Верховная жрица

— Ронни, — шепчу я, и мое сердце бешено колотится в груди.

Когда я снова моргаю, то вижу Элени и, сделав глубокий вдох, отхожу от кровати. Развернувшись, я хватаю второе одеяло и мчусь обратно в комнату Кассии.

Когда я накрываю ее одеялом, она издает тихий стон, но когда она не двигается и не открывает глаза, меня охватывает беспокойство.

Выбежав из палаты, я направляюсь к посту медсестры, и когда женщина поднимает голову, указываю большим пальцем себе за плечо.

— Кассия только что застонала. Думаю, ей больно.

Медсестра качает головой, провожая меня обратно в палату.

— Она, наверное, начинает приходить в себя. Какое-то время она будет то просыпаться, то снова терять сознание.

— Сколько это продлится? — Спрашиваю я слишком резким тоном.

— Это может занять от нескольких часов до пары дней. У каждого человека по-разному.

Медсестра проверяет аппараты, затем наклоняется к Кассии и похлопывает ее по щеке.

— Мисс Димитриу? Вы меня слышите?

Кассия вдруг издает звук, похожий на рвотные позывы, и я бросаюсь вперед, крича:

— Уберите эту чертову трубку. Она задыхается.

— Сэр, вам нужно успокоиться, — строгим голосом приказывает медсестра. — Подождите снаружи, пока я осмотрю пациентку.

Я наклоняю голову, по моему телу пробегает дрожь, когда я бросаю на женщину предупреждающий взгляд.

— Я останусь здесь.

В ее глазах появляется страх, но тут Кассия снова стонет, и этот звук привлекает наше внимание к ней.

— Кассия? — Бормочет Жасмин. — Ты можешь открыть глаза?

Я сжимаю руки в кулаки, но потом скрещиваю их на груди. Мое тело напряжено, потому что медсестра, как мне кажется, работает недостаточно быстро.

Ресницы Кассии начинают трепетать, и когда она снова давится, я разочарованно провожу рукой по лицу.

К счастью, Жасмин начинает вынимать дыхательную трубку, но звуки, которые издает Кассия, заставляют меня стиснуть зубы.

Вид Ронни с пеной у рта сильно поражает меня, и когда жуткая картина проходит, я понимаю, что стою рядом с кроватью Кассии, крепко сжимая ее руку в своей, а мое дыхание становится прерывистым.

Медсестра снова проверяет показатели Кассии, а затем улыбается своей пациентке.

— Ваше дыхание в норме, и показатели выглядят хорошо. Я сейчас позову доктора, чтобы он пришел и осмотрел вас.

Она выходит из палаты, украдкой бросив на меня взгляд, и через окно, выходящее в коридор, я замечаю, как она стремительно удаляется. Когда я снова перевожу взгляд на Кассию, то вижу, что она сонно смотрит на меня.

— Э-Элени? — Слово звучит хрипло и слабо.

Я киваю в сторону окна, и мой тон звучит слишком резко, когда я бормочу:

— Она в другой палате.

Когда пальцы Кассии начинают шевелиться в моей ладони, я осознаю, что все еще держу ее руку, и быстро отпускаю ее. Я хочу отойти назад, но что-то словно удерживает меня возле кровати.

Я оглядываю комнату и делаю глубокий вдох, прежде чем мой взгляд останавливается на сонных глазах Кассии.

Она морщит лоб и высовывает язык, чтобы облизать губы.

— Элени, — шепчет она, ее веки тяжелеют.

Я прочищаю горло, и мой голос звучит хрипло, когда я говорю:

— Я присмотрю за вами обеими. Спи.

Она снова открывает глаза, и осматривает мое лицо, прежде чем проигрывает битву и погружается в сон.

Возможно, я не успел уберечь сестер от ранения, но пока они дышат, я буду их охранять.

Я сделаю для них то, чего никто не сделал для Ронни.

Я поворачиваю голову и смотрю на окно Элени, но в ее палате опущены жалюзи.

Оставив Кассию на минуту, я иду в другую палату и открываю жалюзи. Вернувшись к кровати Кассии, я располагаю кресло так, чтобы иметь возможность видеть обеих женщин сразу.

Последние два года я только и делал, что убивал, но теперь у меня есть шанс спасать жизни.

Может быть, я смогу искупить вину за то, что подвел Ронни.

Глава 7

?

Кассия

Приоткрыв глаза, я чувствую себя совершенно дезориентированной.

Вокруг меня тишина, но где-то снаружи слышно щебетание птиц.

Мое зрение фокусируется на окне, выходящем на улицу, а за стеклом открывается вид на пышную зелень и деревья.

Я хмурюсь, когда мой взгляд переходит на машины, стоящие рядом с кроватью. Я чувствую, что ткань, которая на меня накинута, прилипает к телу из-за пота.

Боже, почему здесь так жарко?

Я опускаю взгляд и вижу, что на мне лежит шерстяное одеяло. Подняв руку, все мое тело ноет, и, когда я берусь за одеяло, из меня вырывается тихий стон. Медленно стягивая его, оно падает на пол, увлекая за собой белую простыню.

Меня обдает прохладным воздухом, когда моя рука опускается на живот, а игла капельницы впивается в кожу. Я замечаю, что кто-то надел на меня белую рубашку и штаны. Похоже, это одежда для сна.

Элени!

Мой взгляд скользит вправо и останавливается на кресле, в котором сидит Найт. Его взгляд неотрывно следит за мной. Вокруг его глаз и рта залегли резкие морщинки, а от опасного выражения его лица у меня по телу пробегает холодок.

Когда я увидела его в первый раз, он показался мне симпатичным, в некотором роде крутым, но сейчас, когда я смотрю на человека, который дважды спас мне жизнь, я вижу только опасность, таящуюся в его темно-зеленых глазах. Он смотрит на меня с таким мрачным выражением лица, что мне кажется, будто он собирается убить меня.

В нем, должно быть, больше шести футов⁵ роста, и каждый дюйм его тела тверд, как скала.

Я высовываю язык, чтобы облизать губы, прежде чем спросить:

— Моя сестра?

Он наклоняет голову к окну, выходящему в коридор, но все, что я вижу с того места, где лежу, – это стена и часть потолка.

Разочарование закрадывается в мою грудь, и, желая проверить, как там Элени, я с трудом пытаюсь сесть.

Найт наклоняет голову и, прищурившись, смотрит на меня, отчего по моей липкой коже снова пробегает холодок.