Вера

Выхожу из машины и на ходу судорожно поправляю юбку.

— Вер, не волнуйся ты так. Обычное дело драка мальчишек.

— Да я и не волнуюсь, — откровенно вру. Не хочу, чтобы Михаил считал меня слабой. — С чего вы взяли?

— Твой цвет лица бледнее белой блузки. К тому же ты постоянно теребишь цепочку на груди, — подмечает глазастый начальник, а я резко выпускаю из рук крестик. Мысленно заставляю собраться и не делать лишних движений, дабы Давыдов окончательно не уверовался в моём душевном раздрае.

— Вер, ты извини конечно, но тебя легко читать по лицу.

Недовольно перевожу взгляд на начальника. Неприятно слышать, что ты для кого-то раскрытая книга.

— Поэтому предлагаю инициативу передать в мои руки. Общаться буду я.

— Но как же, мама Павлика я, — ошарашенно смотрю на мужчину.

— Ты. Поэтому толку сейчас от тебя мало, слишком дергаешься. А разговор на эмоциях — плохой разговор.

— Хорошо, — вздыхаю. Может оно и к лучшему. Михаил действительно на ура справится с этой задачей. У него всегда непроницаемое лицо.

— Кстати ты до сих не сказала как зовут мальчика.

— Какого?

— Твоего сына. Вер, соберись.

— Павел, — если бы можно было взять себя в руки по щелчку пальцев. Но нет…

— Хорошо.

На вахте уточняю, где находится школьный мед. пункт. Здоровье сына для меня на первом месте. Давыдов идет рядом и молчит, словно тень. Но несмотря на это, я чувствую его сильную и уверенную энергетику. Это меня успокаивает, поддерживает и позволяет чувствовать себя уверенно.

Павлик на кушетке сидит один, видимо другого мальчика забрали родители. А значит меня уже ждут для разговора.

Сын встречает меня грустной улыбкой и виноватыми глазами. Подхожу ближе, сажусь на корточки, насколько мне позволяет тесная юбка и начинаю гладить по волосам. На брови краснеет ссадина и все, в остальном мой сын цел и невредим. Если не считать помятую одежду. Сердце начинает успокаиваться и замедлять свой шаг.

— Ну что, дружок? Рассказывай, что случилось?

— Мам, я не специально. Я не хотел. Мы с Колькой поспорили. А потом я не сдержался и ударил.

— И из-за чего вы поспорили?

Сын начинает возиться и елозить на одном месте. Видно, что говорить он не хочет. Но я должна знать, что произошло. Иначе, как буду его защищать при других родителях. К нам бесшумно подходит Михаил и присаживается точно так же, как это сделала я.

— Паш, нам нужно знать из-за чего ты подрался с мальчиком, потому что твоей маме сейчас предстоит очень важный и сложный разговор с учителем и родителями потерпевшей стороны. Ты же не хочешь, чтобы твою маму из-за тебя ругали.

— Нет конечно! — округлил свои испуганные глазки сын.

— Не пугайте его, — прошипела я на мужчину.

— Я его ударил, когда Колька сказал, что папа бросил нас. И теперь ты станешь разведёнкой.

— Что?! — падает моя челюсть на коленки. Почему вообще дети такое обсуждают? Павлику и так сложно без отца, а его ещё и провоцируют.

— Всё понятно. Вер, идём, — поднимает меня за руку Давыдов. Поворачивается к моему сыну и серьёзным тоном говорит. — А ты молодец! Свою семью всегда надо защищать! Так держать, парень.

Младший расплывается в улыбке и как-будто вырастает на пару сантиметров.

Мы с Михаилом держим курс в кабинет Пашки. Теперь вместо страха меня распирает злость. Интересно посмотреть на лица такого невоспитанного мальчика.

— Не забудь, разговаривать буду я, — напоминает мне Михаил.

— Знаете, а мне сейчас не страшно. Может все-таки я.

— Нет, — безапелляционно отвечает мужчина, — и, Вер, злость плохой советчик.

Морщусь, понимаю, что начальник прав. А все-равно хочется высказать пару ласковых этим всё позволяющим своему чаду родителям.

В кабинет Давыдов заходит первым, словно заслоняя меня собой. Я семеню следом. К нам подбегает Римма Михайловна, явно находясь в нервном возбуждении.

— Вера Борисовна, наконец-то вы пришли. Мы уже заждались.

— Мы приехали сразу, как только вы позвонили, — осадил мой начальник учительницу.

— Извините, а вы кто? — уставилась Римма Михайловна. В этот момент я проглотила язык. Вот что я должна ответить? Мой начальник, который временно спустился с высот власти в народ и решил побыть альтруистом. Не поверит ведь.

— Я друг семьи, — отвечает за меня Михаил. Я лишь согласно мотаю головой.

Римма Михайловна сразу отходит в сторону, освобождая обзор на родителей Коли. За партой сидит тучный мужчина лет сорока. Рядом с ним маленькая худенькая девушка на вид лет двадцать пяти. Хотя конечно ей больше. Просто очень ухоженная.

— Анатолий Федорович, добрый день. Вот же угораздило нас встретиться с вами в школе, — подходит ближе Давыдов к опешившему мужчине. Тот видимо не ожидал такого развития событий. — Всё никак не можешь добраться до нашей обители. А видишь, как… Судьба нас все-равно свела.

— Михалыч, вот уж точно сам дьявол на твоей стороне! Из-под земли достанешь, — смеется отец Коли.

Мужчины добродушно жмут руки и хлопают друг друга по спине. Жена Анатолия совершенно спокойно смотрит на разворачивающуюся картину. А вот мы с Риммой Михайловной пребываем в откровенном шоке.

Хотя стоило догадаться, что раз родители Коли непростые люди, то значит Давыдов их наверняка должен знать. Ведь все эти шишки явно в одном компоте варятся. А меж тем мужчины начинают обсуждать свои рабочие вопросы, напрочь забыв причину нашего здесь присутствия.

— Михалыч, ты Владимиру Николаевичу привет-то передавай. И скажи, что обязательно зайду. Надо наконец закрыть вопрос с незаконным строительством торгового центра на городском озере. Ох уж эти жалобщики. Управы на них нет.

— Ты, Анатолий, хотел бы закрыть вопрос, давно бы закрыл. Не набивай себе цену. Знаешь, что Глава долго терпеть не станет твои капризы. Однако давай это оставим для обсуждения в нужное время и в нужном месте.

— Да, Миш, ты прав. А ты здесь какими судьбами-то? Не знал, что у тебя дети есть.

— Это моя подруга. Решил ей помочь. Мальчишки подрались. И я честно не понимаю, что тут обсуждать. Вспомни, как мы в наше время дубасили друг друга. И всегда как-то сами улаживали наши конфликты. Дети потом помирятся, а взрослые ещё долго будут волком друг на друга смотреть. Нам это ни к чему.

— Ты прав, Миш.

— Но, милый, — влезает худенькая жена Анатолия.

— Цыц! — рявкает мужчина. — Развела тут бучу. Подрались и подрались. Пусть учиться становиться мужчиной, а не за мамкиной юбкой прятаться. Разбаловала совсем пацана, пока я на работе пропадаю.