Верховная жрица

Наши губы сливаются воедино, и в этом поцелуе я стремлюсь выразить всю свою преданность ей.

Кассия всхлипывает, и ее руки опускаются к моей заднице. Она крепко сжимает меня и приподнимает бедра, ясно давая понять, что ей нужно, чтобы я трахал ее сильнее.

Не желая разочаровывать свою женщину, я ускоряю темп и наполняю ее снова и снова, пока она не начинает кричать:

— Линк. Да... Пожалуйста... Да.

Все еще сжимая ее подбородок и не сводя с нее глаз, я говорю:

— Кончи для меня еще раз, моя богиня.

Она продолжает сжимать мою задницу, и когда ее мышцы напрягаются, она выгибает спину.

Я прижимаюсь своим лбом к ее, стиснув челюсти, когда очередной оргазм накрывает меня волной. Он не такой мощный, как первые два, но все равно чертовски удивляет меня. Обычно меня хватает только на один раз.

Несмотря на то, что трение начинает причинять боль, я продолжаю входить в нее, пока ее тело не обмякает подо мной.

Наконец я замираю и, все еще находясь по самые яйца внутри нее, перевожу дыхание, глядя ей в глаза.

— Ты моя, — шепчу я. — Это не обсуждается.

Она тихонько хихикает.

— Я боялась, что влечение было только с моей стороны.

— Могу с уверенностью сказать, что это не так, и я бы не назвал то, что чувствую к тебе, влечением.

Она колеблется несколько секунд, а затем спрашивает:

— А как бы ты это назвал?

— Одержимостью.

Наклонив голову, она говорит:

— Так, а вот теперь объясни мне. Мы говорим о здоровой одержимости или об одержимости, типа "я-убью-тебя-если-ты-меня-бросишь"?

Уголок моего рта приподнимается.

— Это больше похоже на одержимость "я-убью-любого-кто-прикоснется-к-тебе". — Я делаю глубокий вдох, а затем продолжаю: — Я уже говорил тебе, что защита тебя дает мне повод жить дальше. Ничего подобного я не испытывал с тех пор, как потерял Ронни. — Ее глаза прикованы к моим, и, похоже, она ловит каждое мое слово. — Ты как спасательный круг, который бросили в мою жизнь, пока я тонул. — Мой взгляд смягчается. — Мои эмоции гораздо глубже, чем просто потребность трахнуть тебя.

Я на секунду задумываюсь, после чего признаюсь:

— Ты мне очень дорога, Кассия. Я не могу с этим ничего поделать. С каждой секундой, проведенной с тобой, я влюбляюсь все сильнее.

На ее губах появляется улыбка.

— Ты мне тоже дорог.

Я снова просовываю руки под нее и крепко прижимаю к себе, вдыхая ее естественный аромат.

Некоторое время мы лежим неподвижно, прежде чем она говорит:

— Мне нужно в туалет.

Я приподнимаюсь и выхожу из нее, а когда отхожу назад, мой взгляд блуждает по ее идеальному телу. Мне нравится, что она такая мягкая и фигуристая.

Когда она встает, и я вижу, как моя сперма покрывает внутреннюю поверхность ее бедер, меня охватывает такое собственническое чувство, что я хватаю ее за бедра и притягиваю к себе. Наклонившись, я кусаю ее за правую ягодицу, а затем шлепаю по левой.

— Твоя сексуальная задница сведет меня с ума.

Она хихикает и идет в сторону коридора.

Господи, как же я хочу, чтобы эта задница была у меня на лице, пока я буду ее ласкать.

Но не сегодня. Кассии нужно время, чтобы прийти в себя после того, как я поработал над ее киской.

Гадая, не больно ли ей, я быстро собираю нашу одежду и несу ее в спальню. Я бросаю ее на пол, а затем иду в ванную.

Стоя по другую сторону закрытой двери, я спрашиваю:

— Как ты себя чувствуешь?

— Э-э... нормально.

Я слышу, как в туалете спускается вода и включается кран – видимо, она моет руки.

Я открываю дверь, и она поворачивает ко мне голову, пока тянется за полотенцем.

— Оставь это, — говорю я. Я залезаю в душ и открываю краны.

Как только вода становится достаточно теплой, я затаскиваю ее под струю. Я наливаю немного геля для душа на ладонь и, когда начинаю мыть ее тело, встречаюсь с ней взглядом.

Я натираю пеной ее грудь и с особой осторожностью мою ее между ног.

— Что-нибудь болит?

Она наклоняет голову, затем отвечает:

— Нет. Я просто очень чувствительна.

Уголок моего рта приподнимается.

— Господи, твоя киска была создана для того, чтобы выдержать хороший трах. Мне чертовски повезло.

Она хихикает.

— Если ты так говоришь.

— Повернись, — приказываю я.

Она делает, как ей говорят, и я массирую ее ягодицы, наблюдая, как мои пальцы скользят по ее коже.

— В один прекрасный день я хочу, чтобы ты села мне на лицо, чтобы я мог заставить тебя кончить своим ртом.

— Я тебя задушу, — возражает она, снова поворачиваясь ко мне лицом.

— Таков план.

Она поднимает руку к моей шее и обхватывает пальцами мое горло так сильно, как только может. Встав на цыпочки, она посасывает кожу над моим пульсом, а затем шепчет мне на ухо:

— Только если ты задушишь меня своим членом.

— Господи, — стону я. — Договорились.

Отпустив мою шею, она выходит из душа. Когда она вытирается, я любуюсь ее телом, пока мою свое.

Мой член все еще полутвердый, и это наводит меня на мысль, что Кассия действует сильнее виагры.

Глава 24

?

Кассия

Я резко просыпаюсь от сильного удара в челюсть, от которого стучат мои зубы. Открыв глаза, я вижу, как Найт падает с кровати. Раздается громкий стук, и я слышу, как его дыхание становится учащенным.

Черт!

Я бросаюсь к его стороне кровати и, соскочив с нее, быстро хватаю Найта за плечо и пытаюсь разбудить его.

Он резко вытягивает руку и толкает меня с такой силой, что я отлетаю назад. В этот момент он опускается на колени, а в следующее мгновение оказывается надо мной, занеся руку для удара.

— Найт! — Кричу я, пытаясь вытащить его из кошмара, и одновременно пытаясь схватить его за руку, чтобы остановить. — Это я. Это Кассия! — Его рука застывает на полпути, как только я кричу: — Линкольн!

Когда он открывает глаза, я обхватываю его за шею.

— Это кошмар.

Он падает на спину рядом со мной, и, услышав его прерывистое дыхание, я быстро сажусь и, наклонившись над ним, кладу ладонь ему на грудь.