Верховная жрица

Господи. Невозможно будет вернуть свою организацию, прячась, как трусиха.

Когда я вхожу в комнату, в центре которой стоит круглый стол, окруженный пятью кожаными креслами, в моей голове проносится бесконечный список того, что нужно сделать. Стены увешаны мониторами.

Энцо, Лео и Сантьяго уже сидят. Доминик стоит с телефоном в руке и что-то быстро печатает на нем.

— Садись, Кассия, — говорит Лео, отвлекая мое внимание от Доминика.

Я подхожу к одному из свободных кресел и сажусь за стол, молясь всем святым, чтобы они не заметили моего страха.

Я изо всех сил стараюсь держать спину прямо, но это лишь усиливает пульсацию в пояснице.

Я окидываю взглядом мужчин и делаю глубокий вдох, прежде чем сказать:

— Давайте начнем.

Лео, нахмурившись, смотрит на меня, затем переводит взгляд на других мужчин и снова возвращает свое внимание ко мне.

— Тебя уже выписали из больницы?

Я борюсь с желанием вытереть пот со лба.

— Я в порядке.

Сантьяго опирается предплечьями на стол и наклоняется вперед.

— Ты неважно выглядишь.

Несмотря на то, что мой страх растет и граничит с ужасом, я стараюсь сохранять на лице как можно более бесстрастное выражение.

— Мне сказали, что вы похоронили мою семью. Элени только что скончалась, и я хочу, чтобы ее похоронили вместе с ними.

Все мужчины смотрят на меня с состраданием.

— Мы сожалеем о твоей потере, — говорит Лео, и его голос полон сострадания.

Я перевожу взгляд на главу итальянской мафии, и мои губы приоткрываются, чтобы поблагодарить его, но я не могу произнести ни слова.

— Я знаю, что нужно о многом позаботиться, но думаю, тебе пока следует оставаться в больнице, — говорит Сантьяго, вставая.

Я наблюдаю, как он обходит стол, и слегка хмурюсь, когда он присаживается на корточки рядом с моим креслом. Его глаза полны сострадания, когда он смотрит на меня.

— Что тебе нужно сделать, Кассия? Мы позаботимся об этом, пока ты будешь восстанавливаться.

Я окидываю взглядом всех присутствующих, а затем спрашиваю:

— Разве мы не должны поговорить о моем положении в альянсе?

Сантьяго снова выпрямляется и, сунув руку в карман, хмуро смотрит на меня.

— Зачем? Ты планируешь выйти из альянса?

Я быстро качаю головой.

— Нет, но моя организация сильно пострадала. Я не знаю, сколько времени мне потребуется, чтобы все восстановить.

Все смотрят на меня с недоумением, и я начинаю понимать, что эти мужчины никогда и не намекали, что хотят разорвать со мной связи.

Энцо вздыхает и встает. Он застегивает пиджак, бормоча:

— Когда происходит какое-то дерьмо, мы не отворачиваемся друг от друга. — Он кивает остальным мужчинам и идет к двери. — Возвращайся в больницу и поправляйся.

Когда он выходит из комнаты, мой взгляд возвращается к оставшимся трем мужчинам.

— Так вот о чем ты думала? — Спрашивает Доминик. — Что мы тебя выгоним?

— Сейчас мне нечего предложить альянсу, — признаю я.

— Ты вытащила мою задницу из горящего здания, — напоминает мне Доминик.

— И мою тоже, — добавляет Сантьяго.

— Теперь наша очередь помогать тебе, — говорит Лео, поднимаясь на ноги. — Я отправил сообщение всем выжившим в твоей организации. Мои люди уже на месте и помогают им найти дорогу в Чили.

О Боже мой.

На долю секунды мой подбородок начинает дрожать, но я стараюсь сохранить самообладание.

— Спасибо, Лео.

— Ты бы сделала то же самое для меня, — говорит он и направляется к двери. — Дай мне знать, когда полностью восстановишься, чтобы мы могли спланировать дальнейшие действия.

— Конечно.

Когда я остаюсь наедине с Сантьяго и Домиником, Сантьяго садится рядом со мной и придвигается поближе.

Он кладет руку мне на плечо.

— Ты пережила тяжелый удар, Кассия. Мы все здесь, чтобы оказать тебе любую помощь, в которой ты нуждаешься. Что тебе нужно?

— Мне нужно, чтобы Элени перевезли в Афины и там похоронили, — говорю я, хотя мое горло сжимается. Мое сердце снова разбивается, когда я спрашиваю: — Они действительно уничтожили всю мою семью? Никто не выжил?

Сантьяго с сочувствием смотрит на меня, и мне становится все труднее сдерживать слезы.

— На твоих дядю и тетю напали тогда, когда было совершено покушение на твой дом. Они также атаковали три твоих склада. Никто из твоей семьи не выжил. Мне очень жаль, Кассия.

Господи.

— А сестра моей матери?

Он наклоняет голову.

— У тебя есть еще одна тетя?

Я быстро киваю.

— Марина Дукас. Она живет в Новой Зеландии.

Сантьяго бросает взгляд на Доминика, который говорит:

— Я попрошу кого-нибудь проверить ее как можно скорее.

Мои глаза снова расширяются.

— Боже мой. Если вы не знали о ней, это может означать, что и Братва о ней не знает.

— Если повезет, — бормочет Сантьяго.

— Если она жива, пожалуйста, привезите ее на остров, — прошу я.

— Я пошлю за ней Эвинку.

Я благодарно улыбаюсь Доминику.

— Спасибо.

— Что-нибудь еще? — Спрашивает Сантьяго.

Я на мгновение задумываюсь, а потом говорю:

— Нет, просто помогите доставить Элени в Афины.

— Я позабочусь об этом за тебя. Тебе нужно вернуться в больницу.

Кивнув, я встаю на ноги и на мгновение задерживаюсь, чтобы взглянуть на мужчин.

— Я ценю вашу помощь.

— Не волнуйся. Однажды ты снова сможешь вытащить мою задницу из горящего здания, — посмеивается Сантьяго.

Мы подходим к двери, и когда выходим из комнаты, Найт тут же отталкивается от стены.

— Есть еще одна проблема, — говорю я, останавливаясь. Указывая на Найта, я спрашиваю Сантьяго: — Можешь сказать ему, чтобы он перестал ходить за мной по пятам?

Сантьяго смотрит на Найта и спрашивает:

— У нас какие-то проблемы?

Найт качает головой.

— Просто забочусь о ее безопасности.