Верховная жрица

Отныне я буду ждать, пока она закончит, прежде чем самому принимать душ. Так я смогу обеспечить ей безопасность, когда она будет находиться в ванной.

Мысль об обнаженной Кассии заставляет меня вспомнить об инциденте в больнице. От образа ее сексуальной попки, гладкой оливковой кожи и грудей мой член напрягается, но затем я слышу слова Марины:

— Большое тебе спасибо.

У меня мгновенно пропадает стояк, и я пользуюсь моментом, чтобы засунуть нож в ботинок, а пистолет – за пояс брюк.

Я медленно подхожу поближе к двери и наблюдаю, как Марина провожает сотрудника к выходу.

— Хорошего дня, Хорхе, — говорит она дружелюбным тоном. Направляясь на кухню, она замечает меня и улыбается еще шире. — Не стой столбом, Линкольн. Пойдем, выпьем чаю, пока я не умерла от жажды.

Я иду на кухню и, наблюдая, как она готовит чай, начинаю чувствовать себя неловко.

Марине на вид лет пятьдесят пять, и в ее волосах уже пробиваются седые пряди. Морщинки от смеха на ее лице говорят о том, что она часто улыбается.

Кассия, должно быть, унаследовала свою красоту от матери, потому что уж точно не от Илиаса.

— Расскажи мне о себе, — вдруг говорит Марина.

— Мэм? — вырывается у меня, и в голосе появляется нотка нервозности, к которой я не привык.

— Марина, — поправляет она меня. Она оглядывается через плечо, а затем спрашивает: — Как вы с моей племянницей познакомились?

— Это долгая история, которую я расскажу в другой раз, — внезапно говорит Кассия, подходя ко мне сзади.

Спасибо, блять. Я так долго пробыл в компании преступников, что забыл, как общаться с нормальными людьми. Особенно с такими, как дружелюбная, но любопытная тетя Кассии.

— Хочешь чаю? — Спрашивает Марина Кассию.

— Кофе, — отвечает она и, заметив, что Марина готовит мне чай, добавляет: — Линкольн предпочитает кофе.

Услышав, как они называют меня по имени, я чувствую себя... странно.

В последний раз я испытывал что-то похожее на эмоции, когда разговаривал с Ронни по видеосвязи перед тем, как ее похитили. Она жаловалась на свою загруженность, и я сказал ей, чтобы она смирилась с этим.

В голове всплывает образ Ронни, которая закатывает глаза, глядя на меня, а следом за ним – ее тело, лежащее на грязной кровати.

Я делаю шаг назад и трясу головой, стараясь прогнать навязчивое воспоминание, пока оно не засосало меня во тьму.

— Откуда ты, Линкольн? — Спрашивает Марина, возвращая мое внимание к себе, за что я ей благодарен.

— Из Сиэтла, — отвечаю я, после чего добавляю: — Америка.

На ее губах появляется улыбка, когда она протягивает мне дымящуюся чашку кофе.

— У тебя там есть семья?

— Нет.

— Хватит о Линкольне, — говорит Кассия, делая глоток кофе.

— О, тише. Я только начинаю узнавать этого мужчину. — Марина проходит в гостиную и садится на диван.

Кассия бросает на меня извиняющийся взгляд и шепчет:

— Придумай отговорку и уходи.

— Я тебя не брошу, — бормочу я, направляясь в гостиную и готовясь к новым вопросам Марины.

Когда я сажусь на другой диван, она спрашивает:

— Сколько тебе лет?

Краем глаза я замечаю, как Кассия наклоняет голову, словно ей интересно услышать мой ответ.

— Тридцать семь.

— Правда? Никогда бы не подумала, — комментирует Марина. — Ты выглядишь моложе. — Она делает глоток, а затем задает мне еще один вопрос: — Почему ты решил стать телохранителем?

Я вижу, что Кассия хочет вмешаться и избавить меня от ответа, но я отвечаю:

— Раньше я был морским котиком, поэтому защищать людей для меня вполне естественно.

Переведя взгляд на Кассию, которая, похоже, нервничает из-за того, что ее тетя допрашивает меня, я говорю:

— Не волнуйся. Мне нечего скрывать.

— Ты уверен? — Спрашивает она.

Я киваю и, когда Марина вопросительно смотрит на нас, объясняю:

— В прошлом со мной произошли некоторые события, из-за которых у меня возникло посттравматическое стрессовое расстройство. Кассия пытается избежать того, что вызывает воспоминания.

— О, — выдыхает Марина. — Мне так жаль. Я больше не буду совать нос не в свое дело.

Несмотря на то, что это кажется неестественным, я заставляю себя улыбнуться, чтобы успокоить Марину.

— Не беспокойтесь об этом.

Кассия поднимается на ноги.

— Я собираюсь приступить к работе.

Я встаю и говорю:

— Спасибо за кофе.

— Всегда пожалуйста.

Марина остается сидеть на диване, наблюдая, как мы с Кассией идем к входной двери.

— Хорошенько позаботься о моей племяннице.

— Обязательно, мэм, — заверяю я ее, прежде чем выйти на улицу и захлопнуть за нами дверь.

Когда я смотрю на Кассию, она дарит мне извиняющуюся улыбку.

— Прости за это.

— Все в порядке. — Когда мы направляемся к главному зданию, я спрашиваю: — Твоя тетя связана с мафией?

Кассия качает головой.

— Вообще нет. — Она поднимает на меня взгляд. — Так что при ней не говори о насилии.

— Понял.

Когда мы входим в здание, ее рука касается моей, и по моему телу пробегает неожиданная волна мурашек.

Я прочищаю горло, нажимая кнопку вызова лифта, а затем перевожу взгляд на Кассию. На ней кремовое платье и туфли на высоком каблуке, а волосы заплетены в замысловатую косу.

Выглядит так, будто собралась на свидание, а не на работу.

Двери открываются, и когда она делает шаг вперед, шелковая ткань развевается вокруг ее ног.

Когда я впервые увидел ее, на ней было белое платье с разрезом, который обнажал большую часть ее ноги, когда она садилась. Это было на первой встрече членов альянса.

Во второй раз она была одета в черное боевое снаряжение.

Я помню каждый ее наряд с тех пор, как впервые увидел, и это лишь усиливает мое беспокойство.

Я не могу влюбиться в нее.

Господи, кроме моей способности защитить ее, мне больше нечего ей предложить.

Я сейчас не в том состоянии, чтобы строить отношения с женщиной.

Это всего лишь временная договоренность.

Одно оправдание за другим всплывает у меня в голове, пока мы поднимаемся на третий этаж, где находятся офисы и команда сотрудников, которые следят за всем, что происходит в криминальном мире.