Великий Ленин. «Вечно живой»

По мере роста сопротивления буржуазии и ее прихлебателей растет сила пролетариата и присоединяющегося к нему крестьянства. Эксплуатируемые крепнут, мужают, растут, учатся, скидывают с себя «ветхого Адама» наемного рабства по мере того, как растет сопротивление их врагов-эксплуататоров. Победа будет на стороне эксплуатируемых, ибо за них жизнь, за них сила числа, сила массы, сила неисчерпаемых источников всего самоотверженного, идейного, честного, рвущегося вперед, просыпающегося к строительству нового, всего гигантского запаса энергии и талантов так называемого «простонародья», рабочих и крестьян. За ними победа» [397] .

397

Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 35. С. 191–194.

Необходимо учесть то, что столь откровенный анализ был впервые опубликован лишь 22 января 1929 г. в «Правде».

Буквально двумя днями раньше была опубликована и другая работа Ленина, написанная в то же время и во многом перекликающаяся с его политическим отчетом. В статье «Как организовать соревнование?» Ленин настойчиво продолжает резкую критику не только «прихвостней, прихлебателей, приживальщиков» буржуа, помещиков-крепостников, попов, подьячих, чиновников, интеллигентов, но и рабочих и крестьян, которые «ломают, – к сожалению, еще недостаточно твердо, решительно и беспощадно…». Ленин требует: «Война не на жизнь, а на смерть богатым и прихлебателям, буржуазным интеллигентам, война жуликам, тунеядцам и хулиганам… Богатые и жулики – это две стороны одной медали, это – два главных разряда паразитов, вскормленных капитализмом, это – главные враги социализма, этих врагов надо взять под особый надзор всего населения, с ними надо расправляться, при малейшем нарушении ими правил и законов социалистического общества, беспощадно. Всякая слабость, всякие колебания, всякое сентиментальничанье в этом отношении было бы величайшим преступлением перед социализмом…»

«Надо организовать соревнование, – писал Ленин, – практиков-организаторов из рабочих и крестьян друг с другом… в способах осуществления контроля, в путях истребления и обезврежения паразитов (богатых и жуликов, разгильдяев и истеричек из интеллигенции и т. д. и т. п.)». Вождь за «многообразие в подробностях» при уничтожении «разгильдяев и истеричек из интеллигенции и т. д. и т. п.».

Ленин предлагает: «Тысячи форм и способов практического учета и контроля за богатыми, жуликами и тунеядцами должны быть выработаны и испытаны на практике самими коммунами, мелкими ячейками в деревне и в городе. Разнообразие здесь есть ручательство жизненности, порука успеха в достижении общей единой цели: очистки земли российской от всяких вредных насекомых, от блох-жуликов, от клопов-богатых и прочее и прочее. В одном месте посадят в тюрьму десяток богачей, дюжину жуликов, полдюжины рабочих, отлынивающих от работы (так же хулигански, как отлынивают от работы многие наборщики в Питере, особенно в партийных типографиях). В другом – поставят их чистить сортиры. В третьем – снабдят их, по отбытии карцера, желтыми билетами, что-бы весь народ, до их исправления, надзирал за ними, как за вредными людьми. В четвертом – расстреляют на месте одного из десяти, виновных в тунеядстве. В пятом – придумают комбинации разных средств и путем, например, условного освобождения добьются быстрого исправления исправимых элементов из богачей, буржуазных интеллигентов, жуликов и хулиганов. Чем разнообразнее, тем лучше, тем богаче будет общий опыт, тем вернее и быстрее будет успех социализма…» [398]

398

Там же. С. 197, 200, 201, 203, 204.

Какой социализм представлял Ленин – понятно, но его ненависть к богатым неясна. Стремление к повышению своего благосостояния, т. е. богатства, являлась на протяжении веков стимулом трудовой активности. Недостаток материального вознаграждения рождал трудовую апатию.

В работе «Очередные задачи Советской власти», опубликованной 28 апреля 1918 г., Ленин отмечал: «Буржуазия побеждена у нас, но она еще не вырвана с корнем, не уничтожена и даже не сломлена еще до конца. На очередь дня выдвигается поэтому новая, высшая форма борьбы с буржуазией, переход от простейшей задачи дальнейшего экспроприирования капиталистов к гораздо более сложной и трудной задаче создания таких условий, при которых бы не могла ни существовать, ни возникать вновь буржуазия. Ясно, что это – задача неизмеримо более высокая и что без разрешения ее социализма еще нет».

Ленин быстро осознал, что экспроприация экспроприаторов – временный успех, который лишь дает возможность организации социалистического производства. «Речь идет, – разъяснял он, – об изменении центра тяжести нашей экономической и политической работы… Теперь на первом плане ставится организация учета и контроля в тех хозяйствах, где экспроприированы капиталисты, и во всех остальных хозяйствах» [399] .

