Верховная жрица

Найт выдыхает, и его дыхание согревает мои губы. В животе у меня все трепещет, когда я наклоняюсь вперед, а он в это же время отодвигается назад.

Когда он отстраняется, меня накрывает волна сильного смущения.

Дерьмо. Он отстранился, чтобы не столкнуться со мной, или не заметил, что я наклонилась для поцелуя?

Найт подходит к двери и открывает ее, бормоча:

— Я позову Жасмин, чтобы она забрала подносы.

Когда он выходит из палаты, мне кажется, что мое лицо пылает.

— Господи, — шепчу я, не понимая, что только что произошло.

Глава 13

?

Найт

За последние два дня Кассия хорошо отдохнула, и цвет ее лица стал намного здоровее.

Казалось бы, после того, как она открылась мне, между нами все наладилось, но такое чувство, что она снова замкнулась в себе. И я не могу понять почему.

У нее между глаз залегли морщинки, и она выглядит глубоко задумавшейся.

— Все в порядке? — Спрашиваю я.

Она кивает, а затем говорит:

— Я чувствую себя хорошо и готова покинуть больницу. Мне нужно заняться работой.

— Хорошо.

Я встаю с кресла и направляюсь к посту медсестры, где Жасмин, склонившись над компьютером, потягивает кофе.

— Кассия готова к выписке, — сообщаю я ей.

Жасмин так сильно вздрагивает, что кофе отлетает влево, а ручка бьет меня в грудь, пока она издает пронзительный вопль.

Я ловлю ручку и, кладя ее на стойку, говорю:

— По крайней мере, это был не кофе.

— Простите меня, — извиняется она, пытаясь убрать беспорядок, который образовался из-за кофе.

— Ты сообщишь доктору? — Спрашиваю я. Я указываю на пролитый напиток. — Как только закончишь.

— Да, — отвечает она, задыхаясь.

Я возвращаюсь в палату и, открыв дверь, которую, как мне кажется, я не закрывал, обнаруживаю Кассию, натягивающую брюки на свою голую задницу, которая выглядит очень соблазнительно.

Я останавливаюсь как вкопанный.

Господи.

Мне следовало бы уйти и захлопнуть дверь, но сейчас единственная часть моего тела, которая может двигаться, – это мой член, который твердеет со скоростью света.

Затем она хватается за белую больничную рубашку и стягивает ее через голову. Ее волосы рассыпаются по плечам; кожа оливкового цвета гладкая, за исключением того места, где вчера были сняты швы. След от операции покраснел и припух посередине поясницы.

Пуля прошла в дюйме от ее позвоночника.

Она хватает свой лифчик, и я мельком вижу ее левую грудь, когда она застегивает бретельку за спиной.

Блять, она потрясающе красива.

Я наблюдаю, как она поправляет чашечки лифчика, затем мой взгляд останавливается на шраме на ее бицепсе.

Уйди и закрой дверь.

Вместо того чтобы вытащить свою задницу из палаты и предоставить ей уединение, мои ноги по-прежнему приклеены к полу.

Я слышу шаги, приближающиеся по коридору, и в тот же миг Кассия оборачивается через плечо. Ее взгляд падает на меня, а глаза расширяются от удивления.

Я поворачиваю голову и, увидев доктора Энтони, отступаю назад и захлопываю дверь.

Мой голос чертовски хриплый, когда я говорю:

— Дай Кассии минутку.

Мужчина вежливо улыбается мне.

— Я рад, что она провела время здесь и восстановилась. Но ей все равно нужно отдыхать. Не разрешайте ей заниматься тяжелой работой еще как минимум две недели.

Когда я киваю, дверь распахивается, и на пороге появляется Кассия. Она сердито смотрит на меня, но затем замечает доктора Энтони прежде, чем успевает выразить свое недовольство.

Ее голос напряжен, когда она произносит:

— Доброе утро, доктор.

— Доброе утро. Я слышал, вы покидаете нас сегодня?

— Да. Я чувствую себя намного лучше. — Она отступает назад, чтобы доктор Энтони мог войти в палату.

Я остаюсь в коридоре, пока он проверяет ее карту и что-то в ней пишет.

— Я распоряжусь, чтобы вам на дом доставили обезболивающее. Принимайте его всякий раз, когда почувствуете боль, — говорит он ей.

— Хорошо.

— Мне также нужно будет встретиться с вами для осмотра.

— Посмотрим, смогу ли я выкроить время. Я буду очень занята, — говорит она.

Доктор Энтони кивает.

— Если вы не сможете прийти ко мне, то пусть вас хотя бы осмотрит другой врач.

Она кивает, затем протягивает руку. Я наблюдаю, как она вздергивает подбородок, когда пожимает руку мужчине, и понимаю, что она делает это, чтобы казаться выше.

— Спасибо вам за все, — бормочет она, одаривая его улыбкой, которая не касается ее глаз, ставших гораздо темнее обычного.

Она боится этого человека? Потому что за последние дни я не видел, чтобы ее глаза так темнели.

Я наклоняю голову, переводя взгляд с нее на доктора Энтони, который направляется ко мне.

Он улыбается мне и направляется дальше по коридору.

Я снова обращаю свое внимание на Кассию, но натыкаюсь на сердитый взгляд.

— Никогда не входи в комнату, пока я одеваюсь, — шипит она.

Понимая, что поступил неправильно, я признаю свою ошибку и говорю:

— Прости.

Я замечаю, что ее щеки вспыхивают, а гнев сменяется смущением.

Она высовывает язык, чтобы облизать губы, и мгновение колеблется, прежде чем спросить:

— Ты что-нибудь видел?

Когда я слишком долго смотрю на нее, не отвечая, она начинает выглядеть совершенно подавленной.

Она что, стесняется себя?

Нет, человек с ее телом не может стесняться.

Не в силах солгать ей, я киваю.

Ее глаза расширяются, и она практически визжит:

— Много?

Когда я снова киваю, она отворачивается от меня, простонав.

— О Боже. — Она поднимает руку и проводит ладонью по лбу и волосам, бормоча:— Я сейчас просто умру.