Венера

–  Подожди,- попросил я, чтобы отвлечься.- Ты что-то рассказывала об органическом материале, о «манне небесной», падающей с облаков?

Маргарита покачала головой.

–  Дело в том,- продолжала она,- что я не нашла ни следа органических материалов. По идее, если эти жуки не бессмертны и не поедают друг друга, то они могут падать, оседая вниз,- но тут же сгорают над планетой, там, где температура переваливает за сто и выше градусов. В принципе, температуры горения бумаги, 451 градуса по Фаренгейту, им бы вполне хватило…

–  …чтобы обуглиться, окочуриться и так далее?

–  Вот именно.

–  Так чем же они питаются там, на поверхности планеты, эти щупальца?

–  Пока на этот счет у меня самые смутные предположения,- призналась Маргарет.- Вот почему мы должны еще раз вернуться туда и заняться более серьезным изучением флоры и фауны Венеры.

«У тебя с головой все в порядке, девочка?» - подумал я, но не сказал этого вслух. Что ж, кому-нибудь надо этим заняться. И если начальником экспедиции станет Маргарита, я готов составить ей пару, став… ее капитаном. Или как минимум спонсором.

Да, мы открыли целый мир, который предстоит осваивать. Мы выполнили задачу, которую поставил перед собой Алекс. Новый мир биологии. В твою честь, Алекс. Ну и для остальных: Микки и Гринбаума, например.

–  Что ты там улыбаешься?
– услышал я голос Маргариты. Я открыл глаза и опять с радостью увидел ее. Я даже не

заметил, что улыбнулся в своих размышлениях.

–  Мой брат Алекс,- произнес я.- Ведь мы бы ничего не открыли, если бы он не полетел сюда первым.

Взгляд Маргариты стал озабоченным и сосредоточенным.

–  Да, его имя должно остаться в веках.

–  Это его право,- произнес я словно клятву.- Это его подарок всему человечеству.

* * *

Маргарита вскоре ушла, и я забылся сном. Я помню, что мне снилось: что-то про Алекса и моего бывшего… Мартина Хамфриса, как я теперь его называл. Но как только я проснулся, все развеялось. И чем больше я пытался вспомнить этот сон, тем труднее это удавалось - все равно что ловить руками дым. А мне снилось, что мои руки горят и я ловлю поднимающийся от них дым, который непрерывно ускользает от меня.

Проснувшись, я увидел, что все шланги, трубки и иголки отсоединены от меня. «Интересно,- подумал я,- сколько же я спал?» Я ожидал, что с минуты на минуту появится Маргарита: может быть, она ненадолго вышла. Но я так и пролежал четверть часа в бессильном и беспомощном ожидании: она не показывалась. Наверное, вспомнил я, работает над этой конечностью, которая зацепилась за броню «Гекаты».

Ошарашенный и задетый таким невниманием к моей персоне, я откинул простыню и встал, точнее, сел. Голова у меня легко закружилась, но не от того, что я встал, а от того, что под простыней я оказался совершенно голым. И, насколько мог оглядеться, нигде не замечал своей одежды. Чьих же это рук дело?

Шатаясь, я встал, хватаясь за столик и пытаясь сохранить равновесие. Ничего себе - заснуть лицом в салате! Так все-таки - было оно или не было?
– хотелось мне сейчас спросить у Маргариты. А что, если она вколола мне какое-нибудь наркотическое снотворное и… страшно подумать - воспользовалась моей бессознательностью?

Я наскоро обернулся простыней и вышел в коридор, направляясь в кубрик.

Там уже сидели Нодон и несколько его желтолицых узкоглазых собратьев.

Я принял их поздравления и заметил, насколько прибавилось ко мне уважения. Они смотрели на меня теперь совсем другими глазами. Затем задвинул за собой «шодзи» и свалился на койку, не боясь напороться на нож. Целых шесть свежевыстиранных рабочих комбинезонов лежало под ней - я нащупал рукой. Что это - дань уважения герою или грубый намек Фукса на оставшиеся вахты?

Отлежавшись немного, я оделся, и Нодон проводил меня до самой капитанской рубки. В командирском кресле сидела Амарджагаль. Спина ее была совершенно прямой, невзирая на долгие часы такого сидения, и длинные черные волосы ниспадали по ней, связанные в монгольский пучок.

–  Где же Фукс?
– поинтересовался я.

Все, вскочив с мест, учтиво пояснили, что капитан находится в своей каюте. Настроение экипажа явно переменилось к лучшему.

Уже на полпути к его каюте меня остановила Маргарита.

–  Надо проверить капсулу,- сказала она с хмурым озабоченным лицом.

Я затаил дыхание:

–  Да, в самом деле, давно пора.

–  Ты готов?

–  Конечно,- соврал я. Каждая мышца и сустав моего тела издавали болезненный стон. Голова, казалось, весила одиннадцать тонн. Почему именно одиннадцать - не знаю, не взвешивал, приеду на Землю - обязательно взвешу. А здесь вес не имел смысла, поскольку действовали иные законы тяготения. Руки тоже действовали, прямо скажем, плохо. Обтянутые блестящей искусственной кожей, они не вызывали, в отличие от последних, эстетического удовлетворения.

И все-таки капсула меня интересовала. Все-таки она тревожила умы. Там, сразу за входным люком, могли лежать десять биллионов долларов. Но точно так же они могли и не лежать там. Внутри мог оказаться только прах, пепел и зола. Все равно последняя надежда была там: все, что могло остаться от Алекса, хранилось в этой большой металлической сфере. Мой брат… Нет, уже не брат. Но мог быть моим братом. Не биологически, но все-таки братом моим он был. И лучшего брата я не ведал. И никогда я не представлял его никем другим, как старшим братом.

На пути в трюм Маргарита сообщила мне:

–  Придется надеть скафандры. Капитан выкачал весь воздух из трюма.

–  Зачем?
– удивленно спросил я.

–  Вакуумная очистка,- пояснила она.-- Чтобы свести до минимума риск заражения.

–  А где он сам?
– спросил я.- Где Фукс? Ему что, неинтересно осмотреть находку?

Она колебалась мгновение, прежде чем сказала:

–  Он сейчас в каюте, занят расчетом траектории выхода на орбиту. Я уже говорила тебе. Наверное, ты потерял сознание и опять ничего не помнишь.

–  Нет,- ответил я.- Сознания я не терял. Просто заснул. И только.

–  Переливаний больше не требуется?

–  Нет! И что, он до сих пор рассчитывает траекторию? Она что, такая длинная?

Она посмотрела на меня, как на больного.

–  Но ведь эти расчеты производит автоматически бортовой компьютер.

Маргарита ответила просто:

–  Он просил, чтобы ему не мешали. «Темнит»,- подумал я.

Мы уже подошли к трюму, вышли на уровень грузового отсека. Там был шкаф… нет, не стану его описывать, вам все равно его не представить… так вот, там располагался шкаф с четырьмя скафандрами.