Итак, по мнению Ленина, ставились новые задачи диктатуры пролетариата– организация строительства социализма, создание социалистического уклада в экономике, привлечение к управлению производством рабочих, повышение производительности труда. И все это за обещание светлого будущего для потомков.

399

Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 36. С. 175, 176.

«Русский человек – плохой работник…» – считал Ленин, а посему: «Учиться работать – эту задачу Советская власть должна поставить перед народом во всем ее объеме», – утверждал он. Наряду с овладением рабочими учетом и контролем над производством и распределением продуктов Ленин выдвигал идею организации социалистического соревнования, при котором «сила примера впервые получает возможность оказать свое массовое воздействие». Определив формы повышения производительности труда, которые Ленин открывал не «впервые», он предложил и методы их исполнения, в основе которых лежала «стройная организация» и диктатура. Что такое «стройная организация», не пояснял, хотя замечал, что «все средние решения – либо обман народа буржуазией… либо тупость мелкобуржуазных демократов» [400] .

400

Там же. С. 189, 191, 194.

«С другой стороны, нетрудно убедиться, – уверял он, – что при всяком переходе от капитализма к социализму диктатура необходима по двум главным причинам или в двух направлениях. Во-первых, нельзя победить и искоренить капитализма без беспощадного подавления сопротивления эксплуататоров, которые сразу не могут быть лишены их богатства, их преимуществ организованности и знания, а следовательно, в течение довольно долгого периода неизбежно будут пытаться свергнуть ненавистную власть бедноты. Во-вторых, – писал Ленин, – всякая великая революция, а социалистическая в особенности, даже если бы не было войны внешней, немыслима без войны внутренней, т. е. гражданской войны, означает еще большую разруху, чем война внешняя…» [401]

401

Там же. С. 195, 196.

Ленин был прав, никто добровольно не отдает свои богатства и тем более организованность, опыт и знания. И вполне естественно, что никто не будет приветствовать «власть бедноты», кроме нищих. Развязав методами разбоя гражданскую войну, Ленин уверяет, что «все элементы разложения старого общества, неизбежно весьма многочисленные, связанные преимущественно с мелкой буржуазией (ибо ее всякая война и всякий кризис разоряют и губят прежде всего), не могут не «показать себя» при таком глубоком перевороте… иначе, как увеличением преступлений, хулиганства, подкупа, спекуляций, безобразий всякого рода». И на все это большевики шли сознательно, ибо знали: «Чтобы сладить с этим, нужно время и нужна железная рука», т. е. шли испытанным методом всех диктаторов – «разделяй и властвуй».

По мнению Ленина, в предыдущих революциях народ «не проявлял спасательной твердости» и вследствие этого проигрывал. «Этот исторический опыт всех революций, – считал Ленин, – этот всемирно-исторически-экономический и политический урок подытожил Маркс, дав краткую, резкую, точную, яркую формулу: диктатура пролетариата… А наша власть, – сокрушался Ленин, – непомерно мягкая, сплошь и рядом больше похожая на кисель, чем на железо». Понимая, что это призыв к ужесточению власти, Ленин после нескольких оправдательных фраз о катастрофическом положении в России уверял: «…никакого принципиального противоречия между советским (т. е. социалистическим) демократизмом и применением диктаторской власти отдельных лиц нет».

Рассуждая «о значении именно единоличной диктаторской власти с точки зрения специфических задач данного момента», Ленин особое внимание уделял производственной сфере, неоднократно повторяя, точно удар хлыста: «…беспрекословное подчинение единой воле для успеха процессов работы, организованной по типу крупной машинной индустрии, безусловно, необходимо. Для железных дорог оно необходимо вдвойне и втройне. И вот этот переход от одной политической задачи к другой, по внешности на нее совсем не похожей, составляет всю оригинальность переживаемого момента… сегодня та же революция и именно в интересах ее развития и укрепления, именно в интересах социализма, требует беспрекословного повиновения масс единой воле руководителей трудового процесса».

Таким образом, основными методами решения экономических проблем Ленин считал прежде всего подчинение, повиновение «воли тысяч воле одного» диктатора, по приказу которого будет осуществляться «мерная поступь железных батальонов пролетариата» [402] .

Оправдывая насилие как необходимую меру слома старого государственного аппарата и сопротивления эксплуататорских классов, Ленин весной 1918 г. подчеркнет: «Сегодня только слепые не видят, что мы больше национализировали, наконфисковали, набили и наломали, чем успели подсчитать. А обобществление тем как раз и отличается от простой конфискации, что конфисковывать можно с одной «решительностью» без умения правильно учесть и правильно распределить, обобществить же без такого умения нельзя» [403] .

402

Там же. С. 200, 208.

403

Ленин В.И. О «левом» ребячестве и мелкобуржуазности. Там же. С. 294.