Верь мне
Шрифт:
— Я люблю тебя, Лик.
Не радостью — болью отзываются тихие его слова. Надо что-то сказать на это, наверно, заверить, что тоже любит… Но Лика не может выдавить из себя встречное признание.
А он старается. Он помнит, что его девочка не любит целоваться, и потому только едва касается губами ее щеки. Он ждет, пока она расслабится, глаза прикроет и доверится ему…
И она глаза прикрыла. Чтоб не выдать свою холодность и скованность. Быть может, так будет легче. Она ощущает дыхание его теплое на своей шее, ощущает, как мягкие влажные губы настойчиво спускаются к ее плечу… Как мужские ладони с нажимом скользят по ее платью, будто
А потом ее развернули лицом к себе. Перехватили, переобняли… Не успела Лика порадоваться высвобождению руки, как ее крепко прижали к себе и начали куда-то толкать, видимо, решив, что прелюдий достаточно. А знаете, как неудобно идти задом? Дороги не видишь, боишься споткнуться, а на тебя давят килограмм восемьдесят настойчивых крепких мышц! В довершение «романтики» Лика нехило приложилась пяткой к подножию кровати — девушка не сдержалась, взвизгнула, а в ответ лишь тихое:
— Прости.
Ее подхватили и уложили на кровать, мягкую, накрытую приятным коже холодным шелковым покрывалом — пожалуй, это первое, что порадовало Лику за сегодняшний вечер. Немного покоя — и кровать продавилась под мужским весом.
Руслан не сдерживался. Он слишком долго ждал этого момента, слишком долго терпел и прощал Лике отказы. Он спешил любимую женщину сделать своей, искренне надеясь, что после этой ночи они станут ближе, роднее, что призрак постороннего мужчины, заставившего вчера Лику плакать, исчезнет, растворится…
А Лика про себя отметила, что он очень тяжелый, еще немного — и раздавит ее. Руслан поддел бретель платья и оголил Ликину грудь, аккуратную, небольшую, с темной затвердевшей вершинкой — ему невдомек, что виной всему не возбуждение, а прохлада, коснувшаяся кожи, и банальное смущение.
И вообще, когда тебя кусают — это больно. Когда слюнявят кожу и «эротично» облизывают, видимо, вдохновившись порнороликами — не всем приятно. И засосы нравятся далеко не всем. И когда об тебя трутся каменным бугром в штанах, показывая, как сильно тебя «хотят», а ты мечтаешь, чтоб скорее все закончилось…
Он целовал ей грудь и наслаждался тонким ароматом духов на ее коже, когда Лика вдруг попыталась его оттолкнуть. Она не обняла его в ответ, не попыталась хотя бы пиджак с него снять — она оттолкнула, робко и неуверенно. Руслан тут же отстранился:
— Что-то не так?
Да все не так! Она не хочет его. Но и отказать ему, сказать правду она не в силах, глядя, как жалобно, разочарованно смотрит на нее влюбленный, искренний в своих чувствах парень. Он не виноват, что она не может простить ему собственную нелюбовь. Он не виноват, что ему досталась холодная, равнодушная женщина.
— Ты колючий, — еле слышно выдавила из себя Лика.
Руслан отстранился и провел ладонью по подбородку — утром же брился! Но так хочется верить, что все дело в чертовой щетине — она едва ощутима, но он же не знает, насколько чувствительна нежная девичья кожа…
— Прости, малыш, — сконфузился Руслан, слезая с Лики. — Прости, я сейчас…
Лика выдохнула, когда ее распластанную, полураздетую оставили, наконец, в покое. Он ушел бриться, поверив, что все дело в колючей щетине. Лика прикрыла глаза — она ненавидела себя. Макс прав, она ничем не лучше Каринки. И честнее, правильнее было б сейчас уйти отсюда, а завтра съездить в
загс и забрать заявление — Руслан не заслуживает такого отношения! Надо уйти. Лика резко вскочила, поправила платье… Но что будет с ним, если она уйдет сейчас? Он же любит ее. Он еще вчера просил ее не торопиться и все обдумать, а она уверяла, что хочет быть с ним. Он же поверил. Он простил ей Макса. Вот как сейчас уйти? Да и куда? В одиночество, боль, слезы?Не зная, что теперь делать, Лика подошла к столику. Она долго смотрела на откупоренное вино… Всего одну ночь надо потерпеть — потом будет легче. Лика взяла бутылку и приложилась к горлышку.
Руслан вернулся через несколько минут. Его невеста свернулась калачиком в кресле. Подложив подушку под голову, она… спала. Спала, черт возьми! А рядом, на столике, стоит почти пустая бутылка — когда она успела-то вылакать ее?! Руслан присел на корточки напротив Лики, не зная, что теперь с ней делать. Самое бесчеловечное, что она могла сделать — так это заснуть, оставив его с каменным стояком в штанах. И ведь оставила… Напилась. Ускользнула.
Разбудить ее? А зачем? Он должен был все понять еще в тот день, когда сделал ей предложение. Он должен был понять, что любящая девушка не будет смотреть растерянно на колечко и просить время! Что любящая девушка не пойдет жить с другим мужчиной! Что любящую девушку не напугать миллиметровой щетиной! Но так хотелось верить, что опасения надуманы, что Лике действительно «просто нужно время», что ей «просто жалко» Власова и что помешала им сегодня только его «щетина»! Он предпочел не видеть очевидного — и вот закономерный итог.
***
Где-то в другой части города, в прокуренном мужском туалете клуба, Власов стоял со спущенными штанами и глушил водку из горла, не обращая ни малейшего внимания на проститутку, старательно покрывающую слюнями самую равнодушную сейчас часть его тела. Он ничего не чувствует. Совсем.
— Ты что, импотент? — послышалось снизу.
— Да пошла ты…
Власов оттолкнул девчонку и с трудом натянул штаны. Руки не слушаются, ноги еле двигаются, зато в голове ни одной мысли — красота! Держась за стенку, поплелся на выход…
Глава 18
Утром Лика очень удивилась, когда обнаружила себя в незнакомой кровати в незнакомой комнате. Ах да, у них же с Русланом романтическое ночное свидание… Лежит без одежды, накрыта простыней — значит, все было? И как оно? Ничего не помнит… Может, и к лучшему.
Лика осмотрелась: свечи больше не горят, лепестки на полу подвяли, а на столике в углу так и стоит пустая бутылка из-под вина. Она вчера напилась. Так напилась, что даже не помнит, как оказалась в постели. Лика привстала, пытаясь отыскать в комнате Руслана — он, вероятно, зол на нее…
Девушка откинула простыню и с удивлением обнаружила на себе белье. С нее сняли только платье, и теперь оно аккуратненько висит на стуле. Лика недоверчиво коснулась низа живота — если ночью у них с Русланом что-то было, должна остаться боль… Но нет же, она не чувствует ни малейшего дискомфорта. А ведь постель рядом с ней даже не примята, и на диване среди подушек лежит плед… Руслан спал там, не стал ее тревожить. Покой и радость от неслучившегося вмиг улетела, оставив горечь душащего стыда перед парнем. Лика натянула платье и вышла на балкон — он там, в одних штанах стоит спиной к ней и наблюдает, как просыпается город.