Вены магии

— Мы возьмем верх, — крикнула Сорча. — Это место — наш дом. Народ рядом с вами — ваша семья, по крови и по выбору. Наши жизни останутся, как он этого хотел бы. Свободные.

Она сунула ладони в складки платья. Слезы покалывали глаза, но она не могла позволить им пролиться. Сколько слез мог пролить один человек?

— Мы останемся в этом замке. Мы продолжим собирать народ.

— Мы пойдем воевать? — крикнула торфяная фейри.

— Нет, — Сорча покачала головой. Ее силы пропали, она с трудом стояла. — Я не хочу вести наш народ на войну. Я принимаю решения, основываясь на том, чего он хотел бы. Вы были для него важнее его жизни. Мы не могли знать, что задумал Фионн, но мы знаем намерения Эмонна. Мы не будем биться, пока нас не заставят.

Она покинула зал под гул шепотов фейри. Они могли думать, что хотели, но ей надоело сражаться.

Ее ладони дрожали, пока она толкала двери. Желудок напрягся, пока она шла по коридору. Колени содрогались, она прошла в комнату и закрыла за собой дверь.

«Его нет».

Всхлип сотряс ее плечи, ее тело раскачивалось. Его нет.

Что ей было делать, когда ее ребра трещали, открывая ее сердце холоду ее души? Она теряла все снова и снова. А теперь была одна.

Она сползла на колени, прижалась лбом к двери. Их народ нуждался в ней во главе, чтобы вести их вперед, а она могла лишь разваливаться на кусочки.

Эмонн не подвел их. Даже потеряв их любовь, он шел вперед. Его семья повесила его, а он все равно нашел силы управлять народом на Гибразиле, нашел смелость вернуться домой и посмотреть им в глаза.

Она не могла даже встать.

Ладони потянули ее за плечи, призрачные ладони холодили ее кожу.

— Сорча, — шептали они. — Дай нам утешить тебя.

— Я не хочу утешений. Я хочу ощущать боль.

— Ты не должна нести это бремя одна.

— Он нес мое бремя. Утешал меня, прогонял тревоги. Кто я без него?

— Ты — Сорча из Уи-Нейлла.

— Уже нет. Я оставила ту жизнь, бросив семью.

— Ты — Королева-друид Благих фейри.

— Что с королевой без короля? — она облизнула губы и повернулась к зеленому туману предков.

— Темное и сильное существо, пыл которой не сдержит мужчина. Ты понесешь меч как корону, хлыст как украшения, а доспехи как платье.

— Я не хочу больше сражаться.

Туман разделился. Темные волосы и пышное одеяние покрывали изящное тело Эфниу, но ее ступни были босыми. Она была с крохотными козьими копытами, что стучали по каменному полу.

— Внучка, — сказала она и раскрыла объятия. — Девочка моя, мне так жаль.

Сорча поднялась на ноги и бросилась в объятия. Эфниу пахла как сад роз. Она вдыхала запах бабушки, рыдая в ее плечо.

— Я не знаю, что делать.

— Позволь помочь, дитя. Ты не одна.

— Одна. У меня нет семьи, нет любимого, только народ, который ждет, что я поведу их, когда мне хочется только сжаться в кровати комком.

— У тебя есть мы, — Эфниу улыбнулась.

Низкий голос вторил ей:

— У тебя всегда были мы.

Сорча повернула лицо на плече Эфниу и посмотрела на деда. Балор, Торин, безымянный друид во многом ей помог.

— Что вы можете? Вы можете вернуть его из мертвых?

— Я предупреждал, — сказал он, печально качая головой. — История изменилась без меча. Нужны жертвы, и это не всегда просто.

— Я не знала, что потеряю его. Я не знала, что обменялась на это.

— Твое сердце такое большое. Если бы я знал, что тебе будет так больно, я бы помешал тебе выбросить меч.

Эфниу сжала ее.

— Еще не все потеряно. Ты нашла свой народ, и они заслужили такого лидера, как ты. Доброго, честного, того, кто заботится о них.

— Он был таким, — ответила она. — Он заботился о них, как не делал никто. Он понимал их так, как я никогда не смогу.

Балор и Эфниу с тревогой переглянулись поверх ее головы. Эфниу повела Сорчу глубже в туман.

— Моя милая девочка, позволь рассказать тебе историю.

— Мне не нужна история, бабушка. Мне нужно чудо.

— Истории могут быть такими, — скамья появилась перед ними. Эфниу опустилась туда, юбки собрались облаком вокруг нее. — Ты знаешь, что мы с Нуадой были в браке?

— Эту легенду я хорошо знаю.

— Истории людей не были полными. Нуада и мой отец бились веками. Они растерзали эту землю и всех, кто на ней жил. Фоморианцы не хотели отдавать Другой мир, а Туата де Дананн отказывались оставлять их. Простым решением было объединить наши народы браком. Я видела Нуаду раньше. Он был красивым, сильным, всем, что я желала видеть в мужчине. Даже для фоморианцев Туата де Дананн — красивые существа. Я желала его, и это ослепило меня. Я не видела его изъяны. Я вышла за него в холодный весенний день. Он развлекал меня какое-то время, я родила ему много сыновей. Но были другие женщины куда красивее меня. Не проклятые чертами животных, а одаренные красотой, какая была только у Туата де Дананн.

Сорча сглотнула.

— Так он ходил на сторону?

— Это ты мягко сказала. Я бы так сказала, чуть это несколько женщин. Он находил усладу в руках многих, пока я не обнаружила его неверность.

— Почему ты мне это рассказываешь?

— Нельзя доверять Туата де Дананн. Они странные, видят себя властелинами всего. Ты видела это со своим возлюбленным, как он отказывался слушать тебя, даже когда его народ бился насмерть.

— Он объяснял это мне. Это был их выбор.

— Огни войны можно раздуть слабым дыханием.

Сорча встала и покачала головой.

— Нет. Я не буду думать о нем плохо. Он был добрым, хотел лучшего своему народу, и хоть я не всегда соглашалась с его решениями, их мотивы были чистыми.

— Никто не знает намерения фейри.

— Я не дам вам искажать мои мысли! — закричала она. — Я люблю его!

Эфниу отпрянула.

— Мы не пытаемся тебя запутать, Сорча. Мы пытаемся приземлить тебя.

— Оскорбляя его?

— Рассказывая о его роде. Даже величайшие из них были с изъянами. Потому я оставила Нуаду. Так ты была создана. Ты многого не знаешь в этом мире.

— Я знаю, что доверяла ему, и он был способнее других в правлении своим народом.

— Смог бы он один? — спросил Балор. — Или он был великим, потому что ты стояла рядом с ним?

— И то, и другое. Ответ — мы лучше, когда мы вместе.

Два фоморианца переглянулись, Эфниу улыбнулась.

— Она так похожа на меня.

— Она больше, чем ты была, чем ты есть.

— Она верит в него, когда я не верила в Нуаду.

— Тогда мы тебе поможем, — Балор повернулся к Сорче. — Твоего возлюбленного сложно полюбить, и я не уважаю его род. Но я уважаю тебя. Если он заслужил твое доверие, то заслужил и мое.