Вены магии

Он издал сдавленный звук. Он шагнул туда, но замер, помня, что до этого все было иллюзией.

— Это она?

— Из всего, что ты видел, только это правда, — другая Сорча прильнула к его боку. — У тебя два будущих впереди. Сидеть на троне как король, зная, что она в безопасности. Рядом с тобой, но скрытая от всего, чего ты боишься. Другое будущее — свобода для нее.

— Почему мне не выбрать второе?

— Ты не сможешь управлять ею, если она будет свободно бродить. Сорча продолжит становиться сильнее, искать свою историю, семью, культуру. Все, что ты любишь, может измениться, когда она вырастет, — она обвела его грудь. — Так какое будущее ты хочешь, Высший король?

Ее безопасность была бы для него отрадой. Супруги королей страдали, а так она хоть будет жива.

— Она может видеть? — его голос дрогнул.

— Нет. Она не спит, но нет. Ни зрения, ни звука, ни прикосновений.

— Тогда она не жива при этом.

— Предложение, Эмонн из Благого двора. Если оставишь ее тут, она присоединится к остальным ее предкам. Она будет жить вечно среди роз рядом с тобой.

Слова о вечности крутились в голове. Она не умрет. Он не увидит, как она постареет, станет пылью в его ладонях. Века одиночества тянулись перед ним без нее. Он мог уберечь ее.

Но это был не его выбор. Она была независимой, и Эмонн не имел права принимать решения за нее. Он не мог оберегать ее вечно.

— Нет, — он покачал головой. — Она не моя. Она решает за себя, и я не лишу ее этого.

Сорча рядом с ним хищно улыбнулась.

— Тогда иди к ней, Высший король. Освободи свою невесту и помни, что мы говорили тебе не занимать этот трон.

— Почему?

Существо взорвалось тенями и ускользнуло, хихикая так громко, что эхо разносилось по коридорам.

Коридоры.

Туман пропал. Эмонн стоял на том же месте, где был, когда Сорча пропала за стеной.

Он повернулся к стене роз, видел лишь пространство на месте растений. Он бросился в тронный зал с большим стеклянным солнцем, крича:

— Сорча!

Два трона стояли в конце зала. Один был черным, другой — покрыт красными розами. Она сидела на троне королевы, прикованная к месту красотой, что выделяла ее.

Он выдохнул со страхом и подбежал к ней. Он не смотрел на трон Нуады, его по праву, только на нее.

Она нуждалась в нем.

Он упал на колени, вырвал шипы, что терзали его плоть. Кристаллы вспыхнули, выглядывали из мелких дырочек в его ладонях. Кости его запястий трещали камнем, и дрожь магии пульсировала в его венах.

— Держись, — рычал он, раздвигая растения. — Я тут, Сорча. Я тут.

Ее выдох был музыкой для его ушей. Он освободил ее ладони и прижал их к своему лицу.

— Ты меня слышишь? — спросил он.

Она не ответила.

Он поспешил сорвать лозы с ее головы. Цветы визжали, пока он отрывал их. Во рту у нее были листья.

Он просунул пальцы между ее губ, вытаскивал горсти растений. Он снова и снова вытаскивал листья и лозы, пока она не издала стон, а потом вдохнула.

— Эмонн! — завопила она.

— Я тут, — он поднял ее с трона и обвил руками. Его душа успокоилась, напряжение в шее пропало. — Я тут, mo chro'i. Мне так жаль.

— Это была не твоя вина, — она кашляла, пока говорила. — Я виновата.

— Не вини себя.

— Я не должна была приводить нас сюда. Ты был прав, это опасное место.

— Мы найдем другой замок, — он прижался губами к ее лбу, сжал ее крепче. Он чуть не потерял ее. Опять. — Мы покинем это проклятое место и не вернемся.

— Не могу.

— Мы можем, Сорча. Это не единственный вариант для нас.

— Я не могу, Эмонн! — она отодвинулась, глаза были темными и испуганными. — Этот замок хранит души моего народа. Друидов, как я. Я сказала им, что останусь. Я заняла трон.

— Что?

Он отпрянул, глядя на нее, словно не видел ее раньше. Он боролся с демонами прошлого, отрекся от права по рождению, а она заняла престол?

— Почему ты так на меня смотришь? — спросила она. — Эмонн?

— Они сказали мне не занимать трон.

— Кто?

— Твой народ.

Она облизнула губы.

— Это троны Нуады и Эфниу. Они хотят, чтобы мы шли по их стопам, по пути, что они вырезали вместе.

— Разве то будущее не принадлежит и мне?

— Это была проверка, — сказала она. Ее глаза были большими, как луны. — Они проверяли тебя, Эмонн.

— И что они проверяли?

Она верила своим словам. Он видел правду в ее глазах и ощущал ее вкус в воздухе. Но что могла доказывать такая проверка? Что у него есть слабости?

Другой голос присоединился к ним, низкий и незнакомый:

— Ты прошел эту проверку, мой мальчик.

Мужчина был старым. Он был в накидке из меха, опирался на посох, но Эмонн был уверен, что древний вид скрывал сильную магию.

— Да? — спросил Эмонн. — И что была за проверка?

— Что ты позаботишься о моей внучке?

— Внучке? — Эмонн перевел взгляд с Сорчи на нового мужчину. — Я не вижу семейного сходства.

— Тогда ты не такой способный, как я думал. Она — моя, и если хочешь забрать ее, то мне нужно подтверждение, что ты будешь хорошо с ней обходиться.

— А до этого было плохо?

— Ты игнорировал ее. Ты развил страх к ее магии и управлял своим народом, не слушая ее. Ты — Туата де Дананн. Прости, Высший король, но я тебе не доверяю.

Другие слова звучали под низким голосом. Возможности наказания, если Эмонн ошибется. Но было и что-то еще. Что-то старое и сильное, отдавалось дрожью в его костях.

Эмонн прищурился.

— Насколько ты стар, дедушка?

— Достаточно, чтобы знать, когда мальчик пытается загнать меня в угол.

Сорча коснулась руки Эмонна.

— Его зовут Торин.

— Это друид, что нашел тебя на лугу?

— Да, — ответил Торин.

— Ты не такой, каким кажешься.

Эмонн притянул Сорчу в объятия, убрал ее за свою широкую спину. Он соединил истории.

— Сколько поколений прошло между вами?

— Семь.

Удивившись, что Торин ответил так легко, Эмонн все-таки понял игру.

— Ты сказал, что был друидом?

— Да.

— Ты был до этого чем-то еще?

— Да.