Венец лжи

— Нет, Элль. Я не гей, — сделав еще один глоток воды, он вызывающе уставился на меня поверх бокала. — Мне казалось, мы прояснили это той ночью, когда ты пришла ко мне домой с просьбой помочь тебе в одном деликатном деле.

Папа пристально посмотрел на меня.

— В деликатном деле? Элль, у тебя все в порядке?

Я почувствовала, как щеки заливает ненавистный румянец.

— Да, — стиснув зубы, процедила я, — У меня все отлично. Просто Пенн доставляет мне много хлопот.

— Это я доставляю много хлопот? — он указал на себя, качая головой. — Думаю, ты убедишься, что я очень даже сговорчивый.

— Если бы ты и впрямь был таким сговорчивым, то рассказал бы мне, кто ты на самом деле, откуда ты, кто такой Ларри, Стьюи и какого черта твой друг делает в Фишкилле, — задыхаясь проговорила я, не обращая внимания на то, что отец смотрел на меня так, будто я вот-вот сорвусь. Сегодня мне уже один раз это удалось и сейчас я была готова снова сорваться. — Скажи правду, Пенн — если это вообще твое имя. Тогда посмотрим, насколько сговорчивой могу быть я.

Над столом повисла тишина. Мой эмоциональный выпад звенел у меня в ушах.

Пенн не пошевелился.

Папа заерзал на стуле, но я по-прежнему была поглощена спором с мужчиной, который лишил меня девственности, выставил меня на улицу, а затем спас.

Мне не хотелось это признавать, но под моей ненавистью, неприязнью, недоверием и опасением скрывалось трепетание чувств. Когда он вымыл мне ноги…Я смягчилась. Когда он вошел в меня, я сдалась. Мне не хотелось с этим соглашаться, но он повлиял на меня не только в физическом плане.

И меня это бесило больше всего на свете.

«Это того не стоит».

Мне нужно управлять компанией. Разобраться с Грегом. Такие эмоциональные срывы были пустой тратой моего времени.

Я встала и, бросив салфетку на грязную тарелку, втянула носом воздух.

— Знаешь что? Мне все равно. Было приятно познакомиться, мистер Эверетт, но я больше не желаю Вас видеть.

Повернувшись к отцу, я добавила:

— Папа, мы не помолвлены и никогда не были, поверь мне. Я с ним переспала — ты, скорее всего, уже это знаешь, учитывая, что он намекал на это всеми возможными способами. Довольна ли я этим? Нет. Сожалею ли я об этом? Да. Злит ли меня то, что он солгал тебе о нашей помолвке? Больше всего на свете. А теперь, если вы меня извините, я вернусь в офис, где контролирую ситуацию и мне не нужно мириться с такими людьми, как он…, — я указала пальцем в бесстрастное лицо Пенна.

Я не стала дожидаться ответа отца. Или опровержений Пенна.

Проходя мимо столиков с радостными посетителями, я боролась с собой. С момента нашей первой встречи, я только и делала, что убегала от этого мужчины.

Я скрывала это за угрозами и храбростью, но на самом деле я его боялась.

Ошеломленная тем, что чувствовала из-за него под своей напускной неприязнью.

Меня пугало то, как чутье настойчиво подсказывало мне закрыть глаза на Пенна Эверетта и увидеть того, кого, как мне казалось, я уже никогда не найду.

Но больше всего я злилась на себя.

Потому что первый раз в жизни я солгала.

Всё сказанное мною отцу, каждое слово, которое я прорычал о Пенне, было неправдой.

Мне было с ним хорошо.

Я ни о чем не жалела.

И да, меня раздражала его ложь, но еще больше меня интересовали крохи скрывающейся за ней правды.

Теперь это не имело значения.

Впереди у меня другие сражения.

Все кончено.

Глава двадцать восьмая

У Центрального парка было два лица.

Порочное, увиденное мною в серебристом лунном свете с незнакомцем в капюшоне, и невинное, с играющими на траве солнечными бликами и визжащими вдалеке детьми.

Прошло так много времени с тех пор, как я в последний раз прогуливалась среди пышной зелени.

Три года — это слишком долго.

Незнакомец…

Он был в деревьях и в дуновении ветра.

Он был везде и повсюду, только не со мной.

Стук моих каблуков вернул меня к мыслям о неприятном разговоре в ресторане. В попытке унять колотящийся пульс я скинула красивые (но убийственные) розовые туфли и сошла с тротуара на газон.

Мягкость молодой травы упрощала ту неразбериху, в которую в последнее время превратилась моя жизнь.

Ресторан «Тропики» располагался в отличном месте рядом с парком. Я намеревалась немедленно позвонить Дэвиду, чтобы он меня забрал, но потом решила насладиться солнечным светом, прежде чем бухгалтерский учет и руководство персоналом добавят мне другого стресса.

Я немного прогуляюсь, пополню истощившиеся запасы витамина D, а затем позвоню Дэвиду, чтобы он отвез меня обратно в «Бэлль Элkь» к неразобранной куче оставленных забот. Я обниму Сейдж и буду работать, пока у меня не разболятся глаза, а потом вернусь домой и запрусь там от всего мира.

Я прошла совсем немного — всего несколько минут, когда позади послышались шаги. Твердые и уверенные, мужские и довольно быстрые.

Я напряглась и прибавила скорость.

Если это был тот, о ком я думала, мне не хотелось с ним разговаривать.

Ускоренные шаги не помогли.

Сильные пальцы схватили меня за локоть и дернули назад.

— Элль, ты не можешь уйти. Не так.

На солнце глаза Пенна казались ярче — скорее цвета выдержанного портвейна, чем терпкого виски. Вокруг губ залегло несколько морщинок, будто он сдерживался так же сильно, как я.

Что не имело никакого смысла, так как именно он дурачил меня с самого начала. Это из-за него Грег взбесился от ревности и начал мне угрожать. Во всем этом был виноват он.

Я отдернула руку, вырвавшись из его хватки. Пенн отпустил меня только потому, что проходящая мимо нас женщина с коляской недовольно нахмурилась.

— Перестань меня преследовать, — я снова пошла по траве, мысленно выругавшись, когда заметила, что он зашагал рядом, поблескивая своими начищенными ботинками.

Меня бесило то, что в своем темно-сером костюме и голубой рубашке он казался ослепительным и уникальным, как бриллиант. В его внешности не было никаких погрешностей. Никакой неловкости — как будто у него на руках имелись все карты.