив женщине. У них есть некий артефакт, который они трактуют как Послание. Якобы там говорится, что избранные обретут бессмертие и будут жить в дивном саду, а прочие станут служить им как рабы.