Верь мне

— Потому что он был твоим обещанием?

Я вскидываю бровь.

— Если ты считаешь, что знаешь, что означает этот термин, тогда ты ребенок Организации. А если ты ребенок Организации, тебе лучше сказать мне это сейчас, иначе ты проснешься от моего ножа, перерезающего тебе горло.

Он не стреляет в меня одной из этих обезоруживающих улыбок и не хихикает тихонько, будто я такая милая. Он кивает, как профессионал, занимающийся бизнесом.

— Я не ребенок Организации, Саша. Но я знаю несколько из них. И именно поэтому я везу тебя увидеться с твоей тетей, прежде чем позволю ФБР узнать, что я тебя взял.

— Я объясню тебе кристально ясно, специальный агент Джекс Барлоу. Ты не имеешь понятия, что значит быть ребенком Организации. Никакого. Меня не волнует, с каким количеством людей ты поговоришь, ты никогда не сможешь понять, что это значит, если не пройдешь через это. Я едва знаю ужас этой жизни, хоть и выросла в этом мире. Я видела вещи, переживала вещи — вещи, которые ты даже не можешь себе представить. Поэтому, если ты снова когда-нибудь скажешь это с такой же небрежностью, я закончу эту дружбу. И поскольку мы оба на одной стороне, наемный убийца Организации делает это только одним способом.

— Ты меня убьешь? — спрашивает он так же серьезно, как и я. — За подобранные слова?

— Это не слова. Это угрозы. Думаешь, что знаешь меня? — Я пристально смотрю на него, когда он пытается отступить, сделав еще один глоток напитка. — Ты хочешь Сашу Черлин? Хочешь, чтобы этот ребенок-убийца вернулся и покончил с твоей жизнью? Ну, ты получил полное ее внимание. Ты не представляешь себе, насколько я могу быть безжалостной, и если ты перейдешь мне дорогу, я не стану колебаться, и я не промахнусь.

Он ставит свой стакан со льдом и откидывается в кресле, пытаясь притвориться расслабленным.

— Хорошо, мисс Астон, благодарю за честность. Твои слова будут учтены. И теперь, когда мы с тобой оба согласны, что ты была честна, возможно, мы сможем попытаться выяснить, кто ты на самом деле.

Глава 15

Джекс

Я глубоко вздыхаю, когда Саша едва улыбается Эсси, пока та ставит перед ней тарелку с омаром.

— Спасибо, Эсси, — говорю я. — Выглядит потрясающе, как и всегда.

Она склоняет голову и уходит, закрывая массивную деревянную дверь между кабинами, выходя из главной.

Саша уже вонзает свою вилку в еду. Подозреваю, пытаясь успокоиться.

Это был момент, которого я не ожидал. То есть я изо всех сил старался заставить ее обнажить душу, но не рассчитывал на яд, который вышел с ее угрозой.

Хотя она ошибается. Я знаю, что значит быть ребенком Организации. Может быть, не так близко, как она, но я знаю больше, чем другие. Я видел, как они правят несправедливое правосудие. Я оказался на той стороне, на которую было направлено это правосудие. Жил с ужасом, который они оставляют на своем пути.

Я мало знаю.

«Возможно, недостаточно», — противится мой внутренний голос.

И я должен согласиться с этим голосом. Мне нужно оставаться начеку с Сашей, пока мы оба не будем направляться к одной и той же цели. Потому что сейчас мне не нужен еще один наемник Организации в качестве врага.

— Ты волнуешься перед встречей с тетей, Саша?

— Нет, — отвечает она, прежде чем откусить от омара. Медленно пережевывает несколько секунд, затем глотает и запивает мартини. — Если у меня есть еще один живой родственник, тогда я буду зла, — она смотрит мне в глаза, удерживая взгляд. — В ярости даже. Где она, черт возьми, была?

— Ну, — говорю я, кусая свою собственную еду и медленно пережевывая. Вытираю рот своей салфеткой, а затем делаю глоток напитка. — Полагаю, теперь с формальностями покончено? Ты хочешь грубо выражаться и грозиться убить меня?

— У тебя проблемы с тем, что я говорю? Ха, — смеется она. — Забавно. Уверена, что вы, парни ФБР, само воплощение манер?

— Я просто говорю, что мне нравится относиться к тебе, как к женщине. И я хотел бы продолжать относиться к тебе так. Но если ты хочешь действовать, как убийца, мне придется изменить тактику.

Я не получаю ничего, кроме молчания.

— Я понял, — говорю я, пытаясь убрать нервозность из голоса. Но она опасна. Я знал, что это происходит. Просто забыл. Большую часть наших встреч она находилась под контролем. Сегодня вечером она потеряла немного контроля, и хотя моя главная цель — разговорить ее, я не хочу напрашиваться на удар в спину, если можно так выразиться, вытягивая инстинкты, которые Организация оттачивала в ней с детства. Она смертельна. Все они смертельны. — У меня есть тенденция перебарщивать. Я не понял некоторых вещей. Главных, полагаю. Мне жаль, что я тебя расстроил. Я действительно хочу понравиться тебе, и я правда планировал все это, чтобы попытаться воплотить это в жизнь.

— Напомнив мне, что моя семья использовала меня?

— Это то, что, ты думаешь, делает твоя тетя?

— Она ушла. Как и все остальные. Оставила меня там, чтобы я сама это поняла. Поэтому, когда ты оскорбляешь мой выбор друзей и говоришь мне, что знаешь, что значит быть мной, ну, я обижаюсь.

— Я не это имел в виду, Саша. Правда. Я думал, твоя тетя сделает тебя счастливой. Думал, ты можешь использовать такого друга, как я.

— А какой ты друг, агент Джекс? Такой, что приходит в мой дом с ультиматумом и называет это свиданием?

— Хорошо, — говорю я, поднимая руки в поражении. — Признаю, что перегнул палку в этом отношении. Но у меня крайний срок. Ты можешь понять, что, наблюдая за тобой несколько месяцев и не получая ни малейшего ответа на любой из моих вопросов, я мог начать двигаться вперед слегка отчаянными мерами.

— Обманывать меня — это не способ сделать это. Скручивать руку, чтобы подчинить, тоже.

— Так как мне сделать лучше?

— Никак.

Она возвращается к еде и игнорирует мою реакцию. Что не должно удивлять — я знаю, насколько жесткими могут оказаться люди Организации, но это так. Эти последние несколько месяцев она была такой мягкой и осторожной. Почти робкой. Я забыл, кто она.

— Ты сказал, что хочешь выяснить, кто я сейчас, словно есть разница между этой девушкой и той, что была в моем прошлом. Но ты ошибаешься, Джекс. Это я. Я и есть она Ты будешь очень разочарован Сашей Астон, если думаешь, что она отличается от Саши Черлин.

— Хорошо, — говорю я, сдаваясь. Если это то, во что она верит, мне нужно это уважать. — Но не запирай свои мысли сегодня вечером, когда встретишь свою тетю. И если ты захочешь, чтобы завтра я отвез тебя домой и отпустил, я это сделаю. Просто не сдерживай мысли. У меня еще есть что рассказать тебе, но я не хочу доходить до этого. Когда я попросил о чем-то настоящем, мне стоило просить о чем-то личном.