Вера

— Спасибо, Ин. Я вообще до последнего думала, что не приду. Но все-таки решила, что ты права. Мне нужен отдых.

— И молодец! Тем более у меня для тебя отличная новость!

— Правда. Какая? Мне сейчас точно не повредит что-то хорошее в моей жизни.

Подруга отводит меня подальше от народа и шепчет.

— Лешка адвоката нашел. Грамотного. Муж ситуацию в двух словах ему обрисовал. Тот сказал, что возьмется. И за бандитов не переживай. За тем юристом такие авторитеты стоят! Он их частенько отмазывает от их грязных делишек. Ну сама понимаешь. Так что ничего наш адвокат не боится.

— Инка, я тебя обожаю! — наконец радуюсь, что и на моей улице похоже скоро будет праздник.

— Как раз у него и на счет квартиры проконсультируюсь.

— А что случилось?

— Игорь Оксане её отдал!

— Что?! Вот же гнида!

— А так как там были прописаны я и мои дети, мне интересно, как это ему удалось провернуть без нашего ведома.

— Надеюсь, у тебя получится вернуть имущество.

— И я, Ин!

— А теперь, подруга, пошли веселиться. Ты не поверишь кого наш Владимир Николаевич затащил к нам в город! Наталью Гулькину!

— Кто это? — если честно не очень слежу за поп индустрией. Поэтому многие громкие имена мне ничего не говорят.

— Вера! Как так можно не знать?! Группа Мираж!

— Да, что-то такое слышала.

— А раз слышала, бери шампанское, — выхватывает с подноса официанта полный фужер и сует мне в руки.

— За наше здоровье! — чокает мой бокал подруга и смакует шипучий напиток.

Через два бокала мне действительно остановится хорошо. Уходит злость, а потом и обида. Через четыре приходит веселье и бесстрашие. А на пятом бокале во время танца, на который меня всё же вытащила Инка, я врезаюсь в чью-то грудь. Поднимаю глаза вверх и улыбаюсь.

— Васька! Привет! А ты где был? Что-то я тебя не видела.

— Конечно не видела. Ты так увлеченно покоряла танцплощадку ресторана вместе с Инкой, я бы скорее удивился, если бы заметила. А вообще я вечер провожу в компании нашего шефа.

— Он тоже здесь? — загораются мои глаза.

— Конечно. Где же ему ещё быть.

— Ммм. А давай потанцуем! И Давыдова пригласим за компанию.

— Вера, я тебя такую ни разу не видел, — улыбается коллега, — а Михаил с Владимиром Николаевичем. Так что на его компанию не надейся. Он сегодня полностью там.

— Зато есть ты!

Плавные движения, легкие покачивания бедрами, выразительные взгляды. Танец получается на уровне инстинктов. Я так легко чувствую музыку, слышу каждый её вздох. Как и вздох Василия, который не отходит от меня ни на шаг. Но он мне не интересен.

Знаю, что где-то там через толпу Михаил смотрит на меня своим тяжелым тягучим взглядом, безотрывно и так возбуждающе, отчего по коже разбегается толпа обжигающих мурашек. Даже сквозь буйство ароматов, витающих в ресторане, я различаю свой. Запах сандалового дерева и крепкого кофе. Он проникает внутрь меня и разжигает уже внутренности. Иду по нему, как кошка на валерьянку. Продвигаясь шаг за шагом, ритм за ритмом, всё так же покачивая бедрами. Пока на полпути не попадаю в те объятия, о которых мечтаю весь вечер.

— Вера?!

— Да, Михаил Михайлович! — растягиваю его имя, словно пробую на вкус. — Не поверю, что не узнали.

— Почему же, узнал. Более того весь вечер наблюдаю за тобой, — мужское признание разливается пьянящим бальзамом по сердцу. Да! Именно этих слов я и ждала. Как и жду обещания чего-то большего, волнующего, срывающего голову и растаптывающего мою душу напрочь.

— Скорее не ожидал, что увижу тебя такую, — продолжает Давыдов.

— Какую? Пьяную? — веселюсь я.

— Нетрезвую.

— Не нравлюсь?

— Почему же, нравишься. Просто удивлен.

— Потанцуйте со мной, Михаил Михайлович, — начинаю плавно покачивать бедрами в такт музыки. И откуда только во мне это взялось? Или всегда было, но раскрылось при нужном мужчине?

Тягучие глаза завороженно наблюдают за мной, и я знаю, что он пропал. Не откажет, не сможет.

Миша кладет мне свои руки на талию, и я льну к его груди и втягиваю в нос мой личный сорт афродизиака. Его жаркие прикосновения, уверенные движения распаляют во мне небывалый огонь! По телу бегают мелкие электрические токи. И по тяжелому взгляду я понимаю, что сейчас тяжело не мне одной.

— Вер, поговорим? — шепчет в ухо мне мужчина. Я согласна мотаю головой. Сейчас даже на расстрел бы вот так с ним пошла. Куда угодно, лишь бы рядом он. Его запах, голос и его мужская животная притягательность.

Давыдов заводит меня в небольшую комнату и запирает дверь на ключ. Я пытливо оглядываю всё вокруг. В помещении лишь стол, диванчик и пару стульев. — Здесь проводят важные встречи, поэтому отделили от основного зала.

— Понятно.

— Вер, что происходит?

— Не поняла, — ухожу от ответа.

— Поняла. Что случилось между тобой и мужем?

Я внимательно смотрю на Мишу и погибаю. Не хочу сейчас даже думать об Игоре. Только не сейчас, когда я немножко пьяна, а значит можно позволить себе сегодня немножко больше. И поэтому вместо ответа на вопрос, я шепчу:

— Поцелуй меня…

22.

— Поцелуй меня, — выдыхаю я.

Мужчина спокойно продолжает на меня смотреть, будто ему сейчас докладываю отчет отдела жилищной политики или вещаю прогноз погоды.

— Вер, ты выпила.

— Поцелуй меня, — повторяю я.

— Давай лучше поговорим.

Но говорить я сейчас не настроена. Встаю со стула, медленно подхожу, не отрывая взгляд от тягучих глаз мужчины.

— Вер, завтра ты протрезвеешь и пожалеешь.

Вот уж нет. Я давно мечтаю об этом. Жалеть буду только о том, что давно себе отказывала в этом.

Остаётся один шаг, и я преодолеваю его без страха, сомнения и стеснения. Кладу руку на лацкан пиджака, провожу по жесткой поверхности. У меня перехватывает дыхание. И словно прыгнув с парашютом, обнимаю мужчину за шею и целую. Обратного пути нет.

Миша перехватывает у меня инициативу. От такого уверенного в себе мужчины другого я и не ожидала. Хватает меня под попу и сажает на стол. В платье становится дико тесно, жарко.

Мужская рука дергает за язычок, и молния распадается на две части. По открытой спине пробегают прохладные мурашки, но ладонь вновь согревает мою кожу. Верх платья спадает с моей груди, и я выгибаюсь. Давыдов дёргает мой лифчик вниз и голодный рот впивается в мои жесткие соски. Из меня вырывается протяжный стон.