Вены магии

Он игнорировал слезы в ее глазах. Он не мог поддаться ее эмоциям, как бы ни устал.

Он был солдатом. Их путешествие вызывало воспоминания давних дней, когда он вел своих воинов к армиям Неблагих фейри. Они разбегались от его огромного меча, убегали от Нетронутого принца.

Он еще не видел в Ином мире такой снег. Сугробы местами были ростом с него. Он вел фейри вокруг завалов, похожих на горы, надеясь, что это не слишком утомит их.

Он явно ошибся. Они уснули, как только опустили головы на землю.

Огонь трещал. Ветер выл. И Эмонн замер так, что снег собрался на его плечах сугробами. Пролетали часы, а его разум не утихал.

Ему не нужен был огонь, ведь огонь жил в его воспоминаниях. Сорча — единственная женщина, которая пленила его мысли, как только ворвалась в его тронный зал. Она танцевала перед его глазами, покачиваясь с огнем. Она была в зеленом платье, которое он любил, и юбка развевалась вокруг нее как волны океана.

Он скучал по ней, но эта жизнь не подходила для такой женщины, как она. Он надеялся, что она ушла домой, нашла семью и, может, хорошего мужчину для детей и теплых ночей.

Кристаллы на его горле болели. Любой, кто осмелится тронуть ее, окажется на мече Эмонна. Может, ей лучше быть одной.

Тень двигалась в стороне. Короткая, приземистая и слишком узкая для гнома. Дворф крался мимо спящих фейри.

Дворфы были хитрыми. У них были ловкие пальцы, и никто не мог найти их в системе туннелей, из которых состояли их крепости.

Тень снова пошевелилась, но Эмонн не двигался. Он был как камень, притих. Он даже не дышал, а дворф перебрался через сугроб и направился к их сумкам.

Эмонн решил, что это был мужчина. Борода намекала на это, хотя он не мог утверждать с уверенностью, пока они не поговорили.

Эмонн встал и тихо прошел к вору. Его шаги не издавали ни звука, он не достал меч, зная, что сталь запоет, требуя крови.

Он бросился вперед с оскалом. У дворфа не было шансов, ладони Эмонна сжали его куртку.

— Эй! — дворф дрыгал ногами, пытаясь выбраться из куртки.

Эмонн сжал кулак, кристаллы впились в ткань, заставляя дворфа замереть.

— Ты никуда не уйдешь.

— Пусти!

— Я не отпускаю воров.

— Я не вор!

— Ты воровал из наших сумок.

Дворф застыл, прищурился и пожал плечами.

— Это была просто проверка.

— Зачем?

— Внутри могло быть что-то интересное.

— Но не собирался воровать?

— Нет, сэр.

Эмонн приподнял кристальную бровь.

— Дай-ка уточню. Ты хотел только посмотреть на сумки?

— Да.

— Увидеть, есть ли внутри что-то интересное.

— Такой была задумка.

— А если ты нашел бы что-то любопытное, ты бы это оставил.

— Ты меня понял.

— Даже ценный меч?

Дворф опустил взгляд на красный камень в рукояти меча Эмонна.

— Это могла бы быть другая история.

— Ты бы это забрал.

— У голодных крестьян не было бы ничего ценного.

— Ты украл бы то, что стоило денег?

— Это не была бы кража, — сказал дворф.

— Ты оставил бы что-то взамен?

— Конечно.

— Например?

Эмонн видел, что вопрос потряс вора. Тот пошевелил ногами и пожал плечами.

— Стало бы ясно в таком случае.

— У тебя нет с собой еды?

— Нет.

— И воды?

— Только снег.

— Тогда нет ничего ценного. Значит, это кража, — сказал он, склоняясь и хмуро глядя в глаза дворфа. — И ты знаешь, что я делаю с дворфами, ворующими у меня?

Тихий скрип натянутой тетивы донесся с ветром. Эмонн напрягся, уловил шелест перьев стрелы.

— Ты дал бы ворам то, что они хотят, и оставил бы их в покое, — прогудел голос с сильным акцентом. — А теперь опусти девушку.

Эмонн окинул дворфа в его кулаке взглядом.

— Девушку?

— Что? — она замахала руками. — Ты не понял? Давай я покажу тебе, как девочки выглядят, вблизи!

Дворф за ним рявкнул:

— Опусти ее.

— Не подумаю, — Эмонн повернул ладонь, и девушка вскрикнула.

— Живо.

Эмонн оглянулся на дворфа, расставившего ноги в снегу. Его лук был выше его головы, и Эмонн был уверен, что там был мужчина. Его седая борода трепетала от ветра, серебряные пластины брони украшали тело.

Их взгляды пересеклись, Эмонн хищно улыбнулся ему.

Уна пошевелилась, проснулась и посмотрела на них, моргая.

— Господин, — пробормотала она. — Возможно, вам стоит послушаться.

Но он уже злился. Так злился, что плохо думал. Дворфы уже вытащили оружие. Чем он заслужил их ненависть? Он не знали, кем он был. Они не имели права.

Он повернул куртку девушки, и она схватилась за шею, хрипя.

— Выпусти стрелу, — сказал Эмонн. — Покажи истинную природу гостеприимства дворфов.

Дворф не мешкал. Он выпустил стрелу, что рассекла снежинки и попала над сердцем Эмонна. Металлический наконечник согнулся, ударившись об плоть, а потом кристалл. Дерево разбилось, украсило снег щепками.

Эмонн ничего не ощутил. Ему было плевать. Он знал лишь, что дворф атаковал.

Он склонил голову, бросил девушку на землю и отломал металлический наконечник от своего кристалла.

— Ты испортил мою одежду.

Дворф бросил лук на снег.

— Что ты такое?

Девушка у его ног отодвигалась подальше.

— Проклятый.

— Монстр, — добавил другой дворф. — Тебе не рады на землях дворфов. Ты прогоним тебя и проклятый народ.

— Попробуйте, — прорычал Эмонн.

Уна поднялась на ноги, поднимая руки.

— Прошу, не надо. Он — не монстр!

— Объясни, что он такое, потому что дворфы не терпят черную магию.

— Это ваш король!

Ветер свистел в кристаллах, Эмонн смотрел на дворфов свысока. Девушка добралась до мужчины, спряталась за ним, словно это ее спасло бы. Его ладонь замерла над мечом, но он еще не вытащил Окрас. Пока что.

— Король? — дворф покачал головой. — Король только один.

— Верно, — сказала Уна. — Вы стоите перед королем Благого двора. Первым сыном Лоркана Храброго.