Вены магии

Хотя они догадывались лучше других фейри.

Маленькая женщина-дворф наткнулась на Сорчу, фыркнула и буркнула:

— Теперь тут и друиды?

Сорча потрясенно уставилась на нее.

Они после этого держались подальше от нее. Она не знала, были ли дворфы среди тех, кто прогнал ее народ, но догадывалась, что они повлияли на решение. Друиды были опасными для фейри. Люди были способны на магию, что отрицала логику.

Она ела рагу и искала взглядом Эмонна в толпе. Он стал играть военачальника, как только прошел в лагерь. Его внимание уходило на общение с дворфами, которых он звал «генералами». Она думала, что то были главы семей.

Боггарт потянула ее за рукав и указала.

Сорча проследила за ее пальцем, увидела ту же женщину-дворфа у края теней. Она не выглядела напуганной, было что-то еще. Она мрачно смотрела на Сорчу.

— Я могу тебе помочь?

— Не думаю.

— Ты ранена? — спросила Сорча. — Я целитель.

— Друиды не исцеляют дворфов.

— У тебя проблема, потому что у меня кровь друида?

— Твой вид принимает плохие решения. Я помню истории, когда у вас был доступ к Другому миру. Воровали магические предметы. Использовали их против друг друга, пока случайно не убили важного фейри. Я знаю все, и я тебе не доверяю.

— Что ж, — Сорча опустила миску в сторону и крепче обняла Боггарт. — Может, тебе будет спокойнее знать, что я не следую старым традициям. Меня не растили друидом, и магия — новое для меня.

— Разве? — дворф кивнула на ее миску. — Тогда почему ты оставила немного еды?

— Уже не голодна.

Маленькая женщина закатила глаза и закинула бороду на плечо.

— Делай, что хочешь. Но я буду следить, чтобы ты не занялась своими шалостями.

— Я не хочу ничего с этим делать.

Но это была ложь. Дворф читала ее разум, Сорча поняла это. Ей хотелось взять миску и бросить остатки в огонь. Она всегда так делала, даже в детстве. Она всегда бросала остатки в огонь, даже если ту еду мог съесть кто-то еще.

Слова расцвели в ее разуме, будто чернила, проступившие на страницах ее книги. Скаля зубы, она взяла миску, бросила остатки еды в костер.

— Пируйте, старые предки. Я благодарю вас за еду, что вы дали, и за убежище, что вы предложили моей душе. Я почитаю память о вас этой простой едой. Благословляю.

Огонь закружился в воздухе, и Сорча увидела в языках пламени фигуры. Она не узнавала лица, но расслабилась при виде них. У них были синие краски на лицах, как у женщин в ее видении.

Она сжала кулаки.

Дворф цокнула языком.

— Видишь? Друид от друида недалеко ушел. Повезло тебе, что я — не мой дед, или ты уже лишилась бы головы.

— Почему никто этого не сделал? Я вижу волны дворфов, словно смотрю на океан, но никто и пальца на меня не поднял.

— Потому что мы умираем, — женщина-дворф указала пальцем на свою семью. — И если ты можешь это остановить, покончить с этим безумием, то ты должна жить. Иначе? Прочь с нашего пути.

Тьма поглотила маленькую женщину, она ушла к своему костру.

Сорча покачала головой.

— Они все такие?

— Да, когда защищают свое. Так ты — друид, милая?

Глаза Уны были огромными. Луна отражалась в их радужных глубинах, два пруда были чересчур исполнены надеждой, как казалось Сорче.

— Да. Мой дед нашел меня, пока я была дома.

— Семья? Со стороны матери?

Сорча хмыкнула, тихое сопение Боггарт дрожало у ее шеи.

— Я не знаю, насколько можно ему доверять. Он, казалось, знает слишком много о моей жизни, но ему было все равно на мой выбор. Все это было очень странно.

— Хорошо, что есть те, кто понимает.

— Он меня не понимает. Он не понимает мир, — она фыркнула. — Я ведьме доверяю больше, чем ему.

— Ведьме? — Уна вздрогнула. — Ведьмы опасные создания.

— Уж я-то знаю. Но она помогла мне попасть сюда, и я думаю, что в ней может быть немного крови друида.

— Значит, друиды возвращаются, — голос Уны стал странным, шепотом на ветру. — Так и должно быть. Другой мир обретает предыдущее состояние. Высший король займет трон. Друиды придут через порталы. Меньшие фейри присоединятся к их семьям и перестанут жить в страданиях.

— Мы на это надеемся.

Циан плюхнулся с другой стороны костра. Он встряхнулся, и с него полетели брызги воды.

— Тот мальчишка ничего не слушает.

— Эмонн? — спросила Сорча.

— Ага. Возомнил, что мы уходим. Всей армией! Уходим от ближайшего места к замку.

— Куда мы идем?

— Спроси его. Он мне ничего не говорит.

Сорча встала, искала взглядом Эмонна среди звездочек костров.

— Он там, милая, — Уна указала на то, что было раньше платформой, а теперь стало дырявым, словно покрытым ртами. — Там, где все это началось.

Она не понимала ее слова, пока не сообразила, где они были. Платформа, столб и мужчина со следом веревки на шее.

— Нет, — покачала головой Сорча. — Не может быть.

— Он решил остаться тут. Напоминать себе день за днем, почему он так борется.

— Тут они его повесили?

— Мы стоим на том же месте, где стояла его семья годы назад. Они смотрели, как он качается на веревке, часами, а потом ушли в замок и уснули, — Уна шмыгнула носом. — Я все еще не знаю, как они это сделали. Они заставили меня уйти с ними, и ни у кого даже кошмара не было. Их мальчик остался со стихиями, не мог дышать, и все звери Другого мира грызли его. А им было все равно.

Сорча не могла это терпеть. Ее ноги понесли ее к платформе, где Эмонн стоял и смотрел на небо. Никто не глядел на него.

Они смотрели на нее.

Она грациозно шла сквозь толпу. Ее юбки сияли в свете луны, становясь белыми и серебряными.

— Призрак, — пробормотал кто-то.

— Бин сидхе.

— Нет, друид.

Ветер трепал ее волосы, бросал кудри на ее лицо, пока она смотрела на него. Он не ответил на ее появление. Его спина была напряжена, кулаки — сжаты.

Он знал. Он всегда знал, когда она подходила к нему. И он точно знал, что она собиралась с ним спорить.

Сорча тихо поднялась по гнилым ступеням и прижала ладонь к его спине.

— Эмонн.

— Ты меня не переубедишь.

Она улыбнулась.

— А зачем даже пробовать? Это была моя идея, mo chro'i. Мы уходим отсюда?

— Я не буду оставаться на этой проклятой земле ни минуты дольше.

— Я пойду за тобой куда угодно.

— Путь будет непростым.