Венера

–  И все-таки,- настаивал я.- Какое-то у тебя мнение должно быть на этот счет, как у биолога. Ну, может быть, догадки, предположения…

Она провела рукой по густым темно-каштановым волосам.

–  Оксиды серы,- наконец заговорила она.- Самый широко распространенный компонент в облачных корпускулах. Они могут разлагать серу и регулировать ее на уровне обмена веществ.

–  Серу? Но как можно питаться серой? Маргарита ткнула мне в грудь пальцем.

–  На Земле есть бактерии, которые разлагают серу, задействовав ее в обмене веществ. Я предполагала, что ты должен это знать.

Я натянуто улыбнулся.

–  Тебя еще ждут сюрпризы, когда ты узнаешь, как много я не знаю.

Она улыбнулась в ответ.

Я вытащил из кармана компьютер и показал ей список материалов из спецификации скафандра. Серы там не было.

–  Может, они питаются каким-нибудь из этих материалов?
– спросил я, показывая крошечный экран.

Маргарита пожала плечами.

–  Скоро узнаём, Ван. На Земле организмы питаются широким кругом элементов и соединений.- Она глубоко и продолжительно вздохнула.

–  Это наверняка насекомые, жуки,- сказал я, убежденный в этом совсем не очевидном утверждении.- Никто другой не мог проесть скафандры.

–  Ну, а что ты скажешь насчет перил? Они ведь сделаны из железа?

Я постучал по рукоятке поручня:

–  Металлокерамика. Содержит бериллий, бор, кальций, углерод… и несколько других элементов.

–  Вероятно, этим организмам нужны какие-то особые элементы, так же как нам - витамины,- предположила Маргарита.

Я вернулся к списку материалов, из которых был сделан скафандр, и вывел в соседней колонке список элементов сплава страховочного поручня. Сходных элементов сколько угодно, хотя только в металлокерамику входила сера, да и то в ничтожных количествах. Тут я вспомнил, что оба скафандра дали течь в суставах, а не в ткани из самовосстанавливающейся резины. А эти суставы, или переходники из металлокерамического сплава, покрытого тонким слоем распыленного пластика? Да это же просто лакомство!

–  Тебе нужно выяснить, что они переваривают,- очень серьезным тоном сказал я Маргарите.- Это жизненно важно!

–  Знаю,- согласилась она, вставая.- Пойду и займусь этим сейчас же.

Тут я вспомнил о странной ржавчине в задней части газовой емкости.

–  Может, он и обшивку прогрыз, этот жук.

–  Иду, уже иду!
– воскликнула она, удаляясь по коридору в свою лабораторию. Мне показалось, что я ей надоел.

«Вот какое впечатление я на нее произвожу»,- подумал я. Но мы должны узнать все про жуков. Если эти твари проели наши скафандры, как прапорщики - имущество министерства обороны, и полакомились самим кораблем, то нам нужно поскорее выбираться из атмосферы.

Некоторое время я находился в смятении, не уверенный в том, что сделаю в следующий момент. Что я еще могу, кроме того, чтобы заставлять других делать то, чего не могу сделать сам?

Я решил немедленно отправиться обратно на мостик, но на полпути столкнулся с Йитс, которая спешила по коридору в противоположном направлении. А коридор был узок до того, что, как говорил Родригес (если вы помните), пока протискиваешься мимо кого-нибудь, можно… ну, вы понимаете.

–  Что нового?
– поинтересовался я.

–  Ничего хорошего,- бросила она, протиснувшись мимо. Я только почувствовал на миг прикосновение ее мягкого и податливого тела.

–  В чем дело?
– крикнул я ей в след.

–  Нет времени!

– крикнула она в ответ, прибавив шагу.

Странно. Всю жизнь, сколько помню, она ходила ленивым вялым шагом, если двигалась вообще, эта в высшей степени меланхоличная девица.

Покачав головой, я продолжил путь к капитанскому мостику. Дюшамп и Родригес уже были здесь (а где же им быть еще, если только не в каютах друг у друга!). Так, я начинаю становиться сплетником и брюзгой. Это надо прекращать. «Вот и хорошо, что вы оба здесь, голубчики»,- подумал я.

–  Мы не можем повышать давление, пока не определим, что там все в порядке,- говорила Дюшамп тоном, не предвещавшим ничего хорошего.- Утечка в настоящий момент незначительная, но постоянно растет и набирает силу. Если процесс не остановится, это приведет к тому, что корабль потеряет высоту. Причем процесс выйдет из-под контроля. Мы ничего не сможем с этим поделать.

Она посмотрела в мою сторону.

Я стоял в проходе, у открытого люка. Постучав пальцем по рукоятке кресла, чтобы выключить записывающее устройство, она бесстрастно спросила:

–  Ну?

–  Надо срочно выбираться из облаков. А то жуки сожрут наш корабль.

Брови Дюшамп изогнулись:

–  У меня нет времени на теории. Утечка в газовом баке. Она небольшая, но постоянно растет.

–  Утечка?
– мой голос моментом повысился на пару октав, то есть стал тонким, как у воробья.

–  Это не серьезно,- поторопился добавить Родригес. Я повернулся к нему.

–  Надо выбираться! Вы же видели это, Родригес. Эти насекомые…

–  Я здесь принимаю решения,- отрезала Дюшамп.

–  А теперь погодите минуту,- сказал я.- Только минуту…

Но прежде чем я смог что-то сказать, она заявила:

–  Несмотря на то что вы владелец судна, мистер Хамфрис, я его капитан, и поэтому принимать решения должна я. Здесь не дискуссионный клуб. Голосовать мы не будем.

–  Мы должны выйти из облаков!
– настаивал я.

–  Полностью согласна,- ответила она.- Как только мы залатаем трещину, я приму решение спускаться и входить глубже под облака.

–  Глубже?
– Я посмотрел на Родригеса, но он ничего не сказал.

–  А про Фукса вы забыли? МКА передавало, что он пошел на быстрое снижение в незамутненную атмосферу, под облака.

Призовые деньги, брошенные папочкой перед широкой общественностью, еще не все, что прельщало меня, в сравнении с весьма вероятной возможностью, что жуки прогрызли корабль насквозь.

Наконец подал голос Родригес:

–  Мистер Хамфрис, мы не можем принять верное решение, пока не выясним состояние корпуса газового баллона и насколько серьезна утечка.

–  Не настолько серьезна,- возразила Дюшамп.- Пока.

–  Но со временем она станет опасной,- добавил Родригес.

–  Не скоро,- настаивала капитан.

–  Пока мы будем оставаться в облаках, на наш корабль насядет целая колония венерианских организмов и устроит здесь себе пир,- пылко возражал я.

–  Нет времени для паники, мистер Хамфрис,- отрубила она.

–  Погодите,- вмешался Родригес.- Вы оба, погодите. Кончайте спорить. Все правы. Спускаться надо немедленно. Но прежде всего надо проверить, что с емкостью. А так мы только теряем драгоценное время в спорах.