Великий Ленин. «Вечно живой»

Видя безысходность своего положения, атаман Каледин после очередной болтовни, от которой погибала Россия, застрелился. В предсмертном письме, адресованном генералу Алексееву, он писал: «Казачество идет за своими вождями до тех пор, пока вожди приносят ему лавры победы, а когда дело осложняется, то они видят в своем вожде не казака по духу и происхождению, а слабого предводителя своих интересов и отходят от него. Так случилось со мной и случится с Вами, если Вы не сумеете одолеть врага» [514] .

514

Там же. С. 223–224.

Казалось, ничего не предвещало кровавой бойни на Дону. «Дон еще не проснулся, – писал активный участник Белого движения генерал А. Богаевский. – Роковой выстрел Каледина еще не разбудил его. Только немногие смелые люди пошли с нами или в Степной поход с генералом Поповым. Масса простого казачества, – утверждал он, – да и многие офицеры пока еще держали нейтралитет…» [515]

«Ледяной поход» Добровольческой армии Корнилова, начатый 9(22) февраля в Ростове и закончившийся 31 марта под Екатеринодаром, и другие походы белых казацких вождей кровавой пеленой покрыли Дон и Кубань. Один из его участников А. Богаевский писал, что бесконечно тяжким было сознание одиночества на своей родной земле… Но у многих «первопроходников» это горестное чувство лишь усиливало ненависть, стремление мстить «хамам» [516] . Другой участник похода Р. Гуль рассказывал о расстрелах пленных, добивании раненых, порках до тех пор, пока «пленные не были в крови» [517] .

515

Белое дело. Ледяной поход. М., 1993. С. 35.

516

Там же.

517

Там же.

В связи с обострением борьбы с казачеством оргбюро ЦК РКП(б) в составе Я.М. Свердлова, Н.Н. Крестинского, М.Ф. Владимирского и К.Т. Новгородцевой приняли 24 января 1919 г. «Циркулярное письмо ЦК об отношении к казакам». В нем «циркулярно, секретно» давались указания партийным работникам о характере их работы при воссоздании и укреплении Советской власти: «…признать единственно правильным самую беспощадную борьбу со всеми верхами казачества путем поголовного их истребления. Никакие компромиссы, никакая половинчатость пути недопустимы. Поэтому необходимо:

1. Провести массовый террор против богатых казаков, истребив их поголовно; провести беспощадный массовый террор по отношению ко всем вообще казакам, принимавшим какое-либо прямое или косвенное участие в борьбе с Советской властью. К среднему казачеству необходимо применять все те меры, которые дают гарантию от каких-либо попыток с его стороны к новым выступлениям против Советской власти.

2. Конфисковать хлеб и заставлять ссыпать все излишки в указанные пункты, это относится как к хлебу, так и ко всем другим сельскохозяйственным продуктам.

3. Принять все меры по оказанию помощи переселяющейся пришлой бедноте, организуя переселение, где это возможно.

4. Уравнять пришлых «иногородних» к казакам в земельном и во всех других отношениях.

5. Провести полное разоружение, расстреливая каждого, у кого будет обнаружено оружие после срока сдачи.

6. Выдавать оружие только надежным элементам из иногородних.

7. Вооруженные отряды оставлять в казачьих станицах впредь до установления полного порядка.

8. Всем комиссарам, назначенным в те или иные казачьи поселения, предлагается проявить максимальную твердость и неуклонно проводить настоящие указания.

ЦК постановляет провести через соответствующие советские учреждения обязательство Наркомзему разработать в спешном порядке фактические меры по массовому переселению бедноты на казачьи земли.

Центральный Комитет РКП» [518] .

Получив такую директиву, партийные и советские работники Дона применили репрессии не только к офицерам, казакам-кулакам, воевавшим против Советской власти, но и к обманутым или заблуждавшимся середнякам. Местные ревкомы стали широко проводить классовую, безжалостную политику «расказачивания». Станицы переименовывались в села, казакам запрещалось носить лампасы, из обращения изгонялось даже само слово «казак». Ответом на безумные репрессии явилось вспыхнувшее 11 марта 1919 г. восстание донского казачества, которое показало неверность установки оргбюро ЦК РКП(б) в отношении казачества в целом и сплочения трудового казачества вокруг Советской власти. На наш взгляд, нельзя всю вину по «расказачиванию» возлагать на Свердлова, хотя, по выражению Ленина, «…мы были вынуждены всецело полагаться на тов. Свердлова, который сплошь и рядом единолично выносил решения» [519] .

518

Известия ЦК КПСС, 1989. № 6. С. 177–178; РЦХИДНИ. Ф. 17. Оп. 4. Д. 7. Л. 5.

519

Ленин В.И. Отчет ЦК 18 марта. Полн. собр. соч. Т. 38. С. 146.

