Вены магии

— Мне нужно вернуться.

— Есть сотни способов попасть в Другой мир, а ты выбираешь это? — Айслинг отклонилась и покачала головой. — Плохой план, целительница. Найди другой способ.

— Что ты предлагаешь?

Айслинг повернулась и сунула руки в складки одежды. У нее были карманы. Хоть Сорча не знала, где именно были карманы, а где — просто кусочки ткани.

Ведьма вытащила потертую кожаную книгу.

— Наверное, тут что-то есть.

— Что это?

— То, что я украла из Другого мира. Может, ты сможешь что-то понять.

Сорча взяла книгу и открыла наугад. Пустой пергамент быстро заполнился словами. Она узнала подпись, Скрибохаи, внизу каждой страницы.

— Ого, — воскликнула Айслинг над плечом Сорчи. — Она так для меня не делала.

Сорча разглядывала слова, читала чары темной магии, что требовали жертвоприношений животных и прочее. Одно слово выделялось над всеми.

Портал.

Она закрыла книгу и прижала к груди.

— Эй! — завопила Айслинг. — Я это читала!

— Это не для тебя.

— Откуда тебе знать?

— Потому что она не показала тебе слова. Я вижу магию друидов, а ты — нет.

— Чары выглядят интересно.

— Как и все чары, я уверена.

Айслинг дернула себя за лохмотья и окинула Сорчу взглядом.

— Я не знаю, во что ты ввязалась, целитель, но ты к этому явно не готова. Когда захочешь открыть портал, позови меня.

Ведьма развернулась и ушла. Она держала украденное яблоко в руке, словно бросала вызов всем приказать ей отдать его.

— Сорча, — крикнула ей вслед Сорча. — Меня зовут Сорча.

Плечи Айслинг задрожали от смеха.

— Сорча? Конечно, это ты. Весь Другой мир гудит твоим именем. Я была бы осторожна на твоем месте, Сорча из Уи-Нейлл. Фейри злятся на тебя.

Она смотрела, как женщина уходит из дома, смеясь всю дорогу.

Что ведьма знала, а Сорча — нет?

Она с тревогой сунула книгу под руку и приступила к работе. Пациентам было плевать, что она размышляла над новой информацией, и что ее будущее вдруг стало светлее. Они хотели, чтобы она кормила их, разминала затекшие тела и убирала за ними.

Дома больных были полны работы. Она убрала книгу, чтобы посмотреть ее позже, и занялась делами. Солнце село, когда она закончила.

Она ужасно устала.

Сорча прошла в свою комнату, тщательно помылась. Хоть кровавые жуки больше не угрожали ее жизни, она переживала насчет других болезней.

Голос Эмонна зашептал ей на ухо:

— Люди такие хрупкие.

Она улыбнулась от воспоминания. Он не понимал, какими хрупкими были люди на самом деле. Она видела, как дети умирали, падая в озеро не в то время года. Женщины болели из-за тугих корсетов, а мужчины умирали от пореза на ноге.

Смерть следовала за людьми, как любовница. Сорча почти ощущала, как она дышит в ее шею, ждет, когда та ошибется.

Она расслабила платье на плечах. Синяки покрывали ее спину от хлопков и ударов от некоторых пациентов. Она была готова к их жестокости. Она тоже была бы жестока, если бы смотрела в одно окно, неделями и месяцами ожидая исцеления.

Дома больных делали для смерти. Тут люди умирали быстрее, чем снаружи. Хоть она оставляла окна открытыми, в уединенных комнатах их не было. Воздух был спертым и холодным.

Ее платье упало на пол с тихим стуком, и она закончила мыться. От движения тряпкой она прикусывала губу. Она все отдала бы, чтобы опуститься в теплую ванну, пока Уна мыла ей спину.

Сорча прошла к кровати, уснула почти сразу, молясь, чтобы сны ее не беспокоили. Она слишком устала.

Но сны пришли. И необычные.

Она открыла глаза. Туман кружился, лестницы вели в бесконечную пелену и пропадали. Это был не обычный сон, и она не ощущала странное головокружение сна.

Сорча бодрствовала, хотя бы осознавала, что шла по сну. Хмурясь, она развернулась.

Ее ноги прикрывало хорошее платье. Не то, что она выбрала бы сама, значит, фейри влезли в ее сны.

Красный бархат ниспадал с ее плеч как кровь. Расклешенные рукава касались кончиков ее пальцев, широкая юбка расходилась от бедер, такая тяжелая и большая, что казалось, что все платье двигалось, когда она повернулась.

Ее волосы покачивались, собранные на макушке.

— Ах, — сказал мягкий голос, — смотри, как ты мила.

— Фионн, — прорычала она.

— Помнишь меня? Я польщен.

Сорча повернулась, пытаясь найти его в тумане.

— Как я могу забыть короля Благих фейри?

— Ты осмелела.

— Я отчаялась.

Ладонь коснулась ее талии. Сильная и до боли знакомая. Сорча повернулась и посмотрела на любимое лицо. Эмонн глядел на нее, голубые глаза пылали. Но это был не он.

Она отпрянула от маски, которой Фионн скрыл свое лицо. Это было жалкое подобие его брата.

— Что с тобой? — прорычала она. — Зачем тебе носить это?

— Не нравится? Я думал, ты будешь мягче, ведь тебе явно по нраву мой близнец.

— Ты больной извращенец.

— Ты и мой близнец в этом мнении сходитесь, — он притянул ее в объятия. — Рад снова тебя видеть, повитуха.

— Теперь целительница.

— Конечно. Как я мог забыть? Маленькая повитуха спасла всех от кровавых жуков.

— Ты звучишь недовольно.

— Да. Я всегда думал, что ты совершишь нечто важнее, чем спасение людей. В тебе было величие, когда мы только встретились, — он пожал плечами. — Ладно. Станцуешь со мной?

— Танец?

Сорча ощутила ткань спиной. Охнув, она вытянула шею, увидела сотни других фейри рядом с ними. И каждый был красивее предыдущего, Благие фейри прибыли к королю в мире сна.

Музыка зазвучала в воздухе. Скрипки и арфы играли джигу, и никто не мог усидеть.

Она ненавидела это. Ненавидела дальше больше, когда он притянул ее ближе, опустил ее ладонь на свое плечо и потянул ее в толпу.

— Чего ты хочешь? — прорычала она.

— Я не могу провести время с любимым человеком?

— Ты ненавидишь людей.

— Но не тебя.

Она хмуро смотрела на него, они дико кружились среди других фейри.

— Ты хочешь чего-то от меня.

— Ты не можешь насладиться ночью, а потом лезть в политику?