Подавлением восстания на Дону занимался лично Ленин. 20 апреля 1919 г. он с возмущением телеграфирует члену РВС Южного фронта Сокольникову: «Верх безобразия, что подавление восстания казаков затянулось» [520] . 24 апреля он вновь настаивает: «Во что бы то ни стало надо ликвидировать, и до конца, восстание. От Цека послан Белобородов. Я боюсь, что Вы ошибаетесь, не применяя строгости, но если Вы абсолютно уверены, что нет сил для свирепой и беспощадной расправы, то телеграфируйте немедленно и подробно» [521] . Другая депеша Раковскому, Антонову, Подвойскому и Каменеву ушла в Киев: «Во что бы то ни стало, изо всех сил и как можно быстрее помочь нам добить казаков и взять Ростов хотя бы ценой временного ослабления на западе Украины, ибо иначе грозит гибель».

520

Там же, т. 50. С. 283.

521

Там же. С. 289–290.

Почему же так торопит Ленин соратников? Во-первых, нужен «хлеб с меньшими затратами и большими результатами» [522] . Во-вторых, его утверждение, «что в глубине Донецкого бассейна бродят казачьи шайки, которые беспощадно грабят местное население», не соответствовало действительности. В-третьих, казаки представляли реально-профессиональную военную силу, способную противостоять большевистскому беспределу, и нельзя было допустить их сплочения. В-четвертых, Ленин решил переселить на Дон миллионы жителей из Петроградской, Олонецкой, Вологодской, Череповецкой, Псковской и Новгородской губерний в соответствии с Циркулярным письмом ЦК о расказачивании и декретом Совнаркома РСФСР «Об организации переселения в производящие губернии и в Донскую область». Позже география переселенцев будет значительно расширена. Иногородцы должны были укрепить Советскую власть, распространить ленинские идеи «светлого будущего».

522

Там же, т. 35. С. 36.

Таким образом, большевики продолжали грабительскую политику, политику натравливания друг на друга различных слоев населения России, а главное, уничтожалось наиболее самостоятельное, хозяйственно-независимое и военно-организованное сословие. Прельщенные высокоурожайной донской землей переселенцы становились крепостными Советской власти, согнанными в коммуны, совхозы, колхозы и другие сельскохозяйственные объединения.

Только в мае Ленин направил десятки телеграмм и писем своим подручным Троцкому, Каменеву, Белобородову, Середе, Луначарскому, Сокольникову, Колегаеву, Хвесину и другим, в которых настоятельно требовал ускорить переселение в Донскую область и беспощадное подавление казаков [523] . 3 июня Ленин беседует с членами ревкома Котельниковского района – Колесниковым и Неклюдовым – о положении на Дону, хотя имел представление из докладов сотрудников ВЧК и РВС фронтов, один из которых, В.А. Трифонов, писал члену редакции «Правды» А. Сольцу: «На юге творились и творятся величайшие безобразия, о которых нужно во все горло кричать на площадях» [524] . Представители Советской власти с Дона рассказали Ленину о бесчинствах и грабежах при подавлении казачества, о своем бесправии. Председатель Совнаркома пообещал разобраться и помочь. В тот же день командованию Южного фронта Ленин телеграфировал: «Держите твердо курс в основных вопросах» [525] . По вопросу «казачьей политики» на Дону, докладывая в ЦК РКП(б) в июле 1919 г., член Донревкома И.И. Рейнгольд утверждал: «Бесспорно, принципиальный наш взгляд на казаков как на элемент, чуждый коммунизму и Советской идее, правилен».

523

Там же, т. 50. С. 313, 314, 321; ЦГАСА. Ф. 100. Оп. 3. Д. 100. Л. 135.

524

Трифонов Ю. Отблеск костра. М., 1988. С. 167.

525

Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 50. С. 387.

«Наш взгляд» – это политика ЦК партии большевиков, представляющих казаков как чуждый элемент, ибо они не хотели отдавать свое наработанное потом и кровью ради всеобщего благосостояния. Абсурдом являлось и то, что казак, трудившийся от зари до зари со своими домочадцами, «чуждый коммунизму и Советской идее». Ибо примитивным понятием ЦК РКП(б) под коммунизмом понимали все общее, а под Советской идеей – все совместное. А против не понимавших этот абсурд необходим был террор.

По мнению Рейнгольда, которое не расходилось с «линией» ЦК РКП(б): «Казаков, по крайней мере, огромную их часть надо будет рано или поздно истребить, просто уничтожить физически, но тут нужен огромный такт, величайшая осторожность и всяческое заигрывание с казачеством; ни на минуту нельзя упускать из виду того обстоятельства, что мы имеем дело с воинственным народом, у которого каждая станица – вооруженный лагерь, каждый хутор – крепость».

Кощунственно звучит сожаление о поголовном истреблении казаков, при котором «нужен огромный такт». Трусливость и «величайшая осторожность» звучат из доклада члена Донревкома, который ясно осознает, что казаки не простые мужики, а «воинственный народ», антибольшевистски настроенный. К тому же «в быте казаков и их историческом прошлом заложены начала независимости, обособленности, своей самостоятельности государственной жизни», – вынужден признать Рейнгольд.

«Только под вывеской Советского Донского Правительства мы должны проводить на Дону красный террор…» [526] – советует Рейнгольд, пытаясь придать видимость законности бесчеловечной акции.

526

Большевистское руководство. Переписка. 1912–1927. Сборник документов / Сост. Квашонкин А.В. и др. М., 1996. С. 108–